"Фантастика 2024-23".Компиляция. Книги 1-20
Шрифт:
Будь я помоложе, испытывал бы чувство глубокого удовлетворения и щенячьей радости. Но я немолодой рационалист. И мелкие амбиции меня давно не тешат.
А вообще, что-то я разошелся. Привлекаю излишнее внимание. Хотя, плевать. Не время для политесов. А время беречь время. И так слишком много его потрачено впустую.
Терпеть не могу разные дискотеки и прочие ночные клубы. Ханжество и конфликт поколений здесь совершенно ни при чем. Неприязнь у меня с ранней молодости. В таких местах присутствуют животные ритмы, имеющие целью опустить сознание в низкие слои. Растормозить звериные начала. Оно иногда полезно для расслабления, но слишком часто ведет к оскотиниванию. Что и наблюдается у гламурной публики в больших городах.
Под потолком главного зала старомодный, в стиле девяностых годов, стеклянный шар разбрызгивал лазерные брызги света, а светильники пульсировали, вовлекая людей в свой ритм. Казалось, что, созданные человеком, эти искры приобретают собственную жизнь, а с ними и злую власть над своими создателями.
Протолкнувшись между разгоряченными потными телами через весь зал, я нашел закуток с уютным баром. Там на мягких диванчиках сидела куча уже осоловевших молоденьких блондинок, брюнеток и парней призывного возраста, жизнь которых посвящена тому, чтобы, как сейчас принято говорить, хреначить лук – то есть одеваться в дорогие статусные шмотки. В уголке накачивались пивом трое парней постарше – отъевшие ряхи офисные хряки. В другом углу шумела компашка мордоворотов, по виду вымирающие динозавры с лихих девяностых, с козырными биксами, как у них принято именовать ухоженных, отманикюренных и элитно постриженных дам сердца.
А вон столик в углу, за которым устроились ученая кошка Ива Даньянова и ее верный ухажер. Все, как и обещала наружка – голубки на месте в ожидании меня. Правда, сами они еще не в курсе, что ждут именно меня, а не просто так оттягиваются в клубе. Но им недолго оставаться в заблуждении относительно собственной свободы воли на этот вечер. За них все решено.
Ива – как и на фотоизображении, типичная скандинавка. Привлекательная, с каким-то гулящим вызовом в ярко-голубых глазах. Сверху топик – пузо голое. Снизу – криво обрезанные по колено джинсы. Вокруг шеи затянут ядовито-яркий бордово-желтый платок – как дорогая и модная удавка.
Ее бой-френд, как и обещано, типичный мажор ростом под метр девяносто, накачанный, небрежно, но очень продуманно и дорого одетый – стильно потрепанные джинсы за каких-то пару тыщ баксов, аккуратно расхристанная рубаха, расстегнутая ровно на такую пуговицу, чтобы произвести впечатление альфа-самца. Часики нехилые – тоже не на одну тысячу зеленых потянут, хотя и не «Ролекс». Состоятельный парень, сразу видно. Но явно не из семейства олигархов – там раскладки другие.
Как таких накачанных и прилизанных сейчас называют? Яппи? Или устарело уже слово – такие специфические слова живут, к счастью, недолго, как опавшие листья сметает их ветер времени. Яппи – это такие звери, которых я сперва путал с йетти, пока не научился различать их в массовке и правильно именовать. Высокомерные снобы, которые заняты преимущественно своей внешностью, фитнесом и шмотками, поддержанием себя в товарно-модном виде. Они весьма преуспевают в накачивании собственного Эго и одаривании окружающих флюидами собственного превосходства. Относятся к хорошо изученной категории социальных паразитов. Такие клопы всегда заводятся и прекрасно существуют в потаенных складках громадного дивана, представляющего собой наш цивилизованный высокоразвитый мир. В низкоразвитых мирах вымирают быстро – за никчемностью, ненадобностью и отсутствием полезных навыков трудовой деятельности и выживания.
На груди у него был значок «За мир без России». Это такое модное в прогрессивных кругах общественное движение, полагающее, что Россия должна перестать существовать, как единое пространство, и просто обязана, для их личного удовольствия, частями влиться в «цивилизованный мир».
Эти яппи обладают магнетической притягательностью для особей женского пола, как правило, не отягощенных интеллектом. Интересно, Ива тоже не отягощена? Или манипулирует этим самцом? Да ладно, это не важно. Что-то много я уделяю внимания пустому месту.
– Позвольте на некоторое время забрать у вас Иву Корниловну, – объявил я как можно вежливее, приблизившись к их столику. – У нас с ней возникли неотложные дела.
– Какие дела? – изумленно уставился на меня яппи, чью самодостаточность и величие я потревожил. – Ты о чем бредишь наяву, папаша?
– Ива Корниловна. Нам нужно поговорить. По работе.
– Рабочий день закончился, – все лез, как назойливая муха яппи, решивший побыть великодушным. – Папаша, возьми за мой счет вискарика и угомонись до утра. Или тебя сейчас выкинет охрана.
И с какого бодуна его понесло качать права? Видимо, хватанул лишнего и перестал ощущать ту грань, за которой не стоит пушить хвост и бросать афиши.
Можно, конечно, поиграть в тактичность, вежливость и дипломатию, хотя это и претит в работе с типами, носящими значок с призывами уничтожить мою страну. Но, во-первых, я был зол и озадачен наваливающимися событиями. Во-вторых, физически ощущал, что времени на политесы нет. Спираль событий закручивается с каждой минутой. Вот лопнет сейчас фиксатор, и изменения рубанут по нам со всей остервенелостью. Поэтому нечего тянуть кота за хвост. Есть преграда, довольно ничтожная, так снесем ее.
Я нагнулся, положил руку на плечо яппи и с видимым удовольствием произнес:
– Я не твой папаша, дитятко неразумное. Твой папаша – совхозный баран, и у него сын баран. И если ты не отскачешь прыжками, то я тебе переломаю все четыре копыта. И отобью рога.
При этом я не сильно, но очень болезненно вдавил болевую точку под его ключицей, сметая хмель. Говорил ритмично, давя на сознание. Тут не так важно, что говорить. Важно – как. Модуляции голоса и энергии.
– Доступно изъясняюсь? – спросил я.
Этому не учат. Это или дано, или не дано – выплеск модулированного сигнала эмоций, глаза в глаза. Хотя можно даже не смотреть в глаза, просто переплестись сознаниями на каком-то высшем плане. И выплеснуть всю накопившуюся в душе тьму и отголосок силы. Оказывает действие не хуже нокаутирующего удара.
– Доступно, – яппи нервно стряхнул мою руку. Поднялся, пьяно качнувшись. Нагнулся, чмокнул Иву в щеку. – Зайка, увидимся еще.
– Обязательно, заяц, – она икнула, глядя в бокал, где плескалась сине-красная химическая высокоградусная отрава, именуемая коктейлем с труднопроизносимым в приличном обществе названием.
– Нам нужно поговорить, Ива, – оставшись с ней наедине, напористо произнес я. – И незамедлительно.
– С чего это?
– Это касается вашей работы и коллег. И дело срочное, поверьте.
– Дело-о… А ловко вы Севу отшили. Он наглый, задиристый и липкий. Его в дверь, а он в окно. Поделитесь секретом укрощения баранов? – пьяненький взгляд ее прояснился, и в нем появилось полное осознание момента.
Девочка, похоже, не так проста. Не зря же в свои двадцать пять больше занята не поиском выгодного замужества, шмоткам и французскими духам, а копанием в древних рукописях.