"Фантастика 2024-145". Компиляция. Книги 1-24
Шрифт:
– Однако, тогда мне надо корабелов искать, механиков и стеклодувов, ювелиров и кузнецов. Это во сколько же вытянется наш караван?
– Ты забыл об опытных моряках, чтобы пройти в Финский залив, и, вообще, добраться от Дальнего Востока до Европы, хотя бы в Испанию.
Долго мы проговорили на эту тему, согласовывая действия и сроки, количество необходимых мастеров, инструменты и прочие мелочи. В результате договорились о найме двух-трёх опытных морских офицеров, их обещал подыскать Никита в ближайшие дни. Корабелов нанимать придётся мне, друг указал мне верфи, давно прекратившие работу, там найдутся безработные корабелы. Остальных мастеров, переводчиков, даже поэтов и писателей, пока немногочисленных, но знающих европейские языки, Желкевский обещал подобрать мне за полтора-два года, чтобы сразу загрузить в наши корабли.
Учителей Николай Родыгин привёл вдвое больше обещанного, сорок три человека пожелали заработать в провинции. Опасаясь найма жуликов, я целый день провёл в собеседованиях с кандидатами. Четверо отсеялись, остальные отправились собирать вещи, семеро из них рискнули отправиться со своими семьями. Аванс я обещал выдать в день отправки, когда все погрузимся в повозки. С учётом непредвиденных пассажиров, пришлось закупать дополнительно десять карет с лошадьми. Хорошо, что все запланированные средства успели выручить, даже с лихвой. Только револьверы, которые, как и обещала Дашкова, стали пользоваться повышенным спросом, дали пятнадцать тысяч рублей выручки. Проданные меха принесли семь тысяч рублей серебром, реализовали добрую половину подарочных ружей. Много вырученных средств потратили на ткани, купили десять пудов каучука, выплатили содержание княгине Морозовой, оставили средства Лушникову на строительство базы на Васильевском острове. Так, что траты съели большую часть вырученного серебра.
В попытках рекламы наших телефонов Никита устроил мне аудиенцию у воспитателя наследника Павла - Никиты Ивановича Панина. Граф выглядел плохо, значительно старше своих пятидесяти пяти лет, одутловатый, медлительный, с нездоровой полнотой. Рассказы о наших планах и демонстрацию телефона выдержал спокойно, задав пару незначительных вопросов. Чувствовалось, мысли его далеки от меня, что подтвердил впоследствии Никита. После отставки всесильных Орловых от трона, случившихся как раз в дни моего приезда, Никита Иванович чувствовал свою обречённость. При дворе у него не оставалось сильных союзников, Екатерина уже пообещала женить Павла после подавления бунта Пугачёва. Нетрудно догадаться, что женитьба воспитанника предполагала отставку графа Панина со своего поста, и, скорее всего отлучение от императорского двора. Я с сожалением покидал особняк графа, нашу единственную надежду на установление связи с будущим императором. Все три брата Орловы, один за другим, спешно уехали из столицы, бежали со двора Екатерины Второй. Потёмкин ещё не стал всесильным фаворитом, Васильчиков, по нашим воспоминаниям, продержится недолго, с ним мы и не пытались установить контакты.
Однако, именно посещением особняка графа Панина, мы навлекли на себя чью-то немилость. На следующий день, вместе с Серёжей Обуховым и Ваней Поповым, я отправился на верфь, вербовать корабелов. День удался, кроме трёх безработных мастеров, уговорил мастера-корабела Петра Нифантьева переселиться к нам со всей семьёй, состоявшей из жены, двух сыновей и трёх дочерей. Решающим аргументом для его вербовки стало вхождение сыновей в рекрутский возраст и напоминание о предстоящей войне с Турцией. Уплатив всем нанятым мастерам аванс, мы отправились с ребятами на постоялый двор. Несмотря на белую ночь, опустившуюся на столицу, прохожих на улицах практически не было, ночь есть ночь. Редкие патрули тоже укрылись в своих сторожевых домиках, отвлекаясь лишь на высылку гонца в трактир за водкой. Разводными мостами в Питере ещё не пахло, по крайней мере, на Васильевский остров пешеходная дорога вела круглые сутки.
