"Фантастика 2024-136". Компиляция. Книги 1-24
Шрифт:
Тщательно подобранные, они отчетливо показывали, как менялась позиция президента Вильсона от скрытой поддержки Германии в начале войны и вступления Америки в войну на стороне стран Антанты. И хотя действия комиссии носили закрытый характер, часть информации всё же просочилось в прессу, и стала достоянием общественности. Подобные действия Хауса заметно подрывали позиции Вильсона в Конгрессе, а так же делали весьма проблематичным его переизбрание на новый срок президентства.
Кроме трёх китов мировой дипломатии, на мирной конференции в Париже свою игру намеривался вести и итальянский премьер-министр Витторио Орландо. Соблазненное щедрыми посулами Антанты, итальянское королевство вступило в войну против Австрии, честно проведя в одном строю с союзниками все три года то, победно наступая, то, спешно отступая, возвращая врагу занятую ранее территорию. Теперь, оказавшись в числе победителей, итальянцы с нетерпением ждали дележа австрийских земель и флота.
Вслед за Италией свою долю трофеев в Париже собирались получить так же греки и бельгийцы. Последние были насильственно втянуты в военный круговорот благодаря германскому вторжению и стали союзником Антанты вопреки своему желанию. Доблестно сражаясь против кайзера вместе с французами и британцами, бельгийцы в качестве достойного приза за пролитую кровь своих солдат и разорение их земель, хотели получить Люксембург, чья великая герцогиня запятнала себя сотрудничеством с Вильгельмом. Таковые были планы и намерения различных сторон собравшихся в марте 1919 года во французской столице.
Европейцы с опаской и определенным напряжением ожидали прибытия русской делегации во главе с Верховным правителем России генералом Алексеевым, унаследовавший этот пост от недавно скончавшегося генерала Корнилова. Он был совершенно неизвестной фигурой для европейских дипломатов. Оттесненный на задний план такими фигурами как Корнилов и Духонин, Алексеев был занят проблемами военных поставок фронту и внутренними делами тыла и не принимал участия в принятии политических решений на последнем этапе войны.
Многие из европейских дипломатов считали его более мягким и податливым западному влиянию политиком, в отличие от жесткого Корнилова и Духонина, проводивших свою внешнюю политику исходя исключительно из интересов России. Но были и такие, которые считали Алексеева достойным приемником почившего Корнилова.
Загадочный «русский сфинкс» как окрестили его европейские газеты, прибыл на поезде в Париж, 19 марта, за два дня до открытия мирной конференции. Вместе с ним, в составе русской делегации, прибыл и личный советник бывшего московского генерал-губернатора, господин Иванов, сделавший за последний год стремительную карьеру. Поднявшись по крутой чиновничьей лестнице от простого консультанта до уровня тайного советника генерала Алексеева. Многие чиновники из аппарата генерал-губернатора с пренебрежением косились в сторону Иванова, прекрасно зная, что под простой русской фамилией скрывается бывший эсдек Сталин. Но при всей своей классовой ненависти к нему, все они были вынуждены признать, что обозначенный господин получил подобное повышение исключительно благодаря своему трудолюбию.
Страстный трудоголик, он не сидел в кремлевском кабинете, куда переехал Алексеев после перевода столицы из Питера в Москву, а непрерывно разъезжал по всей необъятной России, выполняя то или иное поручение своего патрона. Всё, что ему поручалось, он выполнял в срок и качественно, не гнушаясь при этом применить силу мандата подписанного Верховным правителем страны, если это было необходимо ради пользы дела. Вместе с ним ездила специальная комиссия, имевшая право от Корнилова выносить любое решение, основываясь на законах военного времени, вплоть до расстрела.
Для этой цели в небольшом поезде Сталина находилась специальная расстрельная команда, которая могла моментально привести в исполнение смертельный приговор грозной комиссии. За всё время поездок, это пришлось сделать всего два раза, но зато слухи и рассказы о крутости и беспощадности посланца генерал-губернатора, моментально облетели все чиновничьи веси страны, обрастая по мере продвижения всё более страшными и ужасными подробностями.
Подобная слава как нельзя лучше помогала Сталину справляться с поручениями, поскольку, узнав о выезде в их сторону всесильного чиновника по специальным поручениям, местные властители теряли сон и аппетит, заранее боясь жуткого кавказского монстра и его расстрельный взвод, набранный из пленных мадьяров.
Помимо кровожадности и свирепости господина Иванова, чиновники так же знали, что в случаи необходимости он мог спокойно задержаться на целый месяц. Так было на южном Урале, где требовалось значительно увеличить добычу руды для нужд фронта. Кроме этого, господин Иванов имел скверную привычку внезапно возвращаться, через неделю-другую после своего отъезда, что бы на деле, а не на бумаге проверить выполнение его указаний.
Одним словом, господина Иванова боялись и ненавидели, но всё необходимое делалось и делалось в срок, что было очень важно для достижения победы на фронте. Эта способность пробивать любую преграду, которая удивительным образом уживалась с готовностью идти на компромисс и искать взаимоприемлемые точки согласия, заставили нового правителя России оставить бывшего эсдека в своей свите после окончания войны.
Более того, генерал Алексеев был вынужден просить своего советника остаться, когда тот в конце января 1919 года подал прошение об отставке, мотивируя его желанием учиться на филолога в московском университете.
– Чем действительно обусловлено ваше желание оставить государственную службу, Иосиф? – удивленно спросил Алексеев, быстро пробежав три строки поданной ему бумаги - я хочу получить от вас прямой и честный ответ.
– Все дело в том, что война уже закончилась, а в условиях мирного времени, я вам не буду особо нужен. Всё то, что было допустимо и хорошо работало в военное время, как правило, оказывается совершенно ненужным и недопустимым, после возвращения людей к мирной жизни. Кроме этого наличие в вашей свите бывшего эсдека, несомненно, будет бросать тень на ваш мундир, и постепенно вы будите тяготиться моим присутствием рядом с вами. Поэтому лучше вовремя уйти самому, чем со временем получить отставку. У меня есть семинарское образование, и я хочу продолжить его в Москве.
– И это всё?
– Да – коротко сказал собеседник и по его лицу Алексеев понял, что собеседник говорит правду.
– А как же все ваши проекты по индустриализации России одобренные генералом Корниловым? Как быть с ними, ведь они столь обещающие?
– Боюсь ваше превосходительство, что мои многочисленные «доброжелатели» из чиновничьего сословия не дадут мне их выполнить. Думаю, самой подходящей кандидатурой для этого дела, будет Глеб Кржижановский. Это очень дельный человек и совершенно не связан с политикой как ваш покорный слуга. Я самым настоятельным образом рекомендую вам эту кандидатуру
Алексеев недовольно повернул головой и отодвинул от себя листок с прошением:
– Всё дело в том, что я совершеннейшим образом не знаю господина Кржижановского и его деловых качеств. Зато я знаю ваши качества и смею уверять вас, что в мирное время они будут так же пригодны для государственной службы, как и в военное. Война и революция, знаете ли, оказалась превосходной лакмусовой бумажкой выявившей полную непригодность многих государственных деятелей довоенной эпохи. Вы думаете, что революция случилась просто так? Нет, её семена упали на благодатную почву, взрыхлённую трудами господ чиновников, которые на первом месте видели только свою корысть, а не служение Родине. И сейчас есть отличный повод избавиться от них, оперевшись на молодые кадры порожденных военным временем.