"Фантастика 2024-150". Компиляция. Книги 1-23
Шрифт:
Монго, Имоен и Квакни-как-там-его, видимо, следили за отшельниками с другой стороны.
—Все нормально! — крикнул я. — Сейчас оторвемся! Держитесь!
Конечно, перебить этих полудурков не было проблемой. Меня останавливали два соображения. Первое — гуманизм. Второе — куда более весомое, сидящее на хилом гуманизме, как на кляче, — домашние насекомые, которых отшельники крайне любят разводить в одежде и волосах.
Избегая валунов, набросанных слева и справа от взгорка, я направил фургон по его скату. В этот миг справа от нас снова появился Олник. Вид у него был нервный. Он огибал взгорок слева, надирая ослу уши, чтобы тот бежал быстрее, и что-то вопил во всю глотку. Ехал он, разумеется, отшельникам навстречу, вздымая клубы бурой пыли.
Небеса, он что, решил их атаковать?
—...гы... Ыгы! Ог!.. У-у-у! — кричал напарник, повернув к нам раскрасневшееся лицо.
—Что? — проорал я, въезжая на гребень.
—Огыыыы! Гы!!! — взвыл напарник, пытаясь развернуть ослика.
Я пустил лошадей вниз по склону, мельком убедившись, что местность без колдобин и оврагов.
—Фатик! — крикнула Виджи.
Я поднял взгляд выше и увидел их. Огры! Целая бродячая деревня желтых огров, рыл примерно на семьдесят, пристроилась табором неподалеку от взгорка! Они уже снимались с места, как видно, решив гнаться за моим напарником. При виде фургона они удвоили усилия. Куполовидные, плетенные из лозы хижины были устроены на манер паланкинов — пять-шесть огров, самцов и самок, хватали их за шесты и неслись нам наперерез огромными скачками.
А мы соответственно неслись к ним. А чтобы их обогнуть, мне не хватало места и времени. Огры были ученые и наступали по широкой дуге, замыкая нас в кольцо. В центре, притиснув к груди древо даров, мчался, встряхивая обширным брюхом, шаман в головном уборе из облезлых заячьих ушей — только на макушке их торчало штук десять, и это не считая тех, что болтались у него за спиной.
Однако я все же решил прорываться и начал разворачивать повозку. Шаман пресек мои действия ужасным криком, раззявив хлебальник до самого пупка. Ближайшие к нам огры бросили свою корзину-хижину и заслонили нам путь, буквально кидаясь под копыта лошадей. Нас окатило волной горького запаха, впрочем, не настолько противного, чтобы вытряхнуть содержимое наших желудков.
Вот гады!
Признав свое поражение, я затормозил, соскочил на землю и, едва ковыляя на задеревенелых ногах, бросился сдерживать коней. Им предстояло вынести несколько малоприятных минут, от которых они вполне могли сойти с ума.
Впрочем, как и мы сами.
Ладно, перетерпим. Надеюсь, что перетерпим. Жалко эльфов.
Меня беспокоило, как поведут себя пророки; они вот-вот должны были появиться из-за взгорка. Не хотелось бы набраться от них вшей.
Моя команда во главе с эльфийкой уже выбиралась из фургона. Фея обнажила клинок, Альбо вытащил шест, Скареди приготовил Малого Аспида — хищно блеснули заточенные зубья. Крессинда отстегнула молот, готовясь к убийственному броску...
Гритт, тут нет места героическому подвигу! Нас затопчут и скажут, что так и было!
С другой стороны фургона скользнула Имоен; в руках лук с наброшенной стрелой, глаза прищурены — выискивают первую цель.
—Стоять смирно! — гаркнул я. — Никому не шевелиться! Не дышать! — Я умею ругаться на пятнадцати языках, и в ту секунду я выдал непристойную тираду из двух су-ществительных, трех причастий и пяти местоимений на восьми языках, включая гоблинский диалект южных отрогов Галидора, упомянул голое седалище, известное как «жопа», розги и сотню фаллических демонов-летунов из Веринди.
– Сжать задницы и стоять смирно! Оружие не поднимать! Опустить ковырялки, я кому сказал!
Вроде бы подействовало. Даже Крессинда опустила свой молот. Однако добрая фея подбежала ко мне и остановилась за моим плечом. Тихая, как мышка. Гритт, непослушная мышка! Она смотрела за мое плечо, а пальцы ее свободной руки сжимались и разжимались, словно она готовилась плести заклятие. Впрочем, может, она собиралась расквасить мне лицо? Насчет фаллических демонов я, кажется, слегка перегнул.
Кони жалобно заржали, кося глазами на стену буровато-красной пыли, откуда доносился неясный слитный шум.
