"Фантастика 2024-136". Компиляция. Книги 1-24
Шрифт:
«О, мастер, вот давайте без истерик. Меня не впечатлить типичной реакцией того, кто уже смирился со своим концом. Могли бы просто сказать спасибо, что я поддался желанию поговорить с вами напоследок. Это было бы чуть оригинальнее».
«Ты и правда много болтаешь, божок черепной коробки. Так грустно со мной расставаться?»
Костя хрюкает.
'Грустно? Если бы вы смогли пробудить во мне грусть, то я бы поставил вам плюсик и, может, дал бы пожить ещё денёк. Ладно, мастер, уровень скучности достиг своего порога. Есть что сказать напоследок? У меня традиция: давать хозяевам, которые меня немного развлекли, последнее слово. Это единственное воспоминание, которое я
о вас перенесу в перстень. Хобби такое. Так что даже не сомневайтесь: сейчас прозвучат ваши последние слова, какими бы они ни были. А, чуть не забыл. Чтобы долго не думали — вам это не идёт. Три… хе-хе…Встаю со стража. Костя не врёт. Я это знаю. Он сто процентов отсчитает до нуля и всё изменит, сотрёт и уничтожит. Это не шутка, не проверка, он не берёт меня на понт.
«Два… — неожиданно ускоряется он, — один! Пока-пока, мастер!»
Глава 23
Неделю назад
Царство Ньёрт — где-то очень глубоко под землёй
Паук — альв по имени Эйн Соф — тяжело дышит. Это выглядит неестественно. Кажется, что такие сильные, как он, просто не в состоянии устать и тяжело дышать.
— Достаточно, Римус, — говорит паук. — Проклятый мёртв. Но зная его — это ненадолго.
Я лежу навзничь на холодном и влажном камне. Перед глазами пролетают странные летучие мыши, едва не задевая сталактиты пещеры. Они похожи на сардельки с крыльями. Странные мыши, странное место.
Я высушен буквально: тощий как щепка. Пошевелиться не могу. Говорить не могу. Эфир кончился. Я отдал всё, чтобы заставить паука всего лишь тяжело дышать. По крайней мере таким я хочу сейчас для него казаться.
Помню, как мы бились с ним, земля пошла трещинами, мы падали… Костя делился своей силой — я на ходу вспоминал самые опасные плетения и использовал их. Но паук отбивался. Раз за разом…
Хриплый голос паука до боли бьёт по вискам:
— Слушай внимательно, Римус. Всё, что я скажу тебе сейчас, ты забудешь. Иначе Проклятый обо всём догадается. Скорее всего, он скажет, что ты сам стёр себе память или что это последствия нашего боя. Ты поверишь ему, но он всё равно будет настороже. Его будет беспокоить то, что он не знает, зачем именно я стёр твою память. А значит, он поспешит воспользоваться своей силой. Он всегда так делает, когда что-то не может контролировать. И когда это случится — он попадётся в нашу ловушку.
Паук наклоняется, кладёт ладонь на мою грудь. Чувствую странное жжение. Будто огненный червь пытается проскользнуть между рёбер. Усилием воли выталкиваю чужую магию. Эйн Соф морщится, выпрямляется.
— Жаль. Слишком силён. Для этой магии нужна твоя добрая воля. Во всём есть свои недостатки… Ладно, я объясню. Я пытаюсь наложить на тебя «Метку Лимбо». Плетение выше десятой ступени. Трое богов, в том числе и моя богиня, многим пожертвовали, чтобы ты получил этот дар. Слишком многим.
Альв говорит спокойно, но я чувствую, что он сдерживает раздражение. Наверное, не считает меня достойным такого «дара»…
— Оставь себе эту дрянь, — хрипло выдавливаю я.
Изо рта у меня вылетает красная сосулька — со скоростью пули. Пропитанная кровью, она должна была пробить пауку грудь, но тот в последний миг уворачивается, и сосулька пробивает лишь плечо. Ещё две сосульки вырастают прямо из каменного пола и пронзают одну из его ступней. Он выдыхает от боли, падает на одно колено. Я же резко вскакиваю и теперь уже сам нависаю над поверженным противником.
