"Фантастика 2024-17". Компиляция. Книги 1-19
Шрифт:
– Сдурела? – взревел демон, схватив ее за плечи. – Тебе ж сказали – беги!
Ответ невесты не заставил себя ждать: издав жуткий звук раковины, всасывающей жидкость, девушка вцепилась зубами в его запястье. Боль оказалась терпимой: к счастью для Агареса, в девичьих зубах не было серебряных пломб. Этот поступок заставил демона отказаться от дальнейшего джентльменства. Отвесив невесте оплеуху, Агарес без сантиментов столкнул ее с лестницы: если и сломает шею, невелика беда – все равно уже мертвая. Невеста кубарем скатилась по заплеванным ступенькам, а демон воздал хвалу Дьяволу. Времени на дискуссии не остается: нужно грабастать дурочку в охапку и бежать в безопасное место.
– Одну минуточку…– раздался сзади тихий, но отчетливый голос.
С верхнего этажа спускался человек с белым лицом – тот самый, которого Агарес только что наблюдал в разбитом окне. Радушно улыбнувшись демону, как старому другу, он быстро снял с безволосой руки перчатку…
У главной башни экзотического Китайского театра – той самой, где на барельефе клубком свернулся серый дракон, прохаживался с десяток низших демонов, ежась и нервно похлопывая крыльями. Демоны, как и положено существам из глубин Ада, издавали отвратительный запах, шипя на очарованных их внешностью туристов, собравшихся на Голливудском бульваре. Среди туристов преобладали низкорослые, волосатые мужчины в пончо и сомбреро после выступления по ТВ, где пресс-секретарь Белого дома официально объявил о наступлении Апокалипсиса, пограничники покинули свои посты. За три последующих дня в Неваду, Техас и Калифорнию перебралось в полном составе все население Мексики. Рачительные мексиканцы действовали по принципу: хуже все равно не будет. А вот если конец света вдруг да не произойдет, предоставится хороший шанс нелегально остаться в Штатах. Щурясь от частых фотовспышек, демоны мокли под мелким дождем, недовольно источая густой смрад тухлого мяса. По замыслу пиар-директора, их вид должен обозначить грядущую власть князя тьмы над Лос-Анджелесом, а потому присутствие демонов являлось, по сути, декоративным: ведь Дьяволу не нужна охрана. Даже праведник Ной, и тот охотно подтвердит – пока в воскресенье не стартует великая битва на Небесах, никакая другая опасность не может
Дьявол откровенно наслаждался мстительным сладострастием, по капле наполнявшим его черное нутро. Заложив руки за спину, он солдатским шагом прошелся перед полусотней трясущихся людей. Гости несмело примостились на краешках стульев, заблаговременно выставленных адской свитой в фойе Китайского театра. Заходясь от тайного экстаза, Дьявол подмечал их испуг. Его губы исказились – их тронула настоящая сатанинская улыбка. Разумеется, какую-либо другую улыбку на морде Дьявола заметить было бы затруднительно, однако по рядам визитеров волной пробежала нервная дрожь.
– Обалденнооооо… – протянул Дьявол, беззастенчиво нажимая на арканзасский акцент, приводящий в бешенство обитателей Калифорнии. – Стало быть, никто из вас, умников, изображая меня на экране, даже на минутку не подумал, что эдакое цирковое кривляние может кому-то не понравиться? Ооооо, конечно… вы же полагали, что я не существую. Эдакое пугало для деток, кои не хотят вовремя ложиться спать. Трепали мне нервы вшивым «Экзорцистом» и блядским «Ребенком Розмари»… а теперь сидите и втайне надеетесь, что я вас помилую? Хренушки. Я мечтал об этом разговоре много лет. Сегодня все получат по заслугам.
Гости затравленно озирались. Низшие демоны, вломившись на пляжные виллы в Малибу, бесцеремонно доставили звезд в Китайский театр, силой втиснув в ладони приглашения на встречу с Сатаной. Пиар-директор чувствовал себя гением психологии: никто из гостей в критической ситуации даже не подумал хотя бы разок перекреститься.
