"Фантастика 2024-16". Компиляция. Книги 1-22
Шрифт:
Плечи и руки обвиты жгутами мышц, которые как змеи перекатываются, пока мужчина разминается. Его, вроде неторопливые движения, напоминают грацию пантеры. Одно движение мягко переходит в другое. Взгляд уже не привычно ироничный, а будто человек ушёл в себя.
И я сразу понял, что меня немножко будут бить. Но надо отдать должное, что конечно Фёдор отходил меня капитально, всё тело в синяках, но в итоге не опустил морально, хотя мог бы.
– Ляксей, заниматься тебе надо, слабоват ты братец на мечах то.
А потом мы пили вино
– Ну, тут ты не совсем прав, — это Фёдор отреагировал на мой рассказ о побеге.
– Тебе просто повезло. И вообще кто тебе сказал, что жизнь гребца-кандальника такова? Нет, в том, что они прикованы к лавкам — это верно. Но про отсутствие отхожих мест, голод и избиения за любую провинность - не совсем. Есть горшки, которые утром выносят служки, иначе бы невозможно было дышать на гребной палубе. А остальное - ну вот сам посуди, ежели ты будешь держать своего боевого коня в голоде и бить его плёткой по делу и просто так, много он у тебя навоюет?
– Так и с гребцами, без них галера беспомощна. Поэтому кормят получше чем матросов, иначе откуда силы возьмутся. А бьёт хлыстом надсмотрщик по необходимости, без дисциплины тут никак. Знаешь, какая синхронизация движений должна быть, чтобы все вёсла работали вместе?
Ну, я и так уже понял, что Федю не миновала участь, побывать в шкуре каторжника на галере. Иначе откуда он знает все эти тонкости.
В путь отправились сразу же, как были закончены сборы. Ватажка получила оружие - кроме мечей и сабель, они выбрали сулицы, а двое попросили луки. От бронек отказались, но щиты и шлемы забрали.
Не знаю, какой груз тащит купец, но лодка не сильно просела под его тяжестью. Думаю, что тащит восточные ткани и специи, заметил амфоры с вином и оливковым маслом. Единственную каюту естественно занял хозяин с помощником и мы помолясь отплыли. Нам нужно поторапливаться, впереди осень с её неспокойным норовом и длинный, сложный путь. Но мне кажется, что чёрная полоса осталась позади. Мне в очередной раз дико повезло, что на моём пути оказался генуэзец и я, каким-то боком ему нужен. Дай-то бог, что мне доведётся сведется с близкими мне людьми, которых нашёл в чужом для меня времени.
Владимир Босин
Вятское вече. Княжич
Глава 1
Вот мы уже неделю как отплыли от города Тано. Наш путь долог и, к сожалению, нам предстоит нудно подниматься против течения. А значить частенько садится за вёсла. График дня неизменен, встаём ещё затемно и оправившись садимся в лодку. На борту у нас имеется маленькая дровяная печка, на которой можно не только подогреть еду, но и приготовить свежую.
Дежурный согревает остатки с ужина и мы перекусываем на ходу. Если паруса висят как вонючая портянка и нет ветра, то десять человек садятся грести. Я тоже не чураюсь этого занятия. На борту мало места и я предпочитаю разогнать кровушку греблей. Тем более к этому занятию я привычен. Мог бы и один грести парой вёсел, да не приспособлена лодка для этого.
Днём делали короткий привал, размять ноги и часа за полтора до заката искали подходящее для ночёвки местечко. Охотники уходили в поисках дичи, а мы обустраивались. Пока готовился ужин, Фёдор занимался со мной фехтованием. Может мне кажется, но я немного адаптировался к этому занятию и иногда удаётся ускользнуть от удара учебным мечом.
Берега Дона в этом месте равнинные и видно далеко. Периодически к нам приглядываются степняки. Это один из улусов бывшей Золотой Орды, которая сгинула вместе с её ханами. Даже не возьмусь определить родовую принадлежность кочевников. Это потомки печенегов и половцев, также монголо-татары, кого тут только нет.
Но, если честно, я ожидал худшего. Никто не пытался нас обстреливать. Бенедетто подстраховался и взял с нами представителя местного властителя. Вот этот почтенный товарищ и разруливал все проблемы с местными. Типа светил ксивы от «папы» с грозными письменами. У него и в самом деле была медная табличка с разрешением на проезд. Пока это работало.
Видимо даже до степняков допёрло, что не стоит резать курицу, несущую тебе золотые яйца. Караваны и торговые пути оберегались. Раз в два дня мы замечали остроги, возведённые для защиты купцов.
По мере удаления от моря берега реки стали более холмистые. Дон равнинная река, но имеет многочисленные ерики (рукава). Левый для нас берег высок и изрезан глубокими оврагами и балками.
Эти особенности рельефа заставляли нас держаться настороже. Постоянно дежурили лучники и наблюдатель.
На правах сподвижника хозяина экспедиции я порой присоединялся к нему на палубе, и мы вели беседы под сладковатое вино. Я делился с ним нашими вятскими реалиями. Бенедетто же рассказывал о Ганзейском союзе и нюансах торговли с ними. Мне было очень интересно, особенно я интересовался северными землями данов и шведов. Ведь по легенде я оттуда родом.
Когда мы проходили участок реки, где Дон сближался с Итилем, я опознал этот путь. По нему меня везли к Азову.
– Бенедетто, это всего пятьдесят вёрст, и мы попадём в большую реку. А оттуда рукой подать до Казани. По волоку доставят за пару дней до большой воды.
Но этот упёртый итальяшка спит и видит попасть в Великий Новгород. Где-то я его понимаю, в Казань приплывают восточные купцы, которых он и у себя дома насмотрелся. А вот северяне приходят реже и закупочные цены на товары выше, чем в Новгороде – это как раз понятно. Но ведь до Новгорода батюшки нам пилить и пилить.
Когда мы остановились у небольшой речушки Упа, ханский чиновник покинул нас и приняв положенное подношение удалился.
Кормчий, он же наш лоцман уверяет, что по этой узкой речке мы дойдём до Оки – матушки.