"Фантастика 2024-131". Компиляция. Книги 1-18
Шрифт:
Потом я закидал немецкими гранатами (свои закончились) пушку – и расчёт противотанкового орудия полёг в разрывах. После чего бросил пулемет и вынес из двух трофейных автоматов последнее сопротивление у штабной землянки. Мы долго стреляли немцам вслед, те убегали в тыл. Не так и много ушло. Тут немцы, считай, пехотный батальон полностью потеряли.
Мы закрепились на позициях, политруки работали, командир одного из полков прибыл – наш погиб, участвовал в атаке. В результате взводному – награда и звание, а мне – шиш. Как тот пояснил, я даже не комсомолец. А старший политработник дивизии к этому предвзято
– Понятно, новые дворяне. Кто не с нами, тот против нас.
– Я этого не слышал, – нахмурился сержант.
– Я первым был в немецкой траншее?
– Первым, – подтвердил тот.
– Немцев сотню настрелял?
– Да там, по-моему, и две будет, а то и больше. Ты просто зверь. Рядом с тобой бойцы сражённые падают, а ты как заговорённый.
– По моему мнению, я должен что-то получить. Сержант, ты учти, я больше такого повторять не буду. Я понял, что я смертный и что ничего не получу за своё геройство. В следующий раз я тоже залягу и, как и остальные, прибегу, когда всё закончится. Это уже дело принципа.
– Так, значит?
– Да. С какой радости стараться, если отдачи нет?
– А как же Родина?
– Я уже две сотни немцев убил, даже больше. Пусть кто переплюнет мой рекорд.
– Значит так?
– Значит так.
Сержант ушёл, а я снова сел на ящик с немецкими патронами и, морщась от поднятой пыли (миномёты работали по нам), продолжил набивать ленту к немецкому пулемёту. Я теперь пулемётчик, с МГ-34. От второго номера отказался, сам справлюсь. Другие бойцы поправляли окопы, кое-где чинили и оборудовали позиции в сторону немцев. Тут стрелковые ячейки как раз к нам в тыл откопаны позициями, что нам не нужно.
Следующие два дня мы держались на своих позициях, тут возвышенность, и немцам кровь из носу сбить нас надо, но пока не могли, умылись кровью. Из минусов – демоны пропали. Я каждую ночь летал к немцам в тыл и пускал в дело или карателей, или полицаев. Так вот, первая ночь после того боя за холм была неплоха, купил, что нужно, а вот во время следующей сотню карателей пустил в дело, вскрывая глотки, – и ничего, не отзывался демон-воришка.
Потом другую пентаграмму нарезал, для ментального демона. И тут полный ноль. Это могло означать одно: мир закрыли и от демонов. Чёрт! А хорошо, успел хоть что-то получить. Это Сергей – чую, его работа. Затёр следы пентаграмм, бросил тела как есть – всех, что были, для призыва использовал – и вернулся к своим.
На третий день, как мы эти окопы взяли, взводный, шагая в тыл, случайно нашёл меня. А может, и не случайно, больно уверенно шагал в мою сторону.
– Кто тут?
– Я. Боец Северов, – выходя из кустов, опознался я.
– Ага, узбек наш с труднопроизносимой фамилией и указал, куда ты ушёл. Что ты тут делаешь… голышом?
– Загораю.
– Ночью?! – изумился тот. – А это что?
Наклонившись, тот поднял женские трусы.
– А… это моё.
– Твоё?! – тот вообще вытаращил на меня глаза.
– Ага, люблю лунной ночью пройтись голышом. В одних женских трусах. И вообще, это моё дело, как я схожу с ума. Фетиш у меня такой, извращенец я.
Похоже, я сломал сержанта, тот смотрел на меня в ужасе, уйдя в себя. Явно обрабатывал ту информацию, что я ему дал, но не мог обработать.
– Ясно. А я ведь поверил. Так, одевайся – и за мной. Тебя в штаб полка к новому командиру вызывают. Подожду у той берёзы… Извращенец? Надо будет запомнить.
Быстро собрав разбросанные вещи, я помог санитарке из медсанбата одеться, даже показал, в какую сторону идти, и подбежал к сержанту. Несмотря на то, что я всего четверо суток в дивизии, ну сейчас уже пять, слава обо мне как о великом любовнике разошлась по медсанбату быстро. Да девчата дать согласны, просто чтобы оценить слухи, вроде этой девушки. Она не медик, доброволец, санитаркой взяли.
А что, я каждый вечер посещаю медиков, там удалось одну медсестру сговорить, она была очень довольна результатом, и от неё уже пошла информация. Не могла не похвастаться. Впрочем, я с ней и встречался две ночи, она меня вполне удовлетворяла, а тут пришёл – её нет, отправили с санитарным обозом. Вот и сговорил час назад эту санитарку. По крайней мере, не облажался, очень просила завтра повторить, чтобы не мешали всякие сержанты.
Так мы и дошли до штабной землянки. От позиции нашей роты до неё метров двести, рядом. Климентьев испросил разрешение зайти. И мы зашли. Вечер поздний, но командиры не отдыхали ещё. Новый комполка, майор Дёмин, встал из-за рубленного плотниками стола и, осмотрев меня, сказал:
– Не впечатлён. Тут такие сказки о былинном богатыре рассказывают, а я вижу мелкого мальчишку.
Не обидел, он правду сказал, мелкий я.
– Девки не жалуются, товарищ майор. Всё мясо в другое место пошло.
Тот засмеялся, поняв меня, ему вторили остальные, кто был в землянке.
– Да, с юмором парень, это хорошо. Вот что, боец, изучив рапорты о захвате вражеских позиций и представление на тебя, боец, сержантом Климентьевым, решил дать звание младшего сержанта и наградить медалью «За отвагу». Ты её как никто другой заслужил.
– За это спасибо, товарищ майор.
Мне действительно прицепили к гимнастёрке медаль и сообщили, чтобы искал треугольники сам, в наличии пока нет. Самое главное, помимо наградной книжицы выдали наконец красноармейскую. А то без неё был, не имел воинского документа. Я открыл, мельком глянул, всё как и должно. Младший сержант Северов, номер части. Убирая их в нагрудный карман, поблагодарил командиров, и мы покинули землянку.
– Сержант, что я должен? Я не люблю должным быть, поэтому озвучь, всё достану. Ты заработал.
– Так уж и всё?
– Не сейчас прям, но достану. Я же понимаю, как ты старался.
– Ящик тушёнки – и, считай, квиты. А то ты постоянно ею сдабриваешь то, что нам приносят на обед. Без тушёнки есть невозможно.
– О, не проблема. Утром придёшь и заберёшь из моей ячейки. Кстати, а куда мы идём? Рота в другой стороне.
– Есть ещё одно дело.
А тот к комсоргу привёл в землянку (другой роты парень, наш-то погиб), и там мне выдали комсомольский билет, говоря, что нарушают все заповеди, но я заслужил в тех боях, что мы пережили, как никто другой. Он же и два треугольника выдал. Сговорились.