"Фантастика 2024-126". Компиляция. Книги 1-23
Шрифт:
И первой беспощадной жертвой стал враждебный Нотебург, попавший в плотную осаду с окончательным кровавым штурмом. У него у самого не было никаких шансов. Слишком мал был гарнизон крепости против всей русской армии. Зато, если на помощь Нотебургу выйдет хотя бы небольшая шведская армия, тогда ситуация сразу изменится вплоть до диаметрально противоположенной. Так что ничего еще не стало ясно. Всем, что русских, что шведов, кроме попаданца.
Преимуществом жителя из XXI века Дмитрия было то, что он хорошо знал, чем закончатся эти бои, не собирался пугаться и рвать волосы при виде врага. Нет,
Может попросить здесь, в окрестностях Нотебурга, землицы? Петр вряд ли откажет, даже его возрадуется такому интересу. Хотя нет, до будущего Питера — столицы Русского царства, а потом и Российской империи, сравнительно далеко. По меркам ХVIII века, на лошаденке по ухабистым дорогам ехать долго будет, а грузы, то же продовольствие, крестьянам будет возить убыточно. И земель в окрестностях плодородных нет. Здесь и в ХХI веке, кроме автомобильных и железнодорожных дорог, ничего, в принципе, нет.
Он потряс головой, возвращаясь к текущей реальности. Нынешний царь Петр Алексеевич грозно входил в свою полководческую зрелость. Эффект Нарвы навсегда остался в прошлом, как и все ошибки и то бестолковое положение, которое было там.
Прежде чем осадить крепостцу Нотебург, монарх из осторожности побеспокоился о флангах. Этим он заработал восторженные, пусть и мысленные аплодисменты попаданца. Тот, разумеется, талантливым полководцем не был, зато знал будущее почти на «четверку», для него ведь это оказывалось сугубое прошлое.
По прямому приказу царя фельдмаршал Шереметев приступил к активным действиям: нанес поражение Шлиппенбаху при Гуммельгофе, а потом разорил Лифляндию. На противоположном фланге, в Финляндии флотоводец Апраксин оттеснил Крониорта. Наконец, шведский флот был выбит с Ладожского озера. Помогать Нотебургу в результате стало некому, нечем и не как. Жирный карась стал беззащитен, откормлен и готов либо в котел, на уху, либо в глину и печь в костер.
Все это Дмитрий узнал отнюдь не от окружения Петра, и уж, тем более, не от самого царя, а когда-то, еще в XXI веке, на лекции от заумного профессора и от лохматого учебника будущего. И не из курса оперативного мастерства, а всего лишь из отечественной истории.
Нет, не то, чтобы царь от него что-то специально скрывал. Царь, ха-ха, не соизволил принести некоторые сверхсекретные факты поручику гвардии князю Хилкову, смешно, не так ли? Просто время информационной эпохи еще не пришло, и большая часть населения питается информационными крохами. Царь знает, исполнители частично тоже, а остальные обойдутся.
Хотя, разумеется, даже в эти темные годы это будет не самый лучший вариант. Вскоре, уже в 1703 году, появятся официальные «Ведомости» — первая печатная государственная газета в России, где понемногу обо всем рассказывается.
С Петром же Дмитрий в последние месяцы виделся несколько раз, но переговорить по душам было некогда — очень уж много работы было и у царя, и даже у Дмитрия. Ничего, уберут шведов с Невы, начнут строить Санкт-Петербурх, а, точнее Санкт-Петербург, там опять и наговорятся. За одним и напьются гданьской водки. Его водки! Дмитрий уже заранее решил,
А пока надо взять Нотебург. Ибо, прежде чем что-то строить, надо эту землю захватить. Осаду крепости начали в августе 1702 года. Первой прибыла гвардия (2 батальона), затем в течение месяца подтянулась обычная пехота, конница, опять гвардия. Больше тридцати тысяч человек! Правда, в штурме участвовало только двенадцать тысяч с половиною. А воевало против них всего полтысячи человек! В чистом поле такой отряд раздавили бы, даже не заметив. Но за высокими стенами при поддержке многочисленной крепостной артиллерии, старой, даже еще русской XVI века, шведы чувствовали себя уверенно и активно огрызались огнестрельным оружием.
Русские же собирались с силами надсадно долго. Поручику князю Хилкову, да и другим тоже, уже начала приедаться эта небольшая крепость. И осенняя пора — нудные дожди, промозглый холод, свирепые ветра с Ладоги — не очень-то внушали хорошее настроение. Сразу вспоминалось нарвское сидение и болезненные раны. Это ведь назывались они легкие, а по болям так и до средних легко дотягивали.
В начале октября началась артиллерийская канонада. Почти неделю больше полусотни осадных пушек при помощи полевых и корабельных долбили несчастную крепость. Пожары, разрушения, клубы пыли и дыма, — казалось, после этого ада от Нотебурга ничего не останется, а немногочисленные защитники сразу сдадутся.
Но бывалые воины морщились. Неопытные артиллеристы стреляли куда угодно, только не в стены, бреши получились маленькие и брались шведами под многослойный огонь. Русские же пушки постепенно выходили из строя из-за интенсивной и неумелой эксплуатации. Постепенно уже все приходили к мысли, что пехоте придется штурмовать, прежде всего, крепостные стены, а, значит, нести повышенные потери. А что делать? Нотебург надо взять!
Петр, стоявший среди своих любимых преображенцев, и смотрящий на это безобразие, с чувством выругался.
— Все, тянуть больше не будем, — громко сказал он, — завтрева штурм! Семеновцы, набирайте охотников в своих рядах.
— А как же мы, — обидчиво спросил Дмитрий, стоящий неподалеку, — али не признаешь уже преображенцев, государь?
Петр хитро посмотрел на князя Хилкова. Вопрос ему принципиально понравился, хотя людей уже, в общем-то, хватало. Но пусть и они немного повоюют. Нехотя, пусть и ласково разрешил:
— И с преображенцев тоже можно взять, но немного. Не все вам жар загребать, дайте и другим повоевать, паршивцы.
В ночь на одиннадцатое октября четыре десятка охотников из семеновцев во главе с сержантом Мордвиновым по сигналу — три залпа мортир, смело бросились навстречу картечи и пулям. Они лихо перебрались через ров и попытались проникнуть через брешь в крепость.
Но шведы труса не праздновали и достойно встретили русских. К тому же брешь была небольшой, стены по фундаментам и нижним ярусам оказались целыми, и атака явно забуксовала.
На помощь Мордвинову Петр отправил сотню с гаком семеновцев вместе с остатками охотников во главе с гвардии подполковником князем Голицыным. Но этого явно было мало.