—Фа-ти-и-ик! — раздалось из-за этой стены. Мой напарник, бедняга, курсировал за спинами огров на своем ишачонке. Он, как и я, хорошо знал, чем чревато столкновение с кочевой деревней.
Вру. Бедняга не он — бедняги мы. Почему? Терпение, сейчас и вы все поймете.
Но вот пыль осела. Нашим глазам предстало кольцо высоких хижин. Меж ними толпились огры — желтовато-крапчатые, безволосые, будто сложенные из массивных базальтовых глыб. Плоские морды с выпученными совиными глазами и крохотными, с пуговицу, носами, глядели на нас отовсюду, в распахнутых пастях виднелись тупые, налезавшие друг на друга зубы. Узкие лбы и покатые плечи, вислые животы и руки до самой земли не добавляли ограм привлекательности. Дамы были мельче господ (я бы сказал, футов восьми против десяти у мужчин), зато те и другие носили одинаковые подгузники, небрежно сплетенные из лозы. Равенство полов, что тут скажешь (хотя дамам больше пошли бы корсеты из рогоза). В плетеных люльках под мышками пап и мам, весело дрыгая ножками, нисели груднички. Детки постарше щеголяли безо всякой одежды, деятельно помогая родителям удерживать плотный кордон, чтобы мы, не дай бог, не вырвались наружу. С другой стороны, и к нам никто не мог прорваться — толпа отшельников у взгорка разбилась о живую стену; самые рьяные стали было карабкаться по хижинам, но огры смахнули их обратно на грешную землю.
Я вздохнул с облегчением. Одной проблемой меньше. Правда, временно. Олник маячил вдали, готовый в любой момент задать стрекача.
—Бог-ужасный! — обронил принц. — Хищный зев и много рев! Ешьте кекс! Висцеральное насилие!
—Спокойно, высочество, все будет нормально, — процедил я. — Никакого кекса и насилия, тем более — висцерального.
—Адовы очи у тварей сих! — сказал Скареди, баюкая Аспида на сгибе локтя.
—Адовы... — эхом откликнулся Альбо.
—Не дергайтесь, и все будет хорошо! — повторил я. Говорят, огры такие лупатые потому, что их предки обитали в глубоких горных пещерах. На мой взгляд (нет, у меня нормальные, глубоко посаженные глаза), эта версия — отчаянная глупость. Во-первых, они отлично переносят яркий солнечный свет, ибо их глаза снабжены третьим пленчатым веком, которое работает как прозрачная затеняющая шторка. Во-вторых, я не могу представить, как по скальным ходам будет передвигаться массивный огр десяти футов роста. Не говоря уже о целом племени. Не говоря уже о том, что из еды в пещерах встречается разве что плесень. А вот насчет мозга — помните, я упоминал мозг троллей? — точно известно: его нет. Все пространство черепной коробки огра занимает пористая кость, отлично резонирующая при пении. Я не знаю, каким местом думают огры. Может быть, левым пальцем ноги, или правой лопаткой, или собственным (а может, и чужим) задом. В Научной Академии Харашты и прочих университетах на эту тему ломают копья уже не одну сотню лет.
—Ауууу! — Огровский шаман остановился в семи футах от меня, сжимая древо даров — заостренный снизу столб с несколькими поперечинами. Поднатужившись, он вогнал столб в землю и яростно затряс погремушкой из желтого лошадиного черепа. — Ух! Ух! Ух!
Кони заржали и попятились. Я с трудом сдерживал их.
Верхушку древа даров венчало пыльное чучело совы, на самих поперечинах болталась всякая всячина — ржавый рыцарский шлем, рукоять охотничьего ножа, жемчужное ожерелье, монисто из серебряшек, дырявый ботинок, обрывки одежды, пара крыс, связанных вместе хвостиками, сушеные заячьи тестикулы, горлышко бутылки, чья-то — гм, по виду человеческая, нижняя челюсть. Отдельно от всех висел вполне годный гномий кафтан.
Я прикинул, те ли это огры, что подловили меня, неоперившегося юнца, в его первом походе? Или те, что застали меня врасплох семь лет назад, когда я вышел из лагеря по малой нужде? Или те, что окружили нас с Олником, когда мы малым ходом двигались в Харашту пять годков тому? Гритт, у огров плоские рожи, одинаковые, как попки младенцев, ни черта не понять.
Шаман подпрыгнул и стукнул погремушкой о свою голову:
—Йох! Йох! Йох! У-у-у-у-у!
—Шаманство! Черное ведовство! — изумленно выдохнул Альбо. Я обернулся: вся моя шайка, озираясь, маячила за эльфийкой, судорожно стискивая оружие. Имоен так и не сбросила стрелу с тетивы, костяшки пальцев, сжимавших рукоять лука, побелели.