"Фантастика 2024-17". Компиляция. Книги 1-19

Зотов Георгий Александрович

– Свершился суд Божий! – потемнев лицом, провозгласил Андрей. – И судил я сего человека по написанному в Книге жизни, сообразно с делами его [491] . И нашел: не достоин «Дом-2» участия в царстве любви Господней.

Ураганту стоило великого труда показать в улыбке белые зубы.

– Вау, Александр! – обратился он к Целкало. – У нас есть первый осужденный. Имхо, Страшный Суд стартовал просто отлично! И пока зрители обсуждают приговор, мы вновь уходим на рекламный ролик!

491

«И увидел я мертвых, стоящих перед Богом, и иная книга раскрыта,

которая есть книга жизни… и судимы были мертвые по написанному в книгах, сообразно с делами своими» (Откр. 20:12,13).

Клип был снят коротко, кроваво и масштабно. Архангел с черными крыльями, бицепсами и мечом, рубящий в мясо орды грешников. Меч ломается, на помощь приходит пулемет, а на исходе патронов – огнемет. Перебив отвратительное зло, актер Майкл Мэдсен поворачивается к экрану – утирая кровь с закопченого лица, он отечески спрашивает: «Забыл помолиться? Напрасно. Думается, давно ПОРА!»

Ной в небесной ложе над Кремлем вздохнул, гладя бороду.

– На мой взгляд, Тарантино здесь переборщил, – крякнул праведник. – Хотя эффектно, не спорю. Перерыв полчаса, потом – следующее заседание.

Кэмерон, кивнув головой, что-то трудолюбиво записал в блокнот.

Глава IV

Личный Иисус (Небесная Канцелярия, главный кабинет)

Экран 3D-телевизора погас – нажав на кнопку пульта, апостол Иоанн повернулся к Иисусу. Оба собеседника пребывали в некоем подобии искусственного грота из лазерных лучей. Сидя на диванах, сформированных облаками, они также с облачного столика пили чай каркаде – поскольку привыкли к его вкусу еще в Палестине.

Вдыхая кружащий голову запах карамели, Иоанн скромно отмалчивался, ожидая, пока начальство сформирует свое мнение. Однако Иисус также молча созерцал изображение павлина на голубой чашке. Апостол, проклиная себя за нетерпение, все же решился сам начать разговор.

– И как тебе, Господи? – осторожно спросил он. – Заседание понравилось?

Иисус не поменял позы, но приподнял правую бровь.

– Сложно сразу сказать. – Он чуть прищурил глаза. – С одной стороны, вроде все правильно. А с другой – не слишком ли жестко?

На соседнее облако сел японский журавль – серый, с красными крыльями.

– Ну, мое-то мнение ты знаешь. – Иоанн налил еще каркаде. – Я давно уже говорил: в смысле толкования грехов отдельные теологи перегнули палку. Например, среди части православного духовенства есть понятие «мысленной брани» [492] . Типа, ты можешь вести потрясающе праведную жизнь, но если ты хоть на пару секунд вдруг подумал о запретном, то все – гореть тебе в Аду.

Иисус тонко улыбнулся, с интересом рассматривая журавля:

492

«Мысленной бранью», то есть греховными помыслами, которые насылают слуги Сатаны, демоны искушают монахов. Чтобы не мыслить о грехе, старец Никодим Святогорец предлагал инокам спать на голой земле, поститься и чаще молиться – иначе никак не попадешь в Рай.

– Мне иногда даже забавно… У каждого человека как будто существует другой, свой личный Иисус, с которым он разговаривает и к которому обращается… Вот только этот личный Иисус ко мне реальному не имеет никакого отношения. Моим именем уже оправдали столько идиотских запретов и абсурдных решений, что я устал с этим бороться. Думал – ладно, со всеми проблемами на Страшном Суде разберусь. Ну и каков результат? Первым судят не Гитлера, а продюсера убогого телешоу – да мне и в голову не пришло бы его смотреть.

