Фантастиш блястиш
Шрифт:
Спросонья я подумал, что подобный экстрим, несомненно, является продолжением сна, но крики не унимались.
– Гена! Караул! На лабораторию напали!
«Топ», – сказал я сам себе и перерезал тормоза», – эта мысль окончательно развеяла сны.
– В чем дело?
По ту сторону были слышны стоны и всхлипы, а между ними полуосмысленные реплики:
– Я пришел как обычно…. А там…. Все мертвы…. Все вдребезги…. Я не знаю….
С горем пополам сообразив, что некто напал на лабораторию и устроил там незабываемый шурум-бурум,
– Успокойся и соберись. Нужно во всем разобраться. Ты Петрульдиусу звонил?
Пауза, потом ответ:
– Звонил первым делом, но он не отвечает и в его офисе никто не берет телефон.
В башке проснулся старый добрый рой шмелей и закружил как никогда прежде. Однако это не стало поводом для паники.
– Давай быстренько в «Монкафе». Я через полчаса подъеду. Тогда и будем разбираться.
Сбросив вызов, я огляделся. Возможно в поисках выхода, а может просто в поисках одежды. Наталья на тот момент нежилась в ванной. У меня не было времени что-то ей разъяснять. Так что я тихо оделся и вышел из квартиры.
На остановке как по заказу тут же подрулила «двойка». Мне это было на руку. Не только потому, что Толик ждал, но и потому что мне самому хотелось во всем разобраться.
– Возьмите, – сказал я водителю, протянул деньги и сел.
Тем временем мысли о лаборатории не отпускали. Чего-то подобного всегда можно ожидать, но почему Петрульдиус не позаботился об этом и почему он не отвечает на звонки? В попытках опровергнуть безответственность профессора, я набрал его номер, но ничего кроме гудков не услышал.
– Что же ты творишь? – думал я.
Пока в мыслях гнездились упреки, мы подъехали