"Фантастика 2024-136". Компиляция. Книги 1-24
Шрифт:
Кроме этого, принц не упомянул о сильных революционных брожениях среди солдат его армий, посчитав, что за наступившую зиму фельджандармерия сумеет навести порядок и удалит смутьянов. Принц, как и его отец, был готов воевать до последнего солдата ради победы рейха, не считаясь с объективными реалиями окружающего мира. Реалии же его были же таковы, что к концу ноября Второй рейх полностью лишился всех своих союзников.
Заняв восточную половину Будапешта, генерал Дроздовский не торопился форсировать Дунай и полностью покорять венгерскую столицу Двуединой империи.
Понеся в ходе наступления серьезные потери, он ждал, когда австрийский монарх пойдет на мирные переговоры, желая сохранить жизни своих подданных. Дни ноября проходили один за другим, но император Карл не спешил внимать голосу разума, продолжая находиться в плену иллюзий о скорой помощи со стороны кайзера Вильгельма. Поверив телеграммам германского императора, Карл надеялся на войска фельдмаршала Макензена, которые должны были прорваться к Будапешту и разгромить русские дивизии. Сам Макензен продолжал оказывать упорное сопротивление армии Каледина, хотя последний и отбросил немцев к Орадя.
Впрочем, сам Дроздовский не собирался почивать на лаврах и воспользовался возникшей передышкой для подготовки войск к новым боям. Допрашивая пленных офицеров и оценивая данные разведки, генерал был убежден, что австрийская империя находится на пороге полного краха. Следовало нанести один, но очень сильный удар в направлении Вены, и император Карл запросит мира. Придя к этому выводу, Дроздовский приказал генерал-лейтенанту Турчину, вступившему в командование конной армией вместо погибшего генерала Келлера, быть готовому к выступлению на Вену не позднее 10 ноября.
Конечно, план Дроздовского был скоропалительным и отдавал большим налетом авантюры, но доводы, приведенные Михаилом Гордеевичем о возможности полностью вывести Австрию из войны, были рассмотрены комфронтом Деникиным, так и Ставкой с большим вниманием.
– Знаете, Лавр Георгиевич, а предложение Дроздовского не так уж и авантюрно, как это может показаться на первый взгляд, – говорил Духонин Верховному правителю, когда тот запросил его отзыв на присланный в Ставку план наступления на Вену.
– Легко меняете свои взгляды, Николай Николаевич, – скупо бросил Корнилов своему начальнику штаба, – вчера вы держались абсолютно противоположного мнения.
– На то она и ночь, чтобы все как следует взвесить и обдумать, – отпарировал Духонин.
– И вы всерьез полагаете, что потрепанная в боях конная армия Турчина сможет разгромить полноценный корпус Кляйстера, закрывающий нам дорогу к столице. – Корнилов гневно нахмурил свои брови и продолжил: – Разгромить они его, может быть, и смогут, но какой ценой, вот вопрос. Я верю в смелость и храбрость русского солдата, особенно когда окончательная победа уже не за горами, но вот ради чего класть их жизни, мне это непонятно. Поясните, пожалуйста.
– Видите ли, в чем дело, Лавр Георгиевич, мне тоже план Дроздовского вначале не особенно понравился, и именно по той самой причине, что и вам. Но, поразмыслив на досуге, я пришел к выводу, что предложение Михаила Гордеевича можно несколько видоизменить, что придает наступлению на Вену совсем другой вид.
– Весь свой тактический расчет генерал Дроздовский производил, опираясь на силы армии Турчина, которая, несмотря на понесенные потери, все еще является значительной силой, но сражаться против корпуса Кляйстера ей действительно будет нелегко. А вот если мы усилим наступательный кулак Дроздовского за счет армии Мамонтова, то тогда расклад представляется мне совсем иным. Кавалеристы Мамонтова понесли меньше потерь по сравнению с армией Турчина, и их появление под Будапештом однозначно меняет всю картину в нашу пользу.
Корнилов моментально уловил мысль начштаба и жадными глазами стал промерять разложенную перед ним оперативную карту Юго-Западного фронта.
– В случае вашего согласия необходимо будет только отсрочить начало наступления на три дня. Этого вполне хватит, чтобы ударные части армии Мамонтова успели передислоцироваться под Будапешт и подготовились к наступлению.
– А как же Макензен? Неужели, упоенные радостью побед, вы списываете этого опытного вояку в утиль вместе со всем его воинством? Не рановато?
– Конечно, нет, Лавр Георгиевич. Вот как раз с воинством Макензена и появляется налет авантюризма в плане Дроздовского. По-хорошему армию Макензена надо добивать, и чем скорее, тем лучше. Это прописные истины тактики, но исходя из общей обстановки, я думаю, что мы можем рискнуть ради полного выведения из войны Австрии. По моему мнению, разгром германских сил следует поручить генералу Каледину, оставив в его распоряжении часть сил армии Мамонтова, вооруженных легкой артиллерией. В армии Турчина почти вся артиллерия на ходу и дополнительных калибров для разгрома австрийцев не понадобится. К тому же конникам Мамонтова нужно быстро передвигаться, а артиллерия все же обуза. Кроме этого, думаю, следует полностью передать Каледину все имеющиеся в распоряжении фронта бронепоезда, а также направить против Макензена все силы Слащева.
Услышав упоминание о Слащеве, Корнилов хмыкнул:
– Обижаете вы Якова Александровича. Он так рвался взять Будапешт, и вот какая оказия.
– Ничего, – холодно произнес Духонин, – с него вполне хватит лавра победителя Балкан и освободителя Белграда. Я понимаю, что к концу войны очень хочется войти в анналы истории вторым Бонапартом, но не стоит забывать и о повседневной задаче генералов – бить врага, а не только брать и освобождать столицы.
– Хорошо, в ваших предложениях есть здравое зерно. Вы говорили уже с Деникиным, каково его мнение на этот счет?
– Антон Иванович полностью разделяет мое мнение и готов ходатайствовать перед вами о переброске к Будапешту части армии Мамонтова. Кроме этого, большую помощь в наступлении Дроздовского, со слов генерала Щукина, окажет его словацкая и чешская агентура. Согласно последним данным разведки Дроздовского и агентов Щукина, корпус Кляйстера расположен между крепостью Комарно и Братиславой. Если в момент нашего наступления чехи и словаки одномоментно поднимут восстание в Братиславе и Праге, то часть сил австрияков будет отвлечена на них, а это в значительной степени облегчит разгром Кляйстера. Также в своей докладной записке Дроздовский делает здравый упор на моральное состояние солдат противника. Большая часть австрийских солдат находится в стадии духовного разложения. Все пленные как один говорят, что устали от войны и полностью не верят в возможность своей победы.