Магия крови. Эта особая магия взята из памяти погибшего Кости. Она требует мало эфира, но много крови заклинателя. Пришлось обмануть паука, что ее у меня не осталось. Я исхудал не настолько сильно, как он это видел. Последний эфир я использовал на его ослабшем разуме. Плетение псионики плюс иллюзии высшего порядка.
— Вот теперь я тебя выслушаю.
— Хорошо… — Альв вырывает сосульку из ступни, пошатываясь, выпрямляется. — Проклятый умеет поворачивать время вспять. И происходит это не только в Варгоне. Это задевает множество миров. Он стирает всё — многие не родятся, многое не познаётся. Изменяется всё, и изменяется в худшую сторону.
— И? Мне поменять одного бога на другого? Не верить Косте, но верить тебе?
— Почему нет? Ты и сам знаешь, на что Проклятый способен и скоро сделаешь выводы о его силе. Просто посмотри на факты. В отличие от него, я не заключал с тобой никаких контрактов, пользуясь тем, что у тебя не выбора. Мы могли убить тебя множество раз, но не делали этого. Первыми напали на меня вы с Проклятым, а не я на вас. Наша организация никогда не воевала лично с тобой, Римус. Мы воевали с Проклятым, а ты лишь был его невольным союзником. Если ты и дальше хочешь быть пешкой в его руках — пожалуйста. А можешь принять от нас оружие против него. Да, каждый в этой истории преследует свою цель. Сейчас идёт лучшее время для множества планов, поэтому никто не хочет, чтобы Проклятый всё это испортил, стерев настоящее.
— А мне кажется, ты сейчас делаешь то же, что и он. Хочешь сунуть в меня какую-то дрянь. Откуда мне знать, что это не убьёт меня или не сделает вашим рабом? Что это ещё за «Метка Лимбо»? Отвечай. Я устал слушать науськивание умников, и сейчас мне хочется кому-нибудь из вас просто оторвать голову. Почему бы не тебе?
— Не юли, Римус. Ты нахватался достаточно знаний из разума Проклятого, чтобы предположить, что это за плетение. Иначе ты не смог бы его блокировать.
Он отчасти прав. Плетение до безобразия сложное, и мне не понять его до конца, но я точно знаю, что оно никак не влияет на разум и… я могу вытолкать его из себя в любой момент так же, как сделал это минуту назад.
— Что это плетение делает?
— Две вещи. Первое. Заставляет Проклятого использовать намного больше сил до того, как он сообразит, что происходит. Второе. Блокирует плетение возврата в далёкое прошлое. Или правильнее сказать — запутывает это плетение. Делает его неработоспособным, пока Проклятый не распутает этот клубок. А на это потребуется время, которое, как мы знаем, не на стороне Проклятого. Впервые он пусть не надолго, но лишится своей «неуязвимости». Каждый раз, когда он проигрывал, — он просто начинал всё сначала. Сейчас он этого сделать не сможет. Понимаешь, о чём я говорю, Римус? Перед самым финалом ему придётся играть без точек сохранения, когда на кону его истинная жизнь. Но для того, чтобы «Метка Лимбо» сработала, нужно спровоцировать Проклятого сделать возврат на семь тысяч лет назад. К его основной точке сохранения.
Я хожу туда-сюда, несмотря на боль во всём теле.
— Долго вы это планировали? Чтобы я оказался тут вместе с тобой? Чтобы Костя ненадолго помер?
— Намного дольше, чем ты можешь себе вообразить. От твоего решения зависит сейчас бесчисленное количество жизней. Как прошлых, так и будущих. И при любом раскладе это моё последнее задание. Мне придётся умереть, чтобы Проклятый не смог до меня добраться и узнать о наших планах.
Он говорит об этом слишком буднично. Будто умереть — это плёвое дело. Чёртовы фанатики. Нисколько не ценят свои жизни.