"Фантастика 2024-64". Компиляция. Книги 1-23
Шрифт:
Постовые сразу оживились и быстрым шагом проследовали за мужчиной, как собственно и я, заходя в огромную дверь, за которой начинался холл ресторана, судя по запаху.
Яркие люстры и настенные рожки освещали богатый вестибюль, за которым виднелись многочисленные столы с посетителями.
Мы быстрым шагом прошли к столам и, маневрируя между ними, следовали за мужчиной в фартуке, который вёл нас в самый конец зала, где слышалась пьяная брань и звон бьющейся посуды.
Рядом с круглым столом в углу огромного помещения, размахивая бутылкой, стоял, качаясь из стороны в сторону,
Одет дебошир был в подобие фрака, который сейчас был перекручен и небрежен.
Когда постовые вплотную подошли к столу, я встал чуть позади них у ближайшего к мужчине стола.
— Господин хороший, — Обратился один из постовых с шикарными усами и бакенбардами к смутьяну. — Жалоба на вас пришла. Порядок нарушаем.
Тучный мужик развернулся на постового, и из горла хлебнул, как я понял подобие водки.
— Кто тут на меня жалобу настрочил! Я спрашиваю, кто это сделал! Ты?! — указал рукой с бутылкой мужик на столик в полутора метрах от него, за которым сидели двое мужчин среднего возраста. — Я узнаю. — Всё тряс бутылкой, из которой слегка проливалась жидкость. — Я всё узнаю. Только навещу своего близкого друга коллежского советника графа Миловского. А вы можете идти. И без вас тут места мало. — Вновь повернулся он на городовых.
— Не положено. — Ответил ему высокий и худой полицейский.
— Что тебе не положено служивый, — через смешок произнёс заплетающимся языком лысоватый. — Ты хоть знаешь кто я? Я ростовщик Уськин. Мне пол Петербурга должны. Хочешь и дальше в Петербурге патрулировать. Иди улицы топчи постовой городовой. А меня не трож. Худо будет.
— Не положено. — Выдавил из себя высокий постовой.
— Да что ты заладил то! А ну прочь пошли шушера. — Попытался толкнуть в грудь полицейского Уськин, — но тот отбил в сторону его руку, от чего ростовщик пришёл в секундную ярость. — Да как ты смеешь! — взвыл тучный мужчина, и со злости швырнул бутылкой в постового.
Мужчина увернулся, а бутылка полетела дальше, прямо в столик, который стоял в нескольких метрах от эпицентра конфликта.
Тело среагировало само, от чего я в долю секунды был рядом с этим столом, и поймал бутылку в полуметре от лица молодой девушки с волосами цвета меди, которая сидела в компании нескольких молодых парней и девушек.
Пока я ловил кинутую бутылку, постовые скрутили ростовщика, и повели его на выход, под благую ругань от Уськина.
Поставив пойманную бутыль на стол молодой компании, которые уставились на меня, я, несмотря на них, пошёл следом за своими старшими товарищами по отделу.
Когда я выходил на улицу, то думал, что сейчас мы проследуем в отдел, и я увижу, как оформляются бумаги на практике, однако меня ждал сюрприз.
Стоило всем нам очутиться рядом с дорогой, как один из полицейских тормознул экипаж, и пока он подъезжал к нам, второй отпустил ростовщика.
— Иван Андреевич, — обратился к освобождённому мужчине полицейский, носивший бакенбарды и усы. — Езжайте домой. Мало ли кто ещё мог прийти по жалобе. Мы царские патрули видели в округе. Они как вы знаете, не разбираются, горожанин ты или полицмейстер, да и граф Миловский я вас уверяю не будет рад, если они
— Ха, — расплылся в улыбке лысоватый. — А ты соображаешь. Буду на фуршете у графа обмолвлюсь словечком за тебя. Чай заходился уже в городовых низшего оклада. Сообразительные люди и повыше нужны. — Хлопнул он мужчину по левому погону, после чего завалился в экипаж, закрывая за собой дверь.
— С этим всё, — улыбнулся на фоне уезжающего экипажа усатый городовой. — Пошлите дальше.
На следующий день у меня вся первая половина дня была свободной, так как моё патрулирование закончилось за полночь. Однако в отделе объявили общий сбор, от чего утренний отдых сам собой отменился.
Быстро собравшись, я выскочил на улицу и, пройдя до двенадцатого отдала, удивился тому, что рядом с его входом стояли военные с ружьями за плечами в чьих рядах были также и практиканты.
Пройдя мимо них, я попал в суматоху снующих туда-сюда людей.
С трудом пробравшись до места, где обитал мой куратор, сразу получил указание проследовать на улицу и найти третий отряд во главе со старшим унтер-офицером Симуткиным, под чьё командование я прихожу на сегодня.
Кивнув куратору, я вновь отправился на улицу, где вовсю кипела работа по распределению отрядов.
Симуткина я нашёл случайно, ибо проходя в толпе людей, я услышал, как к нему обращается старший по званию.
Пройдя до него, я отрапортовал, что направлен в его отряд, после чего он указал мне на кучу народу, в которой были как полицейские низших званий, так и обычные родовые военные с ружьями и саблями наперевес.
Идя к ним, я уже понимал, что ужасные события, о которых поведал мне под лёгкой пыткой гимназист, вот-вот должны произойти.
Однако я также понимал, что сроки были перенесены неслучайно. Такими действиями правящая элита империи частично нарушила прописанный план бунтовщиков.
Ясное дело, что те всё поняли. Но вот смогут ли они организовать свои планы в неожиданные сократившиеся сроки? Если да, то они точно будут куда менее масштабные, чем могли бы быть.
Ведь надо собрать людей. Довести их до нужного места. Снабдить необходимым. Распределить по позициям, и прочее. И на всё про всё, три с небольшим дня. Это вам не гимназистов да лицеистов до практики довести. Тут всё куда сложнее.
Не прошло и получаса, как наша группа была полностью сформирована, и выдвинулась в район, граничивший с центром города.
Пока мы шли до нужной местности патрулирования, я ни мог не заметить огромное количество народу, которое было повсюду, словно сегодня никто не был обременён работой.
А ровно в двенадцать дня по полудню на всех площадях зачитали волю императора, как мне стало известно из разговоров полицмейстеров в чинах, это происходило во всех городах и сёлах и отдалённых уездах в одно и то же время.
Волей его императорского величества всемилостивейшее даровать всему крепостному люду право свободы сельских и городских обывателей. Дать им права и свободы присущи свободным горожанам. Даровать им право на личную собственность, и свободное перемещение коли они того пожелают.