"Фантастика 2024-18". Компиляция. Книги 1-22
Шрифт:
Наконец вылезли. Аэми уже стояла наготове с полотенцами и купальными халатами. Вытерла обоих и подала Метельскому халат, в который он поспешил завернуться. Хельга оделась сама, и только глянула на Аэми, как та исчезла.
— У нее даже прикосновения эротические, — сказала Хельга, — сразу заводят.
Она легла на подстилку, распахнув халат, и лежала голая, часто дыша.
— А обычные женщины тебя не возбуждают?
Метельский замялся, а она бесцеремонно откинула полу его халата и хихикнула: — Вот и нет, очень даже возбуждают. То-то ты сразу оделся. Ну и нечего ему бездельничать, пускай потрудится.
Она привстала и опустилась на бедра Метельского, деловито направив его в себя. Он скользнул в ее тело, слегка застонав от наслаждения, а она стала подниматься и опускаться, пофыркивая при этом. Пусть и не с Татьяной, все равно хорошо. Но вскоре монотонность наскучила, и Метельский, ухватив Хельгу за пухлые ягодицы, стал то подталкивать ее вверх, то с силой насаживать на себя. Хорошо, что утром не дал воли Аэми: от сильнейшего оргазма тело выгнулось так, что Хельга взвизгнула и немного погодя сползла на бок, вся дрожа.
— Оч-чень неплохо, — выговорила она. — Могу даже п-поверить, что с Аэми у тебя только массаж.
Придя в себя, она встала и, прихватив поясную сумочку, скрылась в душевом отделении. Вернулась с чем-то в руке.
— Термическая пробирка, — объяснила она. — Тебе и кровь сдавать не надо, ты оставил мне биологический материал в изобилии.
— Что? — Метельский не сразу понял, а потом расхохотался. — Вот это способ сдавать анализы! Весьма приятный.
— Так ты не возражаешь?
— С чего это? Раз уж мы занялись сексом, результат естественно достался тебе.
— Это хорошо, — удовлетворенно сказала Хельга, и снова распростерлась на бережку.
Метельский пожал плечами: — А зачем это надо? Кого-то оплодотворить?
— Сама не знаю. Просто приказали взять кровь на анализ у всех, живущих в этом районе. То ли для вакцины… а может, еще почему. Твой материал даже лучше, но с деревенскими мужиками возникли бы проблемы. — Хельга снова фыркнула. — И не обижайся, ты мне понравился. Редко удается совместить приятное с полезным. Не прочь и повторить.
Что немного погодя и сделали. Вообще никуда не спешили, приятно проводя время у бассейна. Хельга только раз отвлеклась на телефонный звонок.
— Они улетели, — сообщила она. — Похоже, всё в норме. Селяне пожалуются, спишут всё на антихриста, и забудут. Ты потом не доставишь меня в Барнаул?
— Конечно, — кивнул Метельский. — Но я этого так не оставлю. Местные привыкли, что я защищаю их интересы, и теперь окажусь виноватым.
Хельга пожала плечами, сказала еще несколько слов в телефон, а потом удовлетворенно потянулась и опять положила ладонь на бедро Метельского…
В конце концов проголодались и пошли обедать. Аэми подавала блюда, скромно потупив глаза. Когда отошла, Хельга хихикнула: — Думаю, этой ночью тебе не понадобится эротический массаж.
На улице смерклось, вода в озере приобрела цвет вороненой стали. Метельский поглядывал на деревню, что-то было не так. Попросил Сивиллу увеличить изображение, и наконец понял.
— Поехали, — сказал он, вставая. — Ты говорила, что всё в порядке, но деревня словно вымерла. И там что-то стоит, только из-за домов плохо видно.
Торопливо оделись. Метельского будто кто-то толкнул, и он забежал в оружейную за карабином. Сели на лошадей и двинулись. Вода в реке тоже сделалась темной и шипела вокруг валунов. Едва въехали в село, Метельский натянул поводья. Будто струйка ледяной воды протекла по спине. В палисаднике лежало человеческое тело, и этот не был оглушен из станнера. Рубашку окровавлена, а лицо искажено в муке.
— Что это? — хрипло сказала Хельга.
У Метельского застучали зубы. Он сорвал карабин со спины и передернул затвор. Собирались поохотиться на горных козлов (бараний мозг не поддавался гоминизации, и охота по лицензии разрешалась), так что патроны были с пулями. Осторожно тронул жеребца с места.
Третья изба!.. Теперь уже вся кровь в теле словно обратилась в ледяную воду Телецкого озера. За распахнутой калиткой (а ведь была закрыта, когда проезжали раньше!) лежало нечто белое с красным. Метельский спрыгнул с жеребца и бросился к нему. Женское тело! Белое — это обнаженные бедра, вымазанные кровью. На голову задран сарафан с красным орнаментом, но еще и красный от крови. Метельский схватил за липкую ткань и сдернул сарафан с лица.
Татьяна! Рот широко открыт, и словно появился второй — горло рассечено. Края разреза будто кровавые губы, карие и все еще красивые глаза остекленели от ужаса. Подступила тошнота, и Метельский поспешно отвернулся, чтобы не вырвало прямо на лицо девушки. Но позыв к рвоте удалось сдержать, а перед глазами продолжало покачиваться что-то красное. С трудом сфокусировал взгляд — это бордовые циннии.
Когда приехал весной, Татьяна все переживала, что рано высадила рассаду — цветочки не росли и выглядели хилыми. Но постепенно вымахали в кусты с роскошными махровыми головками… А ведь не раз встречал здесь Татьяну. Вскоре убегала, но похоже, выглядывала его, когда ехал по мосту через Бию. Не была такой равнодушной, как хотела казаться.
Метельский скрипнул зубами и встал с колен. Татьяне уже не поможешь. Хотя… если срочно транспортировать в больницу? Не дури, переливания крови они тоже не признают. Да что здесь происходит, резня какая-то?
Хельга не слезла с лошади, глядя то на мертвую девушку, то на него.
— Что с тобой, на тебе лица нет? Кто это?
— Та девушка, что дала мне оплеуху, — сквозь зубы сказал Метельский.
Хельга как будто хотела что-то сказать, но еще раз глянула на него и закрыла рот.
Метельский взлетел в седло: надо в центр селения — то что он видел, походило на ховер.
— Давай вернемся, — сказала Хельга. — Здесь происходит что-то непонятное.
— Нет, — отрезал Метельский. Он вынул из чехла карабин и положил на луку седла. Тронул жеребца и поехал по улице, оглядывая дома. То и дело открытые калитки, что необычно — замков здесь не бывало, однако калитки запирали на щеколду, чтобы скотина не потравила огородов. Да, что-то случилось. Не переставая бил озноб, и это был озноб бешенства.