– И хотя многим в этот вечер не повезет, – обронил Дьявол, слыша дребезжание стульев под трясущимися знаменитостями, – к некоторым я проявлю благосклонность. Скажем, вот ты, дедушка, – он показал на полуседого человека с крупным носом и родинкой под правым глазом, – классно отобразил Луиса Цифера [367] . Я бы и то лучше себя не сыграл.
Роберт де Ниро, ловя на себе завистливые взгляды, улыбнулся дрожащими губами. Дьявол хлопнул в ладоши – вышло настолько громко и звучно, словно его руки превратились в оркестровые литавры.
– Да-да, – кивнул Сатана. – «Сердце ангела» – настоящий шедевр. Знаешь, вот тот момент, когда твои глаза полыхнули желтым огнем и раздался рев – «Твоя душа принадлежит мне!» – я аж на диване подпрыгнул. Фильм получился – жесть, и все потому, что в нем изначально заложен правильный посыл. Заключаешь сделку с самим Дьяволом – так не пытайся кинуть его, словно он лох на Киевском вокзале. Знатная работа, и награда не заставит себя ждать. Отныне, дорогой Роберт, ты сможешь иметь любую женщину – какую пожелаешь.
– Я и так могу, – робко сказал де Ниро. – Мне проходу на улице не дают.
– Ты торгуешься со мной, что ли? – разозлился Дьявол.
Схватившись за сердце, Роберт рухнул под стул.
– Едем дальше, – отвернувшись от тела, продолжил Сатана. – Итак, теперь пришла очередь Адама Сэндлера. Твой фильм «Ники: дьявол-младший» – унылое говно, несусветная лажа и сучье убожество. Я не могу даже слов подобрать, чтобы выразить отношение к его качеству.
– Знаете что? – поборов первобытный страх, обиделся Сэндлер. – Сначала «Дом-2» посмотрите, а потом уже начинайте на меня бочки катить. В этом мире есть вещи намного хуже – например, комедия «Гитлер капут!» или слэшер «ССД» с голой Анфисой Чеховой в душе. Если вы их не смотрели, то в принципе не знаете, что такое говно.
– Бездарность, – передернулся Дьявол. – Отныне на твоем челе – черная печать забвения. Твой Апокалипсис уже состоялся: теперь до конца дней своих ты никогда не снимешься в фильме с интересным сюжетом.
Он простер руку. В комнате сверкнула молния, запахло серой.
– Впечатляет, – испугался Сэндлер. – Спасибо за легкое проклятие. Или это бонус? Но за бабло я в любом голливудском отстое поучаствую, никаких проблем. Смотрели «Не шутите с Зоханом»? Мне пришлось по сюжету трахнуть кучу старушек в парикмахерской. Самому противно, однако деньги нужны. Я недавно новую виллу в Майами прикупил.
По знаку Дьявола за его плечом из воздуха возник пиар-директор.
– Они, что – все здесь такие придурки? – сухо спросил Дьявол.
– Практически все, – заверил тот, ослабив узел галстука. – Шоу-бизнес – это особая структура – вроде космоса, там вместо мозгов в голове счетчик денег. Прихожу я вчера к Пэрис Хилтон и заявляю так напыщенно: явись в чертоги зла, отроковица, Сатана призывает тебя обнажиться и служить ему. Так эта крашеная дура мне с порога заявила – меньше чем за два миллиона наличными она не поедет. Именно столько ей платил русский молочный магнат, чтобы она пару раз на публике поизображала закадычную подружку его дочки-дизайнера. Устал спорить с идиоткой, пришлось призвать на помощь вашего заместителя: вселил в нее с десяток демонов приличных размеров.
– И как? – отвлеченно поинтересовался Дьявол.
