"Фантастика 2024-23".Компиляция. Книги 1-20
Шрифт:
— Тебе так важно почувствовать себя героем? Если да, то может, ты соблазнишься титулом героя-любовника?
— Героизм, это слово, которое придумали генералы, чтобы не признавать своих ошибок. — я отвернулся, смущаясь ее пристального взгляда. — Типа: «они сражались как герои», а не «мы настолько обосрались, что солдатам пришлось совершить невозможное».
— И откуда в тебе столько цинизма... Раз так, то зачем тебе это? Денег на водорослях не заработаешь, награды тоже. Я бы поняла, если речь шла о славе, так ты же таишься, как старая дева, старательно скрывая отраву в провизии северян. В чем секрет? Ради ты раз за разом идешь на риск? Неужто, чтобы меня впечатлить?
Сумбурное блеяние про «просто так» и «а как иначе?» не убедили главу гильдии.
— Хорошо... — она утомилась держаться на руках и улеглась на мою грудь, принуждая гладить ее по голове. — А теперь ты отвечаешь честно, или навсегда выметаешься из моего кабинета.
— Вопрос ребром, да?
— Именно так... В первый раз сработало, сработает и во второй. Теперь за ухом погладь, но очень нежно. Вот так, да...
Закрыв глаза, она искренне наслаждалась каждым прикосновением. Видимо, бедолага настолько одичала без простой человеческой ласки, что была рада даже контуженому лейтенанту.
Поводив пальцем по мягкой коже и поразмыслив над вопросом, я в очередной раз пожал плечами:
— Сказал бы я тебе, да ты не поймешь...
— Так испытай меня. Я еще юна и неопытна, но обещаю не смеяться. Хихикать, быть может, но не смеяться.
Вновь помечтав о сигарете, я обреченно вздохнул. В памяти потихоньку всплывал образ заснеженной телеги с бледными детскими ручонками. Но на этот раз, писк рации и искры катков ожидали где-то за закрытым окном. Словно они не решались явиться в кабинет, насквозь пропахший сладкими духами и тихим сопением аккуратного девичьего носа.
С чего начать-то? Нафига я всю эту фигню раз за разом влезаю? Понятия не имею...
Поначалу, я говорил себе, что я хороший человек, но неопытный офицер. Под конец первой кампании, думал что «как все», зато опытный. После второй командировки стал «нормальным», после третьей — «бывают и похуже». А теперь даже сравнение с замполитом с «микрофонщиком» не помогает.
Наверное, именно отсюда растет вся эта беготня с демоном, розгами на эшафоте, герцогиней, цирк на празднике, превозмогания во время осады... И каждый раз, кто-то расплачивается своей жизнью за мои «подвиги». «Козленок», слабоумный громила, дружинники, дезертиры, сирота и большая гора трупов, что я построил самостоятельно. Исключением стал эшафот — там обошлось куском хвоста и сломанной рапирой.
Самое смешное, что с каждой новой попыткой становится только хуже. Трупы множатся, а прогресса нет. А все произрастает из бессмысленных попыток исправить прошлые прегрешения и не поехать кукухой от этого гребанного хрипа умирающей рации. Что угодно, лишь бы заглушить чувство вины и доказать себе, что я пусть и не идеальный, но все же неплохой мужик, который просто следовал приказам. Прямо как князь, но у того хотя бы оправдание, в виде юного возраста.
Будто благими намерениями можно исправить те горы дерьма, что я наделал за свою жизнь. Типа, если я буду утирать сопли Гене, то это кем-то зачтется и покроет с полсотни солдат, что погибло под моим началом за время военной карьеры.
Будто, меня сюда как в чистилище отправили — грехи исправлять. А может какой-нибудь «синдром избранного», не знаю.
Та же лажа и с сиротой. Вместо того, чтобы отвести мальчишку в салон, накормить да дать работу и жилье, я отделался от него кошельком и преспокойно пошел к Эмбер, играть в глупую настолку и наслаждаться легким флиртом. И даже глазом не повел, полностью убежденный, что поступил правильно.
Я думал, я офицер. А оказывается, — просто долбанный робот, которым управляет собственная слабость. Придурок, надрессировавший сам себя на то, чтобы всеми силами избегать писка умирающей рации и образа вращающихся катков.
Но чем дальше я убегаю от них, тем быстрее возвращаюсь на исходную.
— Ну ты и нытик... — Эллис проскрипела зубами и не нашла ничего лучше, кроме как впиться зубами в мое плечо.
Едва сдержавшись, чтобы не выкинуть ополоумевшую девчонку в окно, я ощупал кожу и уставился на руку — до крови прокусила, засранка!
— Какого хрена?!
— Такого! Раз такой скудоумный, то нечего из себя философа изображать! — острые ногти зафиксировали мой подбородок, пресекая попытку отвернуться. — Ты и правда полагаешь, будто обладаешь какой-то божественной силой? Что ты реинкарнация императора и можешь спасти всех? Проклятье, этот водопад слов — самое тупое, что я слышала в своей жизни...
Особистке явно не понравилось мое спонтанное самобичевание. Хмуро поглядев в мои глаза, она вновь зашипела:
— Чтобы выкинул всю эту дурь из головы, ты меня понял?
— Не особо...
Закатив глаза, она прильнула ближе, едва не касаясь меня губами:
— Признаю, умные мысли порой преследуют тебя, но увы — ты гораздо быстрее. Твое дело с блудниц монеты трясти да дубиной на арене махать, а размышления и экзистенциональные кризисы оставь мне. Поверь, у меня куда больше опыта в таком. А теперь заткнись и прекрати тужиться! Изобразить из себя рыцаря печального образа у тебя не выйдет, так что принимайся за то, что у тебя получается хорошо... Благо, ты, как вижу, уже готов.
Горячая рука вновь скользнула по груди и зашуршала под одеялом. Попытка протеста оборвалась влажными губами и требовательным блеском янтарных глаз.
Похоже, не найдя нужных слов, она решила перейти к нужному делу.
Главный зал салона встречал четким строем и короткими командами. Если бы шеренга не состояла из откровенно разодетых дамочек, у половины из которых кошачьи ушки да хвосты и если бы не пижонский вид смуглокожего «менеджера» — действо легко сошло за построение на плацу.
Аж по флагштоку с оркестром заскучал...
Чинно шествуя перед строем сотрудниц салона, бронзовокожий южанин как раз подводил инструктаж к завершению. Судя по недовольным моськам девчонок и веникам да тряпкам в их руках — евнух и впрямь не понаслышке знаком с работой в подобных заведениях.
Придирчиво поправив воротник у белоснежной кошатины, и потребовав, чтобы «Молочная Мэри» затянула бюстгальтер потуже, он замер на середине строя, сложив ладони в молитве:
— О, пресветлейший государь, убереги сиих тварей от жадности, сохрани их бутоны от гадости, спаси от тупости, и даруй дыркам сиим мудрости, дабы не обманывали они хозяина своего да не забывали своих сучьих мест... — склонившись в церемониальном поклоне, высокий чудик тут же распрямился и вдарил тростью по полу. — По местам!!! Если к открытию стены не заблестят от чистоты, ванны не задымятся от горячей воды, ноги не раздвинутся на кроватях, кубки не запотеют от выпивки, а в коридорах не заслышится звон монеток — сам премудрейший не убережет ваши задницы от моего жезла власти!!!