"Фантастика 2024-68". Компиляция. Книги 1-22
Шрифт:
— Показалось, или там снова стреляют?
Мне оставалось молча кивнуть.
— Эуо-о… — Толстяк влажно причмокнул. — Снова. Как обычно. Ужасный, ужасный мир… Гнездо убивает себя, терюнаши. Ворует у себя, рвёт на части, отгрызает хвосты, грабит своих детёнышей, ходит по головам стариков, пьёт свежую кровь, прогнивает заживо… Истинное спасение можно найти только в искусстве, если ты понимаешь…
Я не понимал, но снова кивнул.
— Слушай-ка, пунчи… — начал осторожно и с улыбкой, пытаясь
Неряха хохотнул.
— Тут никого не было! — Он почесал в паху, отчего из-под растянутой штанины не то шорт, не то огромных трусов вывалилось здоровенное волосатое яйцо. —
Эуо-о, терюнаши, не ссы, сюда даже распоследние нарколыги не заглядывают. Иди себе с миром, терюнаши, иди…
— Добра твоему семейству!
Я попятился, осторожно отодвигая Ч’айю подальше.
Полуголый отшельник отставил банку под кресло, набросил очки и отрывисто рассмеялся нам вслед:
— Эуо, да что б они все передохли!
Повернуться спиной к странному рисовальщику я рискнул, только отойдя от фанерного домишки на десяток шагов. Затем, всё ускоряясь, направил девушку налево, в дыру очередного сетчатого забора; после мы свернули в проход между кирпичной стеной рыбной фермы и оградой швейного цеха, где (слава Когане Но!) наконец-то остались одни.
Ещё минуту, озираясь и прислушиваясь, шли по бесконечному замусоренному коридору.
— Какой интересный… персонаж, — задумчиво пробормотала Ч’айя, облегчённо стягивая увесистую маску на грудь.
— Да уж… — протянул я, и недоверчиво оглянулся, — улица часто преподносит сюрпризы…
Окончательно убедившись, что тайной грязнючей тропой следуем лишь мы двое, позволил себе перевести дух, подтянул к стене пластиковый короб и устало присел. Да уж, попахивало в межзаборье — хоть ртом дыши, но в нашей ситуации не до капризов. К слову, Ч’айя неудобства переносила стойко и даже не морщилась.
— Передохнём… — пояснил я очевидное, в первую очередь — себе: — А ещё самое время собраться с мыслями…
Ч’айя послушно кивнула. А я только сейчас заметил, что выглядела подруга (в отличие от меня) совсем не запыхавшейся. И ни капельки не напуганной. Вынула из сумки бутылку воды, отпила сама, протянула мне.
Отмахнувшись не самым вежливым жестом, я сунулся за флягой, искренне порадовавшись, что успел наполнить ту перед прогулкой с неудачливым предателем Шникки. Предложил девчонке, но та лишь фыркнула.
Приложился к горлышку, пытаясь успокоить летящие хороводом мысли, но тут Ч’айя многозначительно усмехнулась:
— Значит, ты живёшь здесь уже не первый год?
— Семь…
Пайма приятно обожгла губы. Стараясь не перестараться, я закрутил флягу и вернул в карман.
— У тебя вообще случались
— Смешно… — Я и правда хохотнул, сдавленно и отнюдь не весело. — Но ты привыкнешь.
Кареглазая покосилась сверху вниз, на этот раз с упрёком.
— Сомневаюсь.
— Нет-нет, правда, — я повёл плечом, вдруг ощутив острую необходимость убедить её в своей правоте, — если поймёшь принципы, станет проще!
Откинул голову, опираясь затылком на прохладные кирпичи.
Ч’айя медленно прошлась по межзаборному проулку.
— Говоришь так, словно эти принципы существуют…
Она подобрала обрывок верёвки, брезгливо отряхнула, перепоясала балахон поудобнее и перевесила сумку. Я наслаждался отдыхом, теплом паймы и зрелищем, не спеша комментировать. Затем произнёс:
— Ты должна знать, что если запереть в комнате двух чу-ха, они обязательно найдут причины поубивать друг друга. Если запереть троих, появится первый раб. Запрёшь пятерых, получишь религию и политическое обустройство… Увы, но причины убивать при этом не исчезнут.
Она подступила, нависла и нахмурилась.
— Допустим, твоя странная притча поможет мне понять образ мысли одного завшивевшего рисовальщика. — Девчонка мотнула головой в сторону шаткого фанерного убежища. — Но как она должна помочь с анализом принципов выживания в этом крысятнике?
Я невольно улыбнулся. Круговерть ночно-утренних событий была настолько нестерпимо-плотной, что в неё просто не хотелось верить. Однако верная пайма прекрасно справлялась с обязанностями.
— Конечно, ты права. Никак… Просто всегда держи эти слова в памяти, и старайся выжить.
К моему удивлению Ч’айя тоже улыбнулась, даже усмехнулась, чуть нервно:
— Да уж, Ланс, такое едва ли помогает с пониманием…
И в межзаборье наступила неловкая тишина. Причём действительно неловкая, когда не знаешь, ни куда руки деть, ни взгляд.
Что я мог предложить своей девчонке этим замечательным утром?
Что мог сделать, чтобы защитить нас обоих от всех угроз Юдайна-Сити, и при этом хоть как-то разгрести информацию, которую на меня методично вываливали джи-там?
Какая часть этой самой информации в итоге окажется правдой, а какая — ложью, которую виртуальные ублюдки поочерёдно использовали, чтобы вдосталь поиграться Лансом фер Скичирой?
Возвращение в нору, даже запасную, сейчас было возможно едва ли.
Когда Диктатион узнает, что в рядах его обожаемой казоку случилось предательство, он пошлёт в «Кусок угля» неприметных чистильщиков. Песчаный Карп (с вероятностью 99%) уже знает о срыве операции по моей доставке, и тоже, наверняка, принял дополнительные меры по поиску.