"Фантастика 2024-131". Компиляция. Книги 1-18

Поселягин Владимир Геннадьевич

– Татарин? Ты мне не снишься?

– Нет, товарищ капитан. Сбили меня два часа назад. «Эксперты», видать, все самолёты в тузах и украшениях. Четверо. Правда, и я их всех в землю вогнал. Последнего, уже когда горел, таранил.

– А, так я видел огненный таран. Это ты был?

– Ага.

– Татарин? – уточнил Вашугин.

– Это мой радиопозывной, – отмахнулся я, ну и стал командовать.

Мы тут же разбили лагерь – место удобное, темень под ивами. Стрелка с карабином – наверх склона, на охрану. Маликову выдал котелок с припасами и немецкие спички, велел развести бездымный

огонь, приготовить суп для капитана. Он долго голодал, если не скелет, то близко, нужно жидким кормить. Вашугин ему помогал, а я описывал Жукову, что было в дивизии с того дня, как его сбили, и осматривал раны.

Он сломал обе ноги при посадке. Один перелом отрытый. Нательную рубаху использовал для повязок, лубки сделал. Я сказал, что довелось вправлять, и объяснил, что тот делал неправильно, но я переделаю. Изменения капитан видел, я успел лейтенанта получить и два боевых ордена. Уточнил, сколько у меня сейчас битых. Я пожал плечами и сообщил, что если эти четыре считать, то шестнадцать лично и один в группе, но вряд ли их засчитают. Так что, считай, двенадцать лично и один в группе. Удивил того: по сути, нагнал его счёт.

Описал также, как этот вылет проходил, как «пешкам» на помощь поспешил, но сбили, и вот нашёл экипаж сбитого пикировщика. Двигались к передовой, пока его не нашли. Удалось добыть оружие и ранец с едой – повезло. Тот сразу ругать меня стал… Разведданные куда важнее! Кто теперь донесёт до штаба ценные сведения? Молодой лётчик, мой ведомый? Да, он понимает меня, своим помочь хочется, но здесь я неправ…

Экипаж «пешки» слушал ругательства капитана хмуро, но понимал, почему тот ругается. И меня понимал. Во время нашего разговора капитану дали мякиш хлеба, и тот медленно жевал, запивая водой из кружки, чтобы хоть что-то было в желудке.

Хорошо, у Вашугина был карманный нож, его для готовки использовали, а то у меня только финка в наличии. Так что я занялся ногами командира: снял повязки, осмотрел раны, нашёл палки поровнее, срезал коры на лубки. Когда вправлял кости, Жуков мычал, пот на лице выступил, деревяшка в зубах хрустела, но терпел. Наложил лубки и крепко закрепил. Рану перевязал, тоже лубки сверху. Только шить рану было нечем.

Когда закончил, и похлёбка как раз подошла. Да там простая она: в воду крупы кинули и ветчины из банки, чтобы мясной дух был, да посолили. А ничего, вкусно. Только три ложки на всех – немецкая, у меня в сапоге и у стрелка. Так что ели по очереди. Жукова я сам покормил. Съел десять ложек с двумя небольшими кусками хлеба. Пока хватит, через час ещё покормим, как раз в кружке ему оставили.

Котелок после еды помыли, вскипятили воды, заварки кинули – и чаю попили. Котелок с чаем в ручей опустили, чтобы остыл, потом по очереди через край хлебали. Я же размышлял и, покосившись на задремавшего Жукова, сказал:

– С товарищем капитаном перейти передовую будет сложно, я бы даже сказал невозможно. Лучше его тут оставить с кем-то из нас. Сами перейдём передовую и пришлём санитарный самолёт, он оставшихся и заберёт. Луг, что мы переползали, неплох, связной самолёт примет. Думаю, оставить тебя, лейтенант, и твоего стрелка. Он с рукой пусть не напрягается, а мы с Маликовым

сбегаем. Припасы все вам оставим, как и карабин. Пару связных самолётов пришлют, вывезут вас. Только капитана нужно перенести ближе к лугу.

Обсудили план действий, но Вашугин всё же переиграл: оставляет Маликова за старшего, а сам со мной идёт. Мы на куполе парашюта перенесли моего командира к лугу, обустроили берлогу и побежали в сторону передовой. Да прямо днём. Я чуть позже стал правее забирать, Вашугин вопросительно глянул на меня. Мы как раз к полю вышли. Дальше или ждать до наступления темноты часа три, или по-пластунски передвигаться.

В стороне я приметил две батареи тяжёлых гаубиц. Одна вела огонь.

– Там дорога и село. Может, транспорт какой добудем? – пояснил я ему в несколько приёмов, чтобы дыхание не сбить.

На самом деле у села какой-то штаб был развёрнут, и там под деревьями фруктового сада стоял «Шторьх». Если не улетит, угоним, как стемнеет. В общем, мы решили передохнуть, легли и уснули оба. На часы-то некого ставить. Надеюсь, на нас никто не наткнётся. А как стемнело (меня нейросеть подняла), разбудил Вашугина, и мы побежали к селу.

За два часа добежали. Самолёт, к счастью, оказался на месте, и я облучил станнером всех вокруг так, что лейтенант ничего не заметил. Мы, толкая, выкатили самолёт (тут уклон был), и я, устроившись в кабине, запустил мотор.

Катил я к дороге, с неё взлечу. Вашугин за спиной сидел, дышал в затылок. Самолёт – типичный связной, с пулемётом в задней полусфере. Вдвоём ещё куда ни шло, а втроем уже перегруз будет. Но лететь сможет. Поэтому я добрался до луга и сел на него, светя посадочным прожектором. Чуть потрясло, да и почва мягкая, но сесть смогли. Пока я разворачивал самолёт, Вашугин сбегал к лагерю и вернулся со своим стрелком, и вскоре мы, взлетев, направились к своим.

А сел я у своего аэродрома. Не на полосу, рядом, ещё не хватало зенитчикам на прицел попасть. Звук мотора им знаком, знают, что это немец. Высадив пассажиров, я указал, куда идти. Пусть пока сообщат, что я скоро прилечу. Взлетел и полетел обратно, за остальными.

Маликов уже ждал, я оставил самолёт, и мы вдвоём затащили стонущего капитана в кабину. Ноги его задевали не раз, но он терпел. И снова в воздух. В этот раз сел уже на полосе. Её подсветили фарами машин, ждали именно нас. Так что я сразу свернул к землянке, где врач у нас разместился.

Заглушив двигатель, стал помогать вынимать Жукова. Народу набежало изрядно, приняли. Маликов уже вылез, помогал. Дальше капитаном было кому заняться, а меня сопроводили в штаб дивизии, радостно хлопая по плечам. Я даже парашют прихватил, сдал укладчицам.

В штабе доложился. Комдива подняли, ему и докладывал. Вашугин тоже был тут. В его часть сообщили, что они вышли. В общем, конечно, отругали, но разведданные я передал ещё свежие, а дальше штаб работал.

Перед сном сбегал на озеро искупаться, и не один, прихватил спасённых. Стрелок тоже был, мой ведомый прибежал, мы радостно обнялись. А искупавшись, обратно пошли, парней в нашей землянке разместили – и спать.

Вот такой вылет у меня вышел. Продуктивно, хотя машину мою жалко.

<