– Нормуль, – в тон ему ответил пиар-директор. – Демоны жалуются на тесноту, конечно, но в целом – отлично. Хорошего экзорциста сейчас днем с огнем не сыщешь: одержимость продлится до Страшного Суда.
– Cool [368] , – одобрил Дьявол и вернулся к Сэндлеру.
– К чему ты опережаешь события? – ощерил он пасть. – Причина ухода из кино может быть разной. Например, звезда «Супермена» Кристофер Рив оказался прикован к инвалидному креслу после серьезной травмы, поэтому ему не давали хороших ролей. Отныне – ты парализован.
Перекошенный рот Сэндлера выпустил на грудь тягучую слюну. На лице замерли все мускулы, превратив его в гипсовую маску. Сатана перевел взгляд на девушку в красном платье и плотоядно показал клыки. Не отводя глаз от морды Дьявола, та жалобно всхлипнула.
– Я отмечаю идеологическую невыдержанность «Ослепленных желаниями», – заявил Дьявол с некоторой холодностью. – По факту Темного Властелина там вульгарно кидают, и это наносит ущерб моему имиджу. Дескать, никто не читает контракт о продаже души, а там всегда содержится пункт, позволяющий избежать сделки. С чего вы это взяли? Все четко расписано: обязательства, штрафные санкции, даты оплаты. А сцена игры меня и Бога в шахматы – и вовсе научная фантастика. Максимум, во что я с ним хочу сыграть, – турнир по пейнтболу [369] в ближайшем лесу. Так ведь испугается, не приедет.
Недвижимый Сэндлер с горестным журчанием обоссался.
У Элизабет Херли задрожало все лицо – не какая-то отдельная часть, вроде носа, щек или ушей, а целиком: словно фруктовое желе.
За три минуты разговора фотомодель постарела на двадцать лет.
– В любом случае, – клацнул клыками Дьявол, – меня не должна играть женщина. Завели у вас в Голливуде идиотскую моду. Возьмите любые средневековые гравюры: да хотя бы Алтарь отцов церкви в Мюнхене, рисунок «Августин и Сатана». Я что, похож там на кокотку? Зеленая кожа и глаза на жопе – это, конечно, другой вопрос. Но ведь не женщина же! Лучше изобразить мутировавшую лягушку, чем дуру с сиськами.
– Это дискриминация, – выжала из себя Херли немеющим языком.
– И что? – блеснул зрачками Дьявол. – Подашь на меня в суд?
Язык Элизабет благополучно отнялся.
– Другие упущения тоже заметны сразу, – продолжал Сатана. – Например, я не должен вызывать сексуальных желаний. Меня обязаны бояться, а у тебя – мечтают трахнуть. Ты сыграла не Дьявола, а нимфетку в короткой юбке, изгнанную из стен публичного дома за блядство. В наказание ты будешь доставлена на шабаш, где проведешь целую ночь на оргии среди голых ведьм, ублажая не только меня, но и всех слуг Ада.
– Вау, – кокетливо хлопнула ресницами Херли. – Подруги обзавидуются. Провести ночь с Темным Властелином – что может быть сексуальнее?
– Я говорил о полярной ночи, – отрезал Сатана. – А это, как-никак – тридцать суток. Тебя будут разыгрывать в карты, лотерею и твои любимые шахматы, а затем пускать по кругу. Утешу – секс вовсе не нескончаемый: предусмотрены десятиминутные перерывы на обед.
Элизабет превратилась в меловое изваяние. Дьявол обратил внимание на лысого толстяка, откинувшегося на спинку стула. Открыв рот, толстяк просто-таки заливался булькающим храпом, демонстративно п о л о ж и в на адский кошмар, поглотивший фойе Китайского театра.
– Проснись! – громовым фальцетом провозгласил Дьявол.
Толстяк нехотя приоткрыл один глаз.
– Чего тебе надо? – невежливо буркнул он.