Однако, добраться до острова спокойно не вышло, из-под моста навстречу нам выбежали человек десять, вооружённых шпагами и пистолетами. Я сразу обратил внимание, что все были одеты добротно, на оборванцев-разбойников не походили. Да и поведение нападавших, отличало их от простых уголовников. Никаких прелюдий, в виде просьбы помочь деньгами, никаких разговоров вообще не было. Просто группа незнакомцев молча, набросились на нас с недвусмысленными жестами, размахивая шпагами и пистолетами. Я всё наше путешествие ждал подобных нападений, потому сработал на рефлексах, отталкивая ребят в стороны.
– Делай, как я, - такая команда была самой популярной на тренировках, оба моих револьвера уже смотрели на бандитов, - огонь!
Первыми тремя выстрелами
– Добиваем всех!
– с одновременным выстрелом в спину одному из беглецов.
Вскоре все разбойники угомонились на земле, мы быстро их обыскали, добивать никого не пришлось, к сожалению. Это не от кровожадности, а от отсутствия пленников, способных рассказать о заказчике нападения. Поторопился я, однако. Денег в карманах покойников не оказалось, как и документов, наши трофеи ограничились восемью шпагами и тремя пистолями, не считая шести засапожных ножей. Именно эти ножи навели на мысль, что разбойники были наши, русские, не иноземцы. Покидав покойников в Неву, мы отправились на постоялый двор. Всё, пора убираться из столицы, пока не определили в холодную или на каторгу. К счастью, наш отъезд и без того был запланирован на утро. Телефонисты оставались под присмотром Лушникова, все повозки подготовили ещё с вечера, планы с Никитой согласовали, ничего нас в Петербурге не задерживало.
Несмотря на многотысячные затраты и авансы нанятым мастерам, после отправки нашего выросшего втрое каравана из столицы обратно, в Прикамск, в тайнике моего фургона мирно покоились двенадцать тысяч рублей серебром, вполне достойная сумма. Кроме чисто практических приобретений, таких, как каучук, свинец, парусина и несколько мешков кофе, фургоны загрузили сотней книг. Мне удалось сагитировать на три года двух музыкантов-итальянцев, прибывших в столицу на заработки прямо из Неаполя. Основным аргументом стало предложение о поездке на юг, где лето тёплое. Итальянцы везли скрипки, клавесин, флейты и нечто похожее на кларнет. Нотную грамоту музыканты знали, достаточно бегло говорили на русском языке, обещали организовать оркестр и обучать детей музыке. Обошлись они мне, что характерно, в пять сотен рублей за год каждый, на всём готовом. По рекомендации Желкевского явились три капитана, два немца - Фриц и Ганс, и голландец, Клаас ван Дамме, примерно наши ровесники. Русским языком владели все, в разной степени беглости, причину отставки обоих немцев легко было прочитать по внешнему виду - алкоголизм. Голландец туманно сослался на преступления, совершённые на родине. Все трое клялись, что доберутся до южной оконечности Африки и обратно в Петербург, предъявили собственные карты западного побережья чёрного континента, на мой непритязательный взгляд, достаточно точные.
Собственно, я не ожидал такой удачи, мы не только выполнили всё, что планировали, согласовали перспективы с Никитой и Лушниковым. Реклама револьверов, начатая Дашковой, давала головокружительные перспективы продаж револьверов в столице, за бешеные деньги. Я даже прикинул, что можно разработать для великосветских дам уменьшенные модели револьверов, с укороченными стволами. Никита не стал гоняться за прибылью, его заводам хватало армейских заказов. Но, построить ему два-три паровых катера я пообещал от имени Володи, после подавления пугачёвского бунта. Желкевский же планировал найти добрых капитанов, нанять пару океанских судов, и отправиться к нам на Дальний Восток морем, планируя прибыть туда года через два. Чтобы обезопасить его плаванье от возможных морских нападений, мы договорились отправить в столицу шесть наших скорострельных пушек с запасом снарядов. Всё упиралось в подавление восстания, перекрывшего нормальные связи столицы с Прикамьем.
Знакомая дорога, отдохнувшие кони, позволили нам двигаться со всей возможной скоростью. В Москву мы добрались за восемь дней, шокировали сроками движения стражу на рогатке у въезда в старую столицу. Город мы проехали насквозь, не задерживаясь, спешили все. Кони оказались нашим слабым местом, не давали продолжать рекордные переходы. Потому, невольно пришлось задержаться у князя Соловьёва-Бельского. Дай бог ему здоровья, чудаку, он согласился поменять наших измождённых лошадок на своих откормленных меринов, дав для охраны десяток своих гайдуков. Эти же гайдуки должны были доставить обученных телефонистов через пару месяцев в имение нашего Соловья-разбойника, вместе со всем оборудованием.