– Тебе здорово повезло, Господи, – едва не поперхнулся чаем Иоанн. – А я вот смотрел. Меня потом Ной на курсы психологической реабилитации отправил, под игру на

арфах расслабиться. Очень тяжелая вещь. Лучше «Кошмар на улице Вязов» глянуть, но он апостолу Павлу достался. Роберт Инглунд, что Фредди Крюгера сыграл, под его юрисдикцию попадает.

Соседнее облако превратилось в новый столик – с манной небесной. Со словами благодарности Иоанн снял с его поверхности фарфоровую плошку и положил белую массу на язык, ощутив вкус меда и мелких кунжутовых семечек.

– Меня одолевают сомнения, – признался Иисус. – С самого начала я ждал – они будут каяться. А никто не кается. Все только говорят – я-то что, другие еще хуже. Плюс я наивно думал – мир умоется слезами и научится любви. Ни фига подобного. Народ смотрит Страшный Суд как шоу. И радуется, что сожгут его вчерашних кумиров.

Иоанн с осторожностью поставил плошку обратно.

– Любимый Создатель, – он сглотнул семечко, – ты же сам их сотворил. К чему ожидать другого? Помнишь, что сделал Иван Грозный? Он считал, что Страшный Суд уже грядет, и даже город специальный построил: ты спустишься с Небес и прямо к нему придешь через особые ворота [493] . Услужливый дурак опаснее врага – это еще баснописец Крылов сказал.

493

Точнее сказать, Иван Грозный построил несколько таких городов: веря в скорое второе пришествие, он ждал визита Иисуса.

Вокруг собеседников закружились стайки бабочек. Журавль уснул.

– Я еще посмотрю на это дело, – кивнул Иисус на экран телевизора. – Но пока впечатление сумбурное. Да, я понимаю… в Откровении тебе виделось: я буду жестким судией, и, наверное, многие заслужили именно крутого суда, фактически – трибунала. Однако… что-то неправильно в их мире, если вред от демонстрации вечернего реалити-шоу переплюнул даже Гитлера. Ролики рекламные – допустим… в 3D неплохо смотрятся. Тарантино близок моей философии. Я пришел в Иерусалим на осле и стал богом. Он вышел из видеопроката и стал режиссером. А насколько необходима реклама?

Иоанн не мог сообразить, к чему клонит давний спутник по прогулкам в райских садах. Душой его овладело невнятное, но ощутимое беспокойство.

– Охват аудитории требуется, Господи, – пояснил он, ненавидя себя за менеджерский сленг. – А ролики до народа быстрее дойдут, в смысле понятия, что грех – это плохо. Сатана, жариться ему в озере вечно, рекламу использовал и преуспел. Не надо бояться информационных технологий.

Иисус уставился на апостола в страшном удивлении.

– Да кто их боится-то? – моргнул он ресницами. – Вкрадчивое убеждение – хорошая вещь. Пожелай я тотального повиновения, приказал бы всем быть счастливыми – и все стояли бы с застывшей улыбкой, как в пинкфлойдовском клипе The Wall. Но это уже коммунизм. Понятно, тут мы как бы визуально объясняем: мы лучше, вот к нам и прислонись. Один из менеджеров «Кока-колы» – все они попадают в Ад, но этот покаялся и ушел в монахи – сказал мне на приеме: их марку знают все. Реагируют, как зомби. Однако стоило «Коле» на неделю убрать уличные щиты и ролики с ТВ – и продажи упали на двадцать пять процентов. Я въезжаю в тему – двадцать первый век на дворе. Но не стоит полагаться только на спецэффекты. Лучшую рекламу христианства я видел на Филиппинах: «Молись усердно. Это сработает» [494] . А тут? Бюджет неслабый, актеров звездных зовем, постановка – ууууу. Но никто не кается.

494

Автор сам видел такую рекламу на Филиппинах. Кстати, местная католическая церковь часто размещает рекламные щиты за деньги: призывая народ молиться, соблюдать пост и обещая попадание в Рай.