– «Иствикские ведьмы» – приятный фильмец, – без обиняков сказал Сатана. – Дьявол там – ну просто супер. Богатый парень с отличным чувством юмора, обожающий секс. Копия меня – сердце радуется. Однако финал все испортил. Три провинциальные шлюхи при помощи липовой куклы из воска рискнули покончить с самим повелителем Ада? Бред сивой кобылы. Натуральная рекомендация – не бойтесь Сатаны, при желании его замочит и пятилетний ребенок. Хочу вот сказать…
– Кто тебе укладывал волосы? – прервал его речь Джек Николсон. – Это же не прическа, а редкое говнище. Ты похож на Сергея Зверева.
Дьявол с ненавистью посмотрел в сторону пиар-директора.
Николсон зевнул – настолько глубоко, что желающие сумели бы рассмотреть его синеющие гланды. Опустив руку в район паха, звезда с ожесточением почесала все, что там находится, не замедлив положить ладонь на дрожащее бедро соседки – Дженнифер Лав-Хьюит. Бедняжка имела неосторожность сыграть в фильме «Дьявол и Дэниэл Уэбстер».
– Знаешь, я… – наливаясь злостью, произнес Сатана.
– А иди-ка ты в жопу, – сонным голосом подытожил свои действия Николсон. Свесив голову набок, он снова заливисто и громко захрапел.
Присутствующие прикрыли глаза. Дьявол тяжело вздохнул.
– Слушай, – недовольно прошептал он пиар-директору. – Обязательно было приглашать этого хама? Никакого почтения вообще. Если честно, я даже растерялся. Сейчас позову со двора низших демонов – пускай разорвут его в клочья на глазах у всех. Обычно такое хорошо действует.
– Хозяин, но это же Николсон, – развел руками пиар-директор. – Как без него-то обойтись? «Иствикские ведьмы» – фильм очень рейтинговый. Натура у старичка склочная, я согласен, сдается мне, что его даже демонами не исправишь. Джек на деле еще хуже, чем Тарантино. С виду – элегантный сэр, а в реальности – совсем без тормозов. Верите ли, не так давно он английской королеве на приеме прямо в сумочку насрал.
– Чудовище, – согласился Дьявол. – Ладно, пусть спит. Хорошо еще, что Тарантино фильмов про меня не снимал, поэтому мы с ним сегодня не пообщаемся. Подсчитано: за одно часовое интервью Квентин 248 раз говорит слово fuck. Очень продуктивный разговор. Почти как в любом детском саду в Краснодаре: только детсад будет круче. У меня после получаса пребывания т а м в буквальном смысле рога завяли. Тем не менее эта свинья Николсон сорвала мне весь праздник. Много их еще?
– Полно, – захрустел списком пиар-директор. – Аль Пачино из «Адвоката дьявола», Габриэль Бирн из «Конца света», Питер Стормарре из «Константина». Плюс только что подвезли спецрейсом Гафта и Басилашвили, сыгравших вас в телеверсиях «Мастера и Маргариты».
– Да ну их на фиг всех, – уныло буркнул Дьявол. – У меня совсем настроение испортилось. Поеду в лучшую парикмахерскую, сменю прическу. Обзвони падших ангелов: надо устроить военные учения, отобрать злейших боевиков для финальной битвы в Небесах, если у Агареса с невестой ничего не получится. Кстати, он еще не звонил?
– Нет, – со сдержанным оптимизмом заметил пиарщик.
На лбу Дьявола от напряжения вспухли вены.
– Агарес близок
Дьявол внушительно кивнул. Цокая копытами, скрытыми под тканью щегольских итальянских брюк, он прошел мимо храпевшего Николсона и беспомощно мычащего Сэндлера, не удостоив вниманием прочих полумертвых актеров. На выходе пиар-директор раскрыл над Темным Властелином круглый зонт – дождь моросил с восточной ленцой, и демоны отряхивались, как промокшие дворовые собаки, веером разбрызгивая с черной шерсти тяжелые водяные капли.
«Конечно, Агарес справится, – подумал Сатана, глядя на круги, расплывающиеся по луже. – Кто же сможет ему противостоять?».
Полыхнули фотовспышки – к Дьяволу бежала толпа журналистов.
367
Персонаж из фильма «Сердце ангела», сыгранный Робертом де Ниро. Разумеется, это был псевдоним для реального имени – Люцифер.
368
Круто (англ.).
369
Игра, где участники стреляют друг в друга шариками с краской.
Глава VII. Кладезь бездны
(Четверг, Андаманские острова)
Согнутая, худенькая мальчишеская спина едва виднелась среди высокой травы, но спокойствия ее владельцу это не добавляло. Вплотную прильнув животом к сухой земле, ребенок распластался на самом краю широкого зеленого поля, окруженного овальными холмами. Одна детская рука обшаривала черную, как деготь, почву, другая судорожно сжимала висящий на шее особый амулет – вырезанный из желтой кости зорло. Бабушка клялась прахом отцов, что амулет заговорен: и только заложенная в нем сила способна отогнать злых духов. Шаман Барар, сморщенный от старости, как печеный банан, вещал, приплясывая у огня, амулет сам выбирает, кого хочет защитить, в его сердцевине заключена зловещая душа зорло, бледных демонов подводных глубин. Сможет ли он одолеть кариду? О, вот это уж точно никому неизвестно. Проклятые твари не появлялись вторые сутки, однако люди боялись выходить из деревни, дрожа при одном лишь их упоминании. Но выбора у него нет. Здесь, именно здесь растет упоительно сладкий батат, без которого не только жизнь, но и смерть не мила. Соскучившись по вкусу пахнущих дымом рассыпчатых желтых кусочков, столь соблазнительно тающих на языке, он покинул деревню ползком. Не поднимая головы от травинок, пробрался на картофельное поле, пока уставшая, вконец измученная мать забылась в коротком тревожном сне.
Ужас, царивший на острове последние полгода, пил души людей, наполняя истерзанные сердца горечью обреченности. Неведомое зло медленно, как каменные жернова, перемалывало затерянный в океане островок, поедая всех обитателей из трех его деревень. Сколько людей живет на острове? Это легко подсчитать. Как учил его отец – «десять раз по десять рук, а на каждой руке – по пять пальцев». Страх спустился к ним внезапно во время великого празднества рождения полной Луны. Главным блюдом праздничного обеда стали трое зорло — храбрые воины племени захватили их в плен неделю назад, как это случалось и раньше, уродливые подводные демоны со страшными перепончатыми лапами и квадратными глазами вылезли на песок прямо из океана. Для начала, перебив зорло кости, их бросили в ручей – проточная вода избавляет мясо от специфического вкуса излишней сладости. После танцев, долгой ритуальной раскраски и заунывных обращений к величию Луны шаман отделил головы зорло от их туловищ, а воины содрали кожу со лба и щек демонов. Истекающие кровью черепа украсили крышу хижины вождя – мясо сварили в ритуальных котлах, не забыв добавить стручки жгучего, огненно-красного перца. Мальчику тоже повезло угоститься: он исхитрился отщипнуть кусочек плоти от вареной лодыжки демона. Правда, совсем-совсем маленький, зато оказавшийся безумно вкусным. Говорят, ловкость зорло передается через их мясо, и он сможет также крутиться в воде – извиваясь, почти как барракуда. По традиции, в пищу не шли только жесткие пальцы с перепонками и ужасные демонические глаза – разжевать их было невозможно. Но стоило сытым жителям разбрестись подремать в тени кокосовых пальм, как совершенно неожиданно появились кариду…
Сначала деревню окутал жирный и черный дым, ударив столбами из разверзшихся трещин в земле. Темные облака не несли характерного запаха гари, присущего горящему лесу, – они не пахли вообще ничем. Черная завеса быстро окутала джунгли, повиснув над деревьями. Дым оказался настолько густым, что даже яркое солнце померкло, не в силах пронизать его своими лучами, – на остров спустилась непроглядная ночь. Ослепшие жители кричали от неведомого прежде кошмара, разыскивая во тьме своих близких: мать выла, словно раненый бабуин, прижав его голову к своей груди. Но стоило дыму рассеяться, как из нутра исчезающей тьмы на остров обрушились полчища кариду. Поначалу им никто не удивился. Схватив связки банановых листьев, жители приступили к избиению незваных гостей, на первый взгляд выглядевших вполне безобидно… но сделали только хуже. Оказалось, это совсем другие кариду, нежели те, с коими им приходилось иметь дело раньше. Они умели кусаться больно, словно голодные скорпионы из влажных джунглей. Тела воинов, женщин и детей покрылись белыми волдырями, сочащимися струйками зеленого гноя, – кариду не щадили никого. Укушенные корчились в судорогах не в силах встать, они обливались холодным потом, испытывая жестокие спазмы в мышцах, закатив глаза, – даже жестокая лихорадка денге теперь казалась им слаще меда. Бесчисленные стаи кариду кружили над деревней, зорко высматривая с высоты уцелевших: и любой, кому становилось лучше, сейчас же получал новую порцию укусов. А звук… какой они умудрялись издавать звук! Самый страшный ураган – лепет младенца по сравнению с их дьявольским воем.
…Каждый в племени был уверен, что умрет. Шаманы плакали от бессилия, и даже остро пахнущие листья из джунглей, так хорошо отгонявшие москитов, не могли спасти от укусов проклятых существ. Смерть, всегда столь нежеланная, на этот раз не спешила на помощь. Великий шаман Барар на пятый день мук обезумел от боли: истошно крича, призывая на помощь богов, он погрузился в морские волны, пытаясь найти сладкую гибель в пучине. Океан вышвырнул его назад с такой же легкостью, как малыш выплевывает фруктовую косточку. Мучения достигли апогея – никто не находил смерти, представлявшейся отнюдь не старухой с клыками во рту, но ласковой матерью, нежно избавляющей от ужаса страданий. Воины, утратив храбрость, бросались на отточенные копья – бамбуковые наконечники отскакивали от груди, ломаясь, словно сухая солома. Те, кто еще находил силы после ядовитых укусов, под покровом ночи зарезали теленка, обмазав кровью священный столб, но ленивые духи сделали вид, что не заметили жертвы. Каждое утро мальчик просыпался от боли: на теле лопались белые волдыри. Кариду были везде – в воздухе, на земле, на стволах пальм, в хижинах… люди глохли от звуков, издаваемых этими жуткими тварями. Думалось, кошмару не будет конца. Но пять дней назад случилось чудо, которого никто не ждал, – кариду исчезли. Смертельно напуганные, люди по-прежнему опасались покидать пределы деревни. Мать запретила строго-настрого: не смей даже нос свой высунуть из хижины, лежи на полу. Но есть на свете вещи и пострашнее ужасных кариду. Например, жизнь без сладкого.
Рука с черной каймой под обгрызенными ногтями нащупала то, что искала, – неровный клубень, засевший в земле. Паренек задохнулся от счастья. Забыв об осторожности, он распрямился, подбросив в ладонях найденный батат. Левое плечо зачесалось, он дернул им, но зуд не прошел. Мальчик нехотя повернул голову… картофель вывалился из похолодевших рук, ребенок замер, не в силах пошевелиться. На смуглой коже, прямо возле предплечья, уцепившись лапками, сидело большое насекомое, смахивающее на кузнечика: голенастые, мускулистые ноги, усики, прозрачные крылья вдоль чешуйчатой спины. Все остальное словно ворвалось в явь из кошмарного сна. Туловище насекомого венчала настоящая человеческая голова. Сильно уменьшенная в размерах, примерно с горошину, но все же – определенно человеческая. Симпатичное лицо, аккуратные уши, тонкий носик и разинутый в издевательской улыбке рот с кривыми зубами. Зеленый лоб бережно обвивала проволока крохотного золотого венца, надетого прямо на мягкие, вьющиеся женские волосы. Хитиновые бока насекомого защищала толстая железная броня, делая его похожим на микролошадь средневекового рыцаря. Сзади, у самых кончиков крыльев, угрожающе шевелился загнутый вверх хвост с толстым жалом, как у большого скорпиона. Насекомое, быстро перебирая лапками, поползло вверх – к щеке мальчика. Увидев оскал прямо у своих глаз, ребенок дико закричал – оцепенение пропало, стряхнув «кузнечика», он буквально взвился в воздух, не чуя под собой земли. Охрипнув от воплей, парнишка несся вперед, превратившись в метеор, обуреваемый одной лишь мыслью – только бы кариду снова не укусили его.
Насекомое взлетело вверх, к нему тут же присоединилось с полсотни «коллег», образовав небольшую стаю. Небо исказилось, наполняясь небывало громким скрежетом и лязгом. Стучали крылья «кузнечиков» – они издавали такой громоподобный рев, что каждому очевидцу хотелось упасть на живот и вопить от страха. Холмы вокруг безудержно сотрясались, как будто десять тысяч ведьм одновременно били своими молотами по днищам ржавых котлов. Наблюдая за бегством мальчика, насекомое в золотом венце щелкнуло зубами, оглушительно захохотав. Этот хохот разрушал сознание, резал его насквозь, как бритвой, и был сравним с воем целого стада гиен. На пальмах лопнули, сочась белесым молоком, кокосовые орехи, с лиан попадали мертвые обезьяны, застонавшее море выплеснуло наружу оглушенных рыб. В деревне люди закричали, хватаясь за уши, – между пальцев росинками проступила кровь. Вбежав в бамбуковую хижину, мальчик камнем упал к ногам обезумевшей матери, потеряв сознание.
Стоявший на вершине одного из холмов ангел Хальмгар восхищенно воздел вверх большие пальцы обеих рук. Он снова носил одежду бэкпекера, заблудившегося в злачном квартале Бангкока: удобные шорты, шлепанцы и цветастая «гавайка». Его сопровождающий – ангел с плоскими, вплотную прижатыми к спине угольно-черными крыльями, одетый в искрящуюся хламиду до пят, – с достоинством поклонился. Лицо ангела сливалось по цвету с перьями крыльев: оно было чернее кожи африканского негра, но при этом удивляло наличием европейских черт – узкий нос и тонкие, как ниточка, губы, из-под черных же бровей блистали мрачные глаза. Правое око подмигнуло, и грохот резко оборвался. С тяжелым свистом развернувшись в воздухе – наподобие боевой авиационной эскадрильи, стая «кузнечиков» улетела обратно в джунгли, тряся в полете кончиками скорпионьих хвостов.
– Удивительное зрелище, Аваддон, – с уважением сказал ангел Апокалипсиса. – Такие моменты способны пронимать до печенок, именно тут и понимаешь всю крутизну и грандиозность видения, явившегося тогда Иоанну. Когда я впервые прочел «Апокалипсис» в академии, у меня едва крылья в трубочку не свернулись. Какова тонкость поэтического слога! Размах литературной стилистики! Как ловко, шаг за шагом, в строчках проскальзывает нагнетание безысходного ужаса… «И вышел дым из кладезя бездны, и вышла из дыма на землю саранча, и была дана ей власть, которую имеют земные скорпионы. Чтобы не делала она вреда траве земной, а только людям, которые не имеют печати Божией на челах своих. И дано не убивать ей, а мучить пять месяцев». Честное слово, Иоанн – это Стивен Кинг в стихах. Каждая фраза – невиданное по удовольствию телесное наслаждение, затмевающее тайский массаж. Но скажи мне, мой крылатый собрат Аваддон… как определили – отчего сии островные дикари не имеют печати Божией? Этот ребенок производит впечатление весьма милого существа.