"Фантастика 2024-18". Компиляция. Книги 1-22
Шрифт:
Варламов уткнулся лицом в землю, его едва не вырвало.
Тихо, стылый воздух, довольное чавканье…
— Уходим, — прошептал Варламов и толкнул отца Вениамина в бок.
Пригнувшись, они поспешили в лес. Не скоро перешли на шаг.
— Исчадия ада! — пробормотал отец Вениамин и перекрестился.
— Нет, просто иные, — у Варламова стучали зубы. — Человек здорово испоганил Землю, и другие существа приходят на смену.
Хотя может, людям еще повезет.
Отец Вениамин глянул с подозрением, так что Варламов не стал продолжать. Для православных все ясно: на одной стороны Бог с ангелами, а на другой Сатана с чертями. Кошечки из разряда чертей. А Рогна, наверное, ведьма, которую надобно сжечь… Лучше бы не пробовали.
Деревья поредели, поляны стали шире. Ветер мотал ветви деревьев, посветлело, и в разрыве облаков ненадолго показались снежные горы. Может, та самая Белуха.
Тропа повела вниз, в чащу, облака запахнулись, и стало почти темно. Они пробирались еще некоторое время, а потом остановились под гостеприимно раскинувшим ветви кедром. Варламов развел костер: памятуя об уральских приключениях, купил в Омске спички.
Можно было не опасаться, что их кто-то увидит: темно, да и ветви низко нависли. Все же на огонек могли заявиться, так что Варламов не выпускал «Сайгу» из рук. Наломали лапника и прилегли. Хорошо, что рядом протекал ручей, но очень хотелось есть. Хоть бы кошечки поделились кониной, поджарили бы на костре. Варламов фыркнул.
— Ты чего? — испуганно спросил отец Вениамин.
— Ничего, нервы ни к черту.
— Не упоминай нечистого, легок на помине.
Но нечистый не появился, кошечки тоже, и кое-как продремали ночь. Утром умылись из ручья и вскоре вышли к Катуни. Здесь была неширокой, быстро несла мутно-голубую воду, а вдоль берега вилась малоезженая дорога — только для мотоциклов, да видно «уазики» иногда пробирались. Варламов вздохнул — если бы не подвернулся Сирин с бредовой затеей лететь в Америку, так бы и прожил в родных местах, завел жену и детей, вот по такой дороге ездил бы на рыбалку. А теперь носит по свету, врагов не меряно, друзья сомнительные, а жена на другом конце Земли.
Пошли по дороге, та часто огибала обрывы к реке, проходя лугами. Отец Вениамин все оглядывался, а Варламову скоро надоело.
— Смотри! — вдруг обреченно сказал отец Вениамин.
Варламов обернулся: на фоне серых облаков маячила черная муха, быстро вырастая.
— Вертолет. Давай быстрее к лесу!
Как назло, луг был широкий, в редких деревцах не спрячешься. Пока бежали, Варламов снова глянул назад: от вертолета отделились две темные полоски, неужели ракеты?
Справа и слева бухнуло, от неприятного запаха запершило в горле. Что-то залепило лицо, дернуло под колени. Варламов упал и проехался по траве, обдирая локти. Перед глазами мельтешило — его всего опутала сетка наподобие рыболовной. Встать было невозможно, рядом пыхтел отец Вениамин.
Гул винтов стал оглушительным. Варламова вдавило в землю, затем стало тише, раздавался только равномерный механический скрежет. Перед глазами появились армейские ботинки, один пнул его в бок. Не сильно, скорее для проформы.
— Попались, пташки.
Голос был самодовольный. Варламов с трудом приподнял голову: человек в камуфляже, без знаков отличия. Волосы ежиком, скособоченный нос, а улыбка прямо радушная.
Он присел (пахнуло едким одеколоном), какими-то хитрыми кусачками разрезал сетку и первым делом вытянул из-под Варламова «Сайгу». Потом встал и обернулся.
— Освободить, и в наручники. Попа тоже.
Два парня в такой же форме освободили от сетки и защелкнули за спиной наручники. Больно, черт! Хотя не впервой: в Америке надевали наручники, потом в Канаде, а теперь вот в России. Или это уже Китай?
Подвели к вертолету и грубо толкнули внутрь. Следом отца Вениамина, наручники пристегнули к стене.
— Потише, — запротестовал отец Вениамин. — Я все-таки монах, духовное лицо.
Скособоченный нос уселся напротив.
— Гы-ы. На бугре стоит монах, долго роется в штанах. То ли вши его кусают, то ли яйца жить мешают.
Парни заржали.
— Не кощунствуйте, сын мой, — скорбно ответствовал отец Вениамин.
Да, культурный уровень у президентских охранников на периферии невысок. Дверь захлопнулась, винты начали разбег, взлетели.
Варламов косился в иллюминатор, благо не запретили. Внизу проплыла голубая лента Катуни, следом лесистый хребет, появились постройки посреди обширной площадки. Линия забора двойная — похоже, опасаются местной фауны.
Вертолет сел. Парни выпрыгнули первыми, подхватили Варламова и, пригнув ему голову, потащили куда-то. Бросили в каморку, исчезли и вернулись с отцом Вениамином. Залезли вместе с ним, и каморка поехала вниз. Лифт!
Внизу оказался скучный коридор с металлическими дверями.
— Лицом к стене, гниды!
Быстро, но тщательно обыскали. Поясной сумки и планшета Варламов лишился вместе с «Сайгой», а теперь забрали карточку «Сидорова» и изумруд из нагрудного кармана. У отца Вениамина тоже изъяли карточку, аметист и даже крест.
Одну дверь открыли и впихнули пленников внутрь. Четыре койки, бетонные стены… хотя нет, одна стена из скальной породы. Очередное подземелье, к этому не привыкать.
— Вот ироды, — расстроено сказал отец Вениамин. Жалел крест или аметист, было непонятно.
Вскоре явились два охранника и забрали попа-расстригу. Долго не держали, через полчаса отец Вениамин явился, поглаживая возвращенный крест. Поманили Варламова.
Идти было рядом, камеры и начальственный кабинет находились в одном коридоре. За обширным столом сидели двое: прежний знакомый со скособоченным носом, и другой, белобрысый, со страдальческим выражением и забинтованной щекой. Не кошечка ли цапнула?
— Фальшивые документы на Сидорова, а на деле, как нам известно, вы гражданин Варламов. Отказ исполнять патриотические обязанности, клевета на Президента, побег из-под стражи, незаконное пересечение границ Московской автономии… тут на несколько пожизненных хватит.
Говорил Скособоченный нос, а второй помалкивал, разок дотронулся до щеки.
— Не желаете чистосердечно раскаяться?
— Вы не господь Бог, чтобы перед вами каяться, — скучно ответил Варламов. Надоели эти мелкие начальники.
Скособоченный нос привстал, нависая над столом. Хотя для грозной позы не хватило росту.
— Да я тебя!..
Слушать было любопытно. Поотвык от русского мата, а некоторые выражения вообще слышал впервые.
— Ничего, приедут спецы с оборудованием, всё из тебя вытянут. Вместе с кишками. — Допросчик сел и достал из стола изумруд с аметистом. — Камешки откуда? Плата за государственную измену?