"Фантастика 2024-83". Компиляция. Книги 1-16
Шрифт:
— К дурному подбиваешь, дед. К дурному.
— Я ни к чему не подбиваю. Хочешь мое слово — не лезли бы в это дело. Но если полезете — не совершайте ошибок. Смута на Руси меньше всего нужна. Царевича я бы на вашем месте не стал недооценивать. Не удивлюсь, что он уже ведает про ваши дела.
— Теперь пугаешь?
— Пугаю? Нет. Зачем мне? Вот когда он царем станет… сам напугает. Только поздно будет что-то делать.
— Думаешь?
— Думаю. Есть грешок. В любом случае, мы вернемся к этому разговору, когда все решится. А пока не доводи до греха. Ты мне это не говорил, я это не слышал. И не дай тебе
— Неужто выступишь против нас?
— Повторюсь. Я не верю в ваш успех. Если бы царевич был старым, то… и тогда бы не верил. Теперь он вам все перечеркивает. Примирились бы вы с Петром. Не дурили.
— Поздно уже.
— Никогда не поздно. Тем более, что о ваших проказах он еще не ведает.
— И что будет, если узнает? Слухи — это слухи. Бояре не дадут нас казни предать или иным образом замучить только на основании уличной болтовни. Нам ничего не грозит. Максимум Софья пострадает. Но ей сам Бог велел. Ее же интересы на первую идут.
— Я тебе почто про того приказчика сказывал?
— Как почто? Чтобы показать — царевич крови не боится. Хоть и юн.
— Вот ей Богу — куриные мозги. Он ведь не приказывал Ромодановскому. Он ему положил на стол доказательства вины. И тому ничего не оставалось делать, кроме как дурака повесить. И он таких доказательств много ему на стол клал. Если бы не доброта князя-кесаря, у нас бы на виселице постоянно воры болтались десятками. Разумеешь?
— Думаешь, у него есть доказательства?
— А думаешь, нет? Потому и говорю — отворотитесь от задуманного. В этот раз с рук вам это не сойдет. А если уж вам каким-то чудом удастся захватить власть, то не оставляйте Алексея в живых. Кровью умоетесь. Но я последнего тебе не говорил, а ты не слышал. Ясно? А теперь проваливай. Глаза мои не желают тебя видеть более дурня разэтакого. — громко произнес патриарх Адриан, выставляя гостя. Специально, чтобы его подчиненные слышали, как они поругались…
Тем временем где-то в Европе…
Человек стоял, прислонившись к столбу. И смотрел на царя, дельно о чем-то болтающего с корабельщиками.
Недавно ему пришло письмо от Милославских. В нем не было ничего такого для непосвященных людей. Просто бытовые вещи. Но он знал, что делать. Само по себе письмо, вне зависимости от содержания, являлось оговоренным приказом. Дабы никто не прознал и ничего не предъявил.
Впрочем, человек не спешил выполнять оговоренное.
Спешить было уже не нужно.
За время путешествия с царем в этом Великом посольстве он успел поменять свое мнение. И прийти к выводу, что Милославские не лучший для него выбор.
Петр был дурной. Буйный. Иной раз припадочный даже. Но… он делал обещанное, хоть иногда и понимал слова превратно. Впрочем, это не мешало ему быть твердым в своем слове. С ним можно было договариваться. В его обещания имело смысл верить.
Милославские же… человек не знал.
И знать больше не хотел, так как гонца, что доставил ему письмо, он тайно убил. Отравил ядом, что Петру полагался. Дабы, в случае чего сказать — не было никого.
Да, эти люди обещали ему золотые горы, в обмен на отравление
И теперь стоял. Смотрел на то, как царь что-то обсуждает с корабельщиками. И по доброму улыбался…
Глава 2
История со стрельцами развивалась.
Несмотря на ожидания Ромодановского, быстро разрешить этот вопрос не удавалось. Прибывшие выборные явно тянули время. Это ему и Алексей сказал, указав на явные странности в поведении, и он сам прекрасно видел.
Зачем?
Ответ князю-кесарю не нравился.
Очень.
Однако это все было покамест домыслами.
Главной проблемой являлось то, что Милославские действовали очень осторожно. И доказательств их вины не было. Все-таки боярские роды в основе своей это не Старки из Игры престолов, со своей прямолинейной интеллектуальностью шпалы, непонятно как удержавшиеся на плаву столько лет. Отнюдь. Настоящие аристократы умели играть долгие и сложные партии. Семейное воспитание, так сказать. Иначе им было не выжить и не удержаться у власти. Ведь желающих их подвинуть всегда хватало.
В принципе Ромодановский знал — эти мерзавцы действительно что-то готовят. Но ударить по ним на упреждение не мог. Да и будь на его месте царь — тоже не получилось бы.
Почему?
Так не секрет.
Какой бы абсолютной на словах не была власть правителя, на деле она всегда была достаточно сильно ограничена. Потому что проистекала из поддержки влиятельными персонами, которые, в свою очередь были сильны лояльными уже им людьми. Этакими кланами, связанными воедино общностью неких интересов. В первую очередь, конечно, финансовых. В XXI веке их стали более политкорректно называть властными группировками, ведь далеко не всегда даже родные братья находились в одном таком клане. Впрочем, сути это не меняло. И на практике в любом государстве всегда было несколько подобных кланов. Правитель же, будь то президент или царь, выражал своего рода консенсус их интересов. Выступая арбитром. Или, если говорить вульгарным языком — этаким смотрящим.
И если клан, к которому этот самый правитель относился, являлся доминирующим и самым сильным, то в стране все складывалось относительно спокойно. А вот если нет — начиналась беда, равно как и при острых внутренних конфликтах, ведущих к фактическому расколу клана — то есть, к ослаблению доминирующей группировки.
Именно такая ситуация и произошла в 1689 году, когда после смерти Федора Алексеевича формальная власть оказалась в руках Петра. Он представлял клан Нарышкиных. Достаточно слабый и не обладающий должным влиянием. В отличие от Милославских, которые все правление Алексея Михайловича и далее до падения Софьи укреплялись.