"Фантастика 2024-6". Компиляция. Книги 1-20
Шрифт:
Закончила рыба Гамаюн свою речь, взмахнула хвостом и удалилась в холодные воды. И проводили ее рыцари взглядами, и обратился Ян к Ричарду:
– Кто пинал тебя в антенну, скудоумный недомерок? Зачем ты сказал, что желаешь узнать знамение? Разве неведомо тебе, что пути Джа неисповедимы и что только мертвые способны оценить его шутки? Долго терпел я твои безрассудные выходки, но истощилось мое терпение! Забирай акула и те четыре мешка с рыбой, что на него навьючены, забирай любую женщину по своему выбору, кроме леди Марианны, и убирайся на все шесть сторон! Не
Опечалился Ричард, но нечего ему было возразить королю. Взял он акула и четыре мешка рыбы и женщину по прозвищу Тьма, и удалился в холодные пустоши, и жил там какое-то время, и сочинял песни, но были они унылыми и незапоминающимися.
А король Ян подумал и сказал:
– Все говорят, что рыба Гамаюн видит грядущее, но никто не говорит, что она видит его правильно. Сдается мне, нам следует собрать все, о чем говорила рыба, и приготовиться к дальнему походу, но не уходить, пока не появятся ясные признаки того, что вулкан скоро взорвется. Ибо смотрю я на вулкан, и не вижу в его облике ничего примечательного, вулкан как вулкан. Земля не светится багровым и не содрогается, а горячий ядовитый столб над вулканом, пожалуй, стал даже меньше, чем в час последнего прилива, когда мы отправлялись на охоту.
И ответил Джон на эти слова:
– О король мой, я тоже не вижу грозных признаков ни в вулкане, ни вокруг него, однако мнится мне, что совету Гамаюна мы должны последовать. Ибо если ошибочен сей совет, мы потерпим излишние неудобства, и избранные травоеды будут страдать поносом от страха путешествия, а неизбранные женщины будет страдать обидой от того, что их не избрали, а оставили помирать. Но если совет Гамаюна справедлив, а ты ему не последуешь, то погибнет все племя, кроме изгнанника Ричарда, а это несправедливо.
И сказал король Ян:
– Воистину мудры слова твои, мудрец Джон! Пусть будет так, как ты сказал!
И созвали рыцари всех акул, и навьючили на них мясо, и пленки, и веревки, и избранных женщин и травоедов для разведения. И поднялся плач среди неизбранных женщин, и втыкали избранные травоеды затычки друг другу, чтобы не осквернить акульих спин во время путешествия своим страхом. И когда караван отправился в путь, заметил Джон, что горячий столб над вулканом перестал быть горячим, а стал просто теплым, и приносит меньше ядовитого запаха, чем обычно. И заметил Джон, что земля светится багровым, но не у вулкана, а в другом месте, в стороне. И сказал Джон:
– Сдается мне, пора отправляться в путь, не мешкая!
И отправились они в путь, и затряслась земля, и вспух огненный пузырь, и пошла пузырями вся вода, и стали холодные воды теплыми, а теплые горячими. И сказал король Ян мудрецу Джону:
– Истинно говорю тебе, Джон, велика мудрость твоя и да прославится она во веки веков!
Ничего не ответил Джон на эти слова, потому что отвечать на славословие не полагается. Он лишь улыбнулся.
Долго они плавали в холодных водах, ожидая, когда извержение прекратится, а потом вернулись они обратно к вулкану, и все, что произошло с ними далее – совсем иная история.
3
Дейкстра
– Позволь, брат мой, я тоже взгляну на это чудесное существо!
Это кричал Роланд, обращаясь к Дуайту, а к Дейкстре его слова не имели отношения. Однако Дейкстра непроизвольно вздрогнул, не от страха, а от неожиданности. Роланд плавает быстро и бесшумно, и любит использовать этот дар для глупых шуток – подкрадется сзади и заорет внезапно, а потом смеется. Сколько раз Дейкстра наказывал его за такие шутки, когда Роланд был подростком – не счесть. Видать, мало наказывал, а теперь уже поздно, теперь Роланд – матерый уважаемый рыцарь, третий человек в племени. Впрочем, после сегодняшнего подвига он уже второй, а не третий, как ни обидно это признавать.
– Когда-нибудь мое сердце остановится от твоего вопля, – недовольно пробурчал Дуайт.
– О брат мой, неужели ты признаешься в трусости? – спросил Роланд со смехом.
Король не удостоил эти слова ответом, лишь буркнул:
– Дерьмо ты восьмирукое.
Роланд еще раз рассмеялся, и на этом рыцарская перебранка закончилась.
– Что у тебя в руках, Дейкстра? – спросил Роланд, окинув взглядом голый камень, на котором лежало тело странного существа, а также короля и мудреца, сидящих рядом с ним.
– Сам взгляни, – ответил Дейкстра. – На плавнике у нее висело.
И протянул Роланду маленький камень удивительно симметричной формы, хитрым образом прикрепленный к странной веревке, составленной из одинаковых плоских камешков. Веревка образовывала кольцо, причем если переломить веревку в одном месте, диаметр кольца становился меньше, а если вернуть в исходное положение – больше. Камень испускал бело-красные вспышки через равные промежутки времени, примерно втрое чаще, чем бьется сердце у взрослого человека в покое.
– Тонкая работа, однако, – сказал Роланд. – Странно, я только сейчас заметил, как он пульсирует.
– А он и не пульсировал, – сказал Дуайт. – Он начал пульсировать, когда Дейкстра ударил им о землю.
– Интересно, – сказал Роланд. – Запах необычный – ни мясом, ни травой не пахнет, а существо явно живое, раз у него сердце бьется. Брат, а что это ты мусолишь в руках?
– Конец плавника, – ответил Дуайт и передал брату тонкий отросток.
– А, ты его откусил, – догадался Роланд. – Погоди… Ты говоришь, это плавник? Так это существо – рыба?
Дейкстра ткнул рукой в срез позвоночника существа, Ролан посмотрел туда и сказал:
– Точно, рыба. Жаль, меч в пещере оставил, сейчас мы бы ее разделали и посмотрели бы, рыба она или нет. А где у нее хвост? Странно, вместо хвоста дырка какая-то.
Роланд засунул кончик руки в эту дырку, вытащил, понюхал и с отвращением вытер руку о плоский ноздреватый камень.
– Дерьмо, – констатировал он. – Значит, это задница. Странно расположена, неудобно отсюда гадить, весь перепачкаешься, пока опорожнишься. А вот еще одна дырка рядом… Нет, отсюда ничем не пахнет.