"Фантастика 2024-18". Компиляция. Книги 1-22
Шрифт:
— Подождите… — начал он.
Девушка досадливо прикусила губу, решительно встала (сумочка свалилась на пол) и стянула кофточку через голову. Под кофтой ничего не было, только колыхнулись маленькие груди. Следом и юбка упала на пол.
— Пожалуйста, не прогоняйте меня, — дрожащим голосом сказала Инга. — Я не хочу опозориться. Не знаю, что тогда с собой сделаю.
Вид обнаженного тела девушки сразу возбудил. Одновременно пришла мысль: это серьезно! В таком возрасте девушка вполне может покончить с собой, лишь бы избежать насмешек подруг. Какой у этих девчонок последний писк моды: утопиться в Неве или прыгнуть со смотровой площадки Исаакиевского собора? Конечно, может их специально учат так говорить, но рисковать нельзя — лучше уж сделать, как она просит. Хотя… похоже, сам хочет уговорить себя.
А Инга подошла к кровати, откинула одеяло и легла на простыню. Тело худое, ребрышки выступают. Казалось преступлением лечь с такой, почти девочкой. И преступлением — отказать, послеТОГО, что она сказала. Как ей мозги запудрили!
Происшедшее оглушило внезапностью, но не мог оторвать глаз от тела девушки. И не отговоришься, что не готов: в паху так болезненно напряглось, что все мысли пропали. Руки поднялись, скидывая халат, и вдруг остался совсем голый — забыл, что недавно из душа. Инга смотрела испуганно.
— Какой большой… — сказала неуверенно. — А можно все побыстрее?
Выключить свет не просила и развела коленки, облегчая ему задачу. Так что, стараясь быть бережным, опустился на нее — по животу Инги прошла судорога, а бедра покрылись гусиной кожей, — и попытался войти. Однако тело волонтерки не впускало, противясь вторжению. Попробовал подготовить ее ласковыми поглаживаниями, но Инга содрогнулась, как от щекотки: — Не надо!
Пришлось просто надавить сильнее, а то сам опозорится. Наконец протолкнулся.
— Ой, мамочки! — вскрикнула Инга и уперлась ладошками ему в грудь.
Возможно хотела, чтобы он приостановился, но с вожделением было уже не совладать. Он только привстал на локтях, чтобы не сдавливать грудную клетку девушки, и продолжил двигаться в ней. Ощущения сначала болезненные, а потом все более сладостные. Грязное от размытой туши лицо Инги дергалось на подушке. Оргазм пришел сильный, сотрясая его вместе с телом девушки.
— О, Господи! — сказала она, задыхаясь, и он поспешил лечь рядом. — Больно, и никакого удовольствия, только какие-то судороги.
Приподняв голову, глянула на себя и поморщилась: бедра и простыня были испачканы кровью.
— Пойду, доберусь до душа. Погляди, может у них найдется свежая простыня?
Перешла на «ты», что естественно.
Простыню нашел, а скоро явилась Инга, умытая и в гостиничном халатике. Лицо, пожалуй, довольное.
— Надо же, — сказала она, ложась на живот. — Всё позади, я справилась. Если даже не забеременею, мне дадут еще поручение. Ты не против, если я так полежу. На инструктаже сказали, что в этой позе выше вероятность зачатия.
Старательная, наверное хорошистка или отличница. А у него стало муторно на душе — похоже, его просто использовали. Инга глянула искоса:
— Не переживай, ты мне нравишься. И не бойся, никто не узнает, если от тебя родится ребенок. Если хочешь, оставь тайный адресок, по которому я смогу тебе сообщить. Но ты мне ничего не должен, это мой личный выбор.
А еще говорят, что женщины нерациональные существа.
— Напишу утром, — сказал он. — Ты же не уйдешь до утра?
— Зачем? Утром за мной приедут. Надо посетить гинеколога, чтобы проверил, все ли в порядке после… процедуры, что ты мне сделал, — она хихикнула. — Потом домой, и весь день свободна. А может, еще займемся сексом? Мне интересно, каково это, когда женщина сверху? Только позже, дай приду в себя.
Однако, чуть отдохнув, неожиданно занялась его политическим воспитанием, доказывая, что русские ближе других народов остались к арийской расе, и долг русских девушек — способствовать дальнейшему очищению нации. В официальных роликах такого не встречал — возможно, это было придумано специально для идеологической обработки молодежи. Все довольно сомнительно: индоевропейское единство существовало в древности, но с тех пор арийские племена разошлись по всей Евразии, и их кровь смешалась с кровью других народов. Профессор истории в институте Магадана, поклонник идей Льва Гумилева, говорил, что русский этнос насчитывает пять расовых компонентов второго порядка, не считая пришлых монголоидных элементов. Что совсем не плохо: при слиянии рас этнос становится жизнеспособнее, а женщины красивее. Но Инге свои сомнения не высказал: пусть из сомнительных идейных побуждений, но она только что занималась с ним любовью. А вот продолжить эти занятия не получилось.
— Больно!.. — охнула Инга. — Ну, мне говорили, что придется подождать пару дней.
Так что угомонилась и скоро уснула. А он никак не мог заснуть, впервые за долгое время делил постель не с Элизой.
Утром Инга еле дошла до ванной. — Хорошо, что я могу вызвать машину, — вздохнула она.
Он написал ей адрес «Пинегина» (теперь придется заглядывать в почту), спросил карточку и перевел на счет Инги немалую сумму, не обеднеет. Девушка глянула на появившееся сообщение и порозовела.
— Ой, а ты богатенький! Спасибо.
— Ну, не очень, но на жизнь хватает (тут он слукавил). Не отказывайся.
— Я и не буду, нас учили с благодарностью принимать любой подарок. Это даже не облагается налогом.
Глазенки заблестели: видно, стала прикидывать, какие обновы сможет купить. Хоть одно доброе дело сделал. А Инга позвонила, чтобы приезжала машина.
— Ты уж извини, на семинаре надо будет поделиться, как у нас с тобой вышло. Надо же обучать новеньких, — она прыснула. — Не бойся, ни имен, ни фото. И тебе больше никого не пришлют, только мне можешь позвонить через денек-другой. Можно и повторить для верности.
Она снова хихикнула, поцеловались на прощание, и ушла. В номере сразу сделалось пусто. За окном заметно посветлело, и здесь сезон «белых ночей» подходил к концу.
Правильно, Элиза, ты боялась отпускать мужа одного. А что было делать? Отвергнуть девушку — оскорбление и страшный удар для нее. Было видно, что держится из последних силенок. Вдруг и правда сделала бы что-то с собой? А теперь ушла гордая, и может похвастаться перед участницами этой программы… Что-то не так с этой Империей, которая толкает девчонок чуть не на проституцию. Ведь у Инги не было даже короткого увлечения, сразу грубый секс: какое же представление о любви у нее сложится? А рассуждения об арийской крови — было уже такое в прошлом и плохо кое для кого кончилось. Впрочем, Россия и на своих ошибках не учится, а на чужих тем более…