"Фантастика 2024-76". Компиляция. Книги 1-26
Шрифт:
– Угу.
Да у них тут массовая закупка была, мать ее!
– Доложи?
– Первая и третья группы здесь. Вторая и четвертая – в патруле. Пришлось сорвать всех, до кого дотянулся. Секреты обновили. Потери: трое убитых. Еще трое ранены, не считая разведчика. «Погонщики» нынче какие-то странные попались. Нам не удалось снять с животных контроль, – Райд развел руками. – Пока сообразили…
Я согласно кивнул, наблюдая, как беснующихся реликтов, брошенных «погонщиками», пеленают приписанные к «Волчьим теням» природники. Ни одного живого культиста, как я и ожидал, снова не удалось поймать, но и пара животных под контролем – уже что-то. Пускай умники из Академии ломают мозги, не зря же мы их здесь охраняем?
Я вдруг понял, что Эллэ меня зовет.
– Верд, ты слышишь?
– А?
– Командир, иди уже отдыхай, мы тут дальше сами справимся.
– Тебе тоже не помешает передохнуть, Райд.
– Верд, у меня нет твоих проблем с внутренним зверем, а тебе и правда не помешал бы отпуск.
– Какой к бесам отпуск, когда такое творится?! – сорвался я, еще не остывший.
Что-то в этом всем нападении не так, но что?
– Как знаешь, – не стал давить друг, – но хотя бы поешь и ложись спать. Если что-то случится, я тебя разбужу.
Эллэ целиком и полностью прав. Дело не только в том, что я – оборотник, но и в том, что я – Теневой маг, пусть и слабый. Это дает мне серьезные преимущества в бою, вызывая восхищение у зеленых мальчишек. Но плоть человека, пускай и наполовину лла’эно, слаба…
– Обязательно разбуди.
Райд кивнул, глядя честными-пречестными глазами, и я понял, теперь он это сделает, только если небеса разверзнутся.
Усмехнувшись, хлопнул его по плечу и отправился к мобильному порталу, который развернули наши природники, суетящиеся на месте схватки.
Стоило ступить с портальной платформы на дорожку, ведущую к Академии, как навалилась усталость. Едва волоча ноги, я размышлял над вопросом жизни и смерти: идти пешком или все же прыгнуть тенями к себе в ванную? Обе задачи сейчас казались непосильными, а потому так и продолжил плестись, не сразу осознав, что все Древо окутано сиянием.
Сегодня же Первая ночь! А я и забыл…
Ее я почувствовал сразу. Наверное, даже раньше, чем обостренный слух уловил шорох шагов. Раньше, чем аромат ее тела, духов и выпитого недавно вина коснулся обоняния. Я просто понял – она здесь, и все. Хотя что бы ей делать у порталов ночью?
Медленно повернулся, до конца не доверяя ощущениям, и даже решил было, что передо мной галлюцинация. Но нет. Хрупкая фигурка, по бледному личику которой бежали разноцветные отблески сияния, стояла на тропинке, ведущей к роще, реальная как никогда.
Замерев на мгновение, она, будто решившись, направилась прямо ко мне.
Еще никогда я и мой зверь не были так солидарны. Оба замерли, боясь спугнуть. И оба потеряли бдительность.
То ли переутомление, то ли удивление собственной реакцией на эту девушку послужило причиной, но я был открыт как младенец. Специально или случайно, но она этим воспользовалась. Почувствовав, как чужое сознание касается сокровенного, я поторопился поднять щиты, одновременно вышибая вторженца ментальным ударом, и едва успел остановиться, сообразив, что тем самым причиню ей боль.
Великая Мать! Почему каждая встреча со мной кончается для Оэльрио неприятностями?
Девочка пошатнулась. Свет отразился во влаге, наполнявшей огромные бездонные глаза. Не успел? Ударил-таки? От этой мысли на душе стало совсем погано. Я оказался рядом, чтобы поддержать. Принялся просить прощения, за все и сразу.
За то, что был так груб при первой встрече.
За незаслуженную и ненужную пощечину в Чаще, за то, что посчитал ее тогда истеричкой.
За то, что не смог вчера сдержать зверя.
За то, что я сам этот зверь и есть.
И за то, что сейчас смею стоять так близко к этому чистому созданию в вымазанной чужой кровью броне.
Да от меня же на километр несет смертью!
Убедившись, что Оэльрио способна стоять на ногах самостоятельно, я поспешил убрать руки.
Того, что произошло дальше, я совсем не ожидал.
В ее глазах отразилась легкая обида или досада, а в следующий момент она опустила щиты, и все еще обостренная после боя эмпатия сыграла со мной злую шутку. Я на мгновение ослеп и оглох от обрушившейся смеси эмоций. Кажется, она что-то сказала, прежде чем маленькая, но крепкая рука притянула к себе. Теплые мягкие губы прижались к моим в неумелом, но таком восхитительно-решительном поцелуе.
И я ответил.
Не смог не ответить.
Забыв обо всем, я целовал ее, чувствуя терпкий привкус вина на шустром язычке.
Целовал, похищая все ее дыхание.
Целовал так, как никого не целовал уже давно, стараясь быть одновременно нежным и едва сдерживаясь, чтобы не сорваться, не поддаться закипевшей в крови страсти, которая по силе спорила с горячкой боя. Чего мне стоило держать себя в руках, когда я еще не остыл после сражения, а стремление выжить любой ценой воздействовало на все человеческие и звериные инстинкты.
В чувство привел тихий всхлип и ощущение какой-то помехи. Из-за перчаток на руках я почти не ощущал ее тела, лишь кончики пальцев касались бархатистой кожи под задранным свитером.
Мои руки испачканы кровью в прямом смысле. Я не хотел ее так касаться.
– Оэльрио, – шепнул я, прервавшись.
Затуманенные страстью глаза рассказали о многом. Не выдержав, покрыл легкими поцелуями лицо, прижал к груди, не переставая гладить. Пытаясь совладать с собой и своими желаниями. Я едва помнил о звере, скрывающемся внутри, а он вел себя тихо-тихо, будто его и не было…
Она сама отстранилась, смутившись.
– Я… – начали мы хором и остановились.
Продолжил первым:
– Оэльрио…
– Льяра.
– Льяра, детка…
Не успел я договорить, как на ее волосы опустилась огромная серебристая бабочка-ночница, одна из тех, что сейчас сплошь усеивали Древо, расцвечивая волшебным сиянием. С ее крыльев обильно посыпалась мерцающая пыльца. Оэльрио ахнула, не успев толком испугаться, как ночница вспорхнула, чтобы закружиться в танце со второй такой же прямо над нашими головами. Теперь уже мы оба оказались в мерцающем облаке. Льяра, улыбаясь, протянула руку, и одна из бабочек опустилась ей на ладонь, медленно шевеля крылышками. А потом снова вспорхнула, оставив пригоршню мерцающей пыльцы, которую тут же сдуло порывом ветра. Льяра легко и звонко рассмеялась, провожая танцующих ночниц взглядом, а я смотрел в бездонные бирюзовые глаза и понимал, что моя жизнь уже не будет прежней…