"Фантастика 2024-23".Компиляция. Книги 1-20
Шрифт:
Но она была. Это одна из наших опорных точек, использовавшаяся для всяких, по большей части, грубо попирающих закон дел. Там была предусмотрена хитроумная система обороны от чужаков, а также пути эвакуации через проходящие рядом и крайне запутанные подземные коммуникации.
На «трешку» я прибыл часа через три. Перед этим обустроил на оперативной квартире Иву. Оставил ее на попечение группы поддержки – мало ли что. Она уже вплетена в ритм Поиска и наверняка еще пригодится. Да и бросать людей, попавших в смертельно-опасное положение из-за наших действий, не в правилах «Фрактала».
Как я и рассчитывал, за это время пленного немного привели в себя. Наскоро подлечили рану. И подготовили к откровенной беседе.
«Обезьян», имени которого по причине отсутствия документов я не представлял, сидел на привинченном к полу табурете в пустой просторной комнате с низким потолком и плафоном на стене, светящимся мертвенно-бледным светом. Нога его была перевязана, а руки свободны от наручников.
Мне не впервой потрошить клиента на предмет важной тактической информации. Изощряться и оригинальничать я не стал. Начал разговор устало-снисходительно, с простого вопроса:
– Ты чьих будешь, убогий?
– За метлой-то следи, – вызывающе по блатному протянул уже осмелевший уголовник, видя, что обращаются с ним терпимо.
Ну как же – не бьют, врача привели, подлечили, укол сделали, лекарствами накормили. По всему получается, что он в руках государственных структур – братва бы так миндальничать с пленным не стала. А с государственными структурами можно и права покачать, и в итоге на шею сесть. Не станет тот же уголовный розыск убивать задержанного. Главное теперь до юристов-крючкотворов добраться. А там прокуроры, адвокаты, улики, поруки и прочее. В общем, карта пока нормально ложится… Он так считал.
Я врезал ему ладонями по ушам – очень болезненно, но так, чтобы не перебить барабанные перепонки. Мне с ним еще беседовать по душам. Потом заломил ему руку, сметя с табуретки и пригнув к полу. И равнодушным голосом проинформировал:
– Отвечаешь на вопросы. Вежливо и откровенно. За каждый хамский выпад буду бить. И гораздо больнее…
Усадил его обратно на табурет.
– Ну, ты беспредельщик, – бессильная злость плескалась в глазах уголовника.
– Я на работе. И ты на работе. Моя работа спрашивать. Твоя работа – отвечать. Это ясно?
– Сейчас твоя сила. Уверен, что всегда так будет?
Я только усмехнулся, а потом приблизился к нему, смотря в глаза, которые «обезьян» тут же отвел.
– Слушай внимательно, гнида уркаганская. Будешь юлить, я тебе выдерну ногти. Переломаю пальцы. Отрежу выступающие части тела. Подыхать будешь долго и очень болезненно. А потом приду к твоим близким, если они есть у такого подонка. И предъявлю им счет за тебя и за то, что они сладко жрали и пили за счет человеческого горя. Или мы говорим как добрые собеседники? Тебе выбирать.
– Как собеседники, – через силу произнес бандит. Его проняло.
– Повторяю первый вопрос. Кто ты и откуда такой красивый нарисовался?
Выяснилось, что это дважды судимый Георгий Савоськин, кличка, понятное дело, Савоська. Начинал в девяностые в Мытищинской бригаде. После ее разгрома помаялся и помотался по миру. Жил и в странах СНГ, и в Европе. Два года назад вернулся в Москву. Собрал из старых корешей бригаду. И стали работать как встарь. В основном, по прибыльным заказам от раскрутившихся бывших коллег по бандитскому промыслу, ставших коммерсантами и утратившими навыки обтяпывания грязных мокрушных делишек.
Начали мы вечер воспоминаний с его прошлых подвигов. Уголовник честно пытался врать, юлить, изворачиваться. Но тут такие фокусы не проходят. Вопрос за вопросом, шажок за шажком – и он выкладывал все. Потом придется проверять сказанное им с использованием химии. Это наиболее оптимальная тактика допроса, проверенная годами. Сначала клиента обрабатывают угрозами, болью, обещаниями. Затем идет проверка под самой современной сывороткой правды. Это практически стопроцентная гарантия достоверности полученных сведений.
В общем, Савоська сперва отчитался, на кого работала его бригада последние годы. Это банкиры, крупный федеральный чиновник, пара депутатов, один воровской авторитет и всякие коммерсанты. Исполняли их поручения. Какие? Понятно – кого-то грохнули. Кого-то напрягли. Обычный бандитский расклад. В подробностях узнаем об их подвигах позже. У нас правило – побочную информацию, которая нам не нужна, сливать в соответствующие органы охраны порядка или госбезопасности.
– А теперь о последнем дельце, – перешел я к главному. – Кто тебя навел на этот дом? Где его хозяин? Какой заказ был?
Савоська поднял на меня глаза. Они вдруг стали настолько ясные и бесстрастные, что у меня тревожно кольнуло в груди в преддверии больших проблем.
– Кто заказал? – повторил я.
Савоська сжал кулаки, по его лицу начала разливаться бледность. Он издал какое-то шипение, как сдувающийся воздушный шарик.
А на меня накатила волна холода. Переходящего в застарелый ужас. Взгляд мой поплыл. Фигура допрашиваемого будто покрылась вибрирующим белесым туманом. Который, уверен, не видел никто, кроме меня.
Мое сознание будто провалилось на восемнадцать лет назад. Тот ракетный полигон и тот проклятый выезд, подробности которого так и не вернула моя память, оставив лишь обрывочные картины. Переливающийся, как мигалка, свет. Гладкий и теплый на ощупь металл дымчатого бежевого цвета… И этот белесый туман. Я запомнил не как он выглядит, а его потаенные вибрации. И сейчас они шли от отпетого уголовника Савоськи.
«Обезьян» вдруг выгнулся дугой. Хрюкнул. Рухнул на пол. Изо рта пошла пена.
– Доктора! – закричал я, сбрасывая наваждение.