"Фантастика 2024-150". Компиляция. Книги 1-23
Шрифт:
Дедуля, первоначально отнесшийся к нашей делегации несколько настороженно, видя такой неподдельный интерес, и, пуще того, профессионализм, разговорился. Правда, его больше интересовало оружие, но в этой области он был непревзойденным знатоком. Минут через десять он спохватился, поведал нам то, ради чего мы, собственно, сюда и явились.
По словам бодрого деда, где-то с полмесяца назад один за другим повадились пропадать кузнецы. Причем, сначала не самого хорошего умения, а потом и лучшие. Вот и хозяин этого дома куда-то подался
– Вчера вечером?
– переспросил металлист.
– А что же к кузне уже месяц как никто не подходит?
– Ишь ты, глазастый, - с непонятной интонацией произнес старичок.
– Все замечает! Только разве же он тут ковал? Тут только соревнования ихние, кузнечные, проходили, а ковал он где-то в Москве, не знаю уж, где точно.
– Понятно, - тоном человека, которому ничего как раз не понятно, сказал металлист.
– А вы нам от себя ничего сказать не хотите?
– спросила я, видя что старик как будто в чем-то сомневается.
– Не случалось ли чего загадочного в последнее время кроме этих пропаж человеческих?
Дед с сомнением поглядел на меня, поскреб полысевшую маковку, потом тяжело вздохнул и бодро порысил вглубь дома.
– Что-то я не пойму, - шепнула я своему спутнику.
– На вид ему лет восемьдесят, а по всем остальным признакам не скажешь…
– Я тоже заметил, - зашептал в ответ товарищ.
– Несовпадение налицо.
И вот что интересно - не был этот старик магом. Отнюдь.
Вернулся хозяин почти сразу, нес что-то, тщательно завернутое в бумагу.
– Вот, - с видом человека, держащего ядовитого слизняка, произнес он.
– Только руками не трогайте.
Он положил ношу на стол, и аккуратно, стараясь не задеть содержимое, развернул обертку.
– Какой красивый тенгу!
– восхищенно завопила я, бросаясь к маленькой статуэтке.
– И живой такой!
Японский бог фехтования, симпатичный ворон с мечом на боку, застыл в позе готовности. Того и гляди, меч выхватит, и порубает всех в капусту.
Металлист схватил меня, протянувшую обе конечности, поперек туловища.
– Да это же на редкость уродливая железяка, - с гримасой отвращения произнес Илья.
– Что это на тебя нашло?
– И не только на нее, - изучающе глядя на моего спутника, сказал старикан.
– Все, кто к этой штуковине притронулся, раньше или позже либо подались отсюда, либо с собой покончили.
Я поежилась. Еще чуть-чуть, и влипла бы! Теперь я отчетливо видела предмет, лежащий на столе. Больше всего он походил на кривобокий, полный некрасивых изъянов ножик. Мне даже показалось, что он живой и строит рожи (если, конечно, у ножа есть лицо). Кто же сподобился сковать такую мерзость? И из чего?
– Спасибо, - от души поблагодарила я товарища.
– Гадость-то какая! Еще чуть-чуть…
И тут до меня дошло. Точно такое же впечатление "строимых мне глазок" было у меня от беса форменного, по вине которого погиб злосчастный журналист из "Известий". Я обернулась к металлисту, чтобы сообщить ему эту новость, и увидела, что он смотрит на меня так, как будто чуть было не пережил самую огромную потерю в своей жизни.
Дедуля посмотрел на нас обоих, хмыкнул, осторожно, двумя пальцами принялся заворачивать опасную железяку в бумагу.
– Постойте, - очнулся металлист.
– Я след сниму.
Я напряглась - не хватало ему, злосчастному, еще и под влияние этой мерзости попасть. Но он, видимо, знал, что делал, да и странный старикан отнесся к затее моего товарища спокойно. Не мог же этот дедуля, в самом деле, позволить металлисту погубить себя?
– Силы хватит?
– только и спросил он.
– Думаю, да, - ответил Илья.
– Ну, смотри, - пожал плечами дед, и отошел в сторонку.
А металлист протянул руку по направлению к подлой железке, подержал так с минуту. Ничто не выдало усилий, только струйка пота сбежала по щеке, и пальцы на руке так и заходили ходуном…
– Ну вот и все, - облегченно вздохнув, заявил мой боевой товарищ.
Опустил дрожащую руку.
Когда мы, попрощавшись, выходили за калитку музея кузнечного ремесла, я спиной чувствовала эдакое настороженное уважение со стороны странного деда.
Впрочем, я скоро о нем забыла - ведь мне предстояло еще сумасшедшая поездка на мотоцикле.
А вечером погода испортилась. Пошел мелкий, но крайне противный дождь, загнал разыгравшихся было не на шутку эмпатов в Тролля, а вдохновенно что-то там сажающих друидов - в Дерево. Огневиков не нужно было никуда прогонять - они и так изучали плазму в своем корпусе. Мы же с металлистом сидели в домике у волхва, и слушали его витиеватые ругательства на тему о фашистах вообще и нехороших денебцах в частности.
– Наверняка эта зараза уже успела хорошенько распространиться, - ворчал Борис Иванович.
– Поздновато они там, на Огненной, спохватились…
– А в чем опасность-то?
Ситуация была, конечно, аховая. Но ведь не такая аховая, как с тем же СПИДом.
Однако, волхв был со мной не согласен:
– Эти горячие денебские тугодумы, судя по тому, что вы мне рассказали, выдумали способ сделать из людей себе подобных, практически бессмертных зомби.
А вот это было уже неприятно.
– А разве из нашего тела может получиться что-нибудь более-менее вечное?
– усомнился металлист.
– Оно же сгниет через год, не говоря уже о том, что вонять будет так, что…
– А кто тебе сказал, что у людей останется человеческое тело?
– вкрадчиво поинтересовался волхв.
– Судя по тому, что негодяи связались с кузнецами, люди могут быть превращены в подобие нержавеющего железа с парой мыслишек и всего одной эмоцией.
– Это точно?
– Это предположение, - мрачно ответил Борис Иванович.