"Фантастика 2024-16". Компиляция. Книги 1-22
Шрифт:
Промучившись пару часов, решила высказать свои опасения Хабычу. Нестерпимый гул внизу, который доставал меня даже здесь, на втором этаже за плотно запертой дверью, наконец, стих. Я на цыпочках прокралась к двери, благо комната настолько маленькая, что даже в темноте не заблудишься. Замерла в надежде расслышать шаги Хабыча и возницы.
Вскоре, они действительно прогрохотали по лестнице, потоптались где-то рядом и затихли. На меня снова накинулся ужас – что если в новых обстоятельствах Хабыч откажется выполнить обещание? Он ведь не из добрых побуждений отправился в это путешествие, его
Внезапно, тишину нарушил голос:
– Как теперь быть?
Я аж подпрыгнула. Завертелась на месте, в попытке найти источник звука. Правда без толку – слишком темно, чтобы разглядеть хоть что-то.
– Как-как… – ответил другой, в котором распознала Хабыча. – Ехать своей дорогой.
– Глупо! – в ярости вскрикнул второй, тут же понизил тон: – Из-за этого нападения до колдуньи и дела никому не будет.
Я, наконец, нашла. Вернее, нащупала. Стена между комнатами была хлипкой. Её составили из довольно тонких досок. У самой двери, между досками зияла приличная щель, усиливала и без того хорошую слышимость. Я прислонилась ухом к щели и затаила дыханье.
После долгой, напряженной паузы, Хабыч ответил:
– Возможно, ты прав. Но попробовать стоит. В конце концов, архиепископ не просто так дал новое распоряжение. Если он готов заплатить мешок золота за живую колдунью, или колдуна, значит дело крайне важное. Нужно ехать дальше.
– Да какое золото? Какое золото?! Армия Горанга идёт к столице. Ни сегодня, так завтра, нас догонят. Когда мы, на этой паршивой телеге, доберёмся до города, от него только руины останутся. А архиепископа порежут в первых рядах!
– Не порежут, – мрачно ответил Хабыч. – Этот вертлявый гад ужом из любой… выберется. И даже если он откажется от нашей добычи, сможем продать её столичной колдунье.
– Кому?
– Колдунье. Той самой, которая в столице.
– На кой ей эта девчонка?
– Да ни на кой. Но денег за неё не пожалеет, зуб даю. Мы с ней как-то говорили…
– Говорили? – искренне изумился возница.
– Ну да. Она сама предложила, мол, ежели поймаешь кого, не сжигай, а ко мне веди. За каким лядом это понадобилось, так и не сказала.
– Мож спасать «своих» вознамерилась? – предположил возница. – От архиепископа-то!
Ответом ему стал приглушенный смех Хабыча.
– Ага. Скорее голодный волк хромую овцу пожалеет. У колдуньи счёты какие-то. Добра она им точно не желает. Хотя, кто её знает.
Повисла недобрая тишина. Я почувствовала, как кружится голова, как подгибаются ноги, а лоб покрывается липкой испариной.
– Вот… времена настали, – вздохнул «старьевщик». Его голос утратил злые нотки, казалось, теперь мужик просто расстроен. – Раньше куда проще было. Поймал ведьму, градоначальнику предъявил, кошель получил и смотришь… как стража костерок складывает. А теперь?
– Зато платят больше, – тут же отозвался Хабыч.
– Но раньше-то, раньше… Колдуна или колдунью к столбику привяжут, костерок запалят, а те кричат – надрываются… И ещё запах такой, м… На весь город жареным мясцом пахнет, красота. Аж слюнки текут.
Я спешно закрыла рот ладонью и попыталась дышать глубже.
Хабыч проигнорировал мечтательные слова возницы, сказал холодно:
– В общем так. На рассвете выезжаем, гоним, что есть сил. По приезде, пытаемся всучить её архиепископу. Если старикан не раскошелится – отдадим столичной колдунье. Ну а ежели не поспеем в столицу раньше горанцев – «тюк» по башке, и в лесочке прикопаем.
– Хабыч… – голос возницы заметно повеселел. – Тюкнуть-то мы тюкнем. Вот только давай сперва… – Он перешел на шепот. – Говорят, колдуньи эти такое умеют, что нашим бабам и не снилось. Так что, ежели не сложится с выкупом, ты это… не препятствуй, короче.
– Ладно, – хохотнул старик. – Спи давай. Бесстыдник.
– А это… сторожить не будем?
– Да куда она денется? Все двери заперты, а ставни в её комнате забиты. Причём снаружи. Спи.
Глава 12
Рогор рассчитывал покинуть Вешенку с рассветом, но карты спутала своенравная природа, не пожелавшая одарить деревню удобной бухтой.
Разом в бухту могли войти только два корабля. Приходилось ждать пока пузатые тяжеловозы оставят груз, развернутся и освободят проход для следующей пары кораблей. Если бы не помощь магов, правивших парусами, высадка горанцев заняла бы добрый месяц, а то и больше.
Следом, мореплавателей ждал ещё один сюрприз – крутой подъём на высокий берег. Зато дальше земля была ровной, как стол, а вокруг самой деревни простирался широкий луг, способный вместить треть горанской армии.
В ожидании товарищей, воины жгли костры, перекусывали, жадно обсуждали возвращение главнокомандующего и предстоящий поход. Привезённых из Горанга лошадей располагали тут же, поили и кормили зерном из вешенских запасников. Правда, для этого пришлось выгнать из амбара местное население, половина которого тут же удрала в лес. Другая половина с распахнутыми ртами смотрела на кишащее кораблями море.
Несчастный, растерянный староста таращил глаза и никак не мог понять, почему горанцы не трогают: не жгут дома, не убивают мужичьё, не хватают девок и баб. Едва не свихнувшись от созерцания абсурдной, на его взгляд, картины, решился сунуться к Рогору, для которого разбили шатёр на дальнем конце луга. Но не тут-то было – дорогу преградили несколько воинов. Оружия не обнажали, но скалились пострашнее волков. От ужаса, староста начал заикаться. В итоге, так и не смог объяснить зачем явился.
Первый корабль привёз элитный отряд, подчинённый самому главнокомандующему, и дюжину военачальников. Половину из них Рогор сам поставил на эти должности, ещё шестеро получили назначения в результате недавних распрей. Впрочем, в военных умениях новоиспечённой элиты Рогор не сомневался – по долгу службы, главнокомандующий знал всех тысячников и сотников, шестеро «новичков» выбились именно из этих рядов. Но вот в их верности короне, в честности, Железный воин сомневался сильно.
Облачившись в лёгкий боевой доспех, привезённый из Горанга, Рогор велел созвать совещание. В его шатре сразу же появился стол, несколько длинных, деревенских лавок, кувшины и закуски. Военачальники примчались по первому зову, расселись и сосредоточенно уставились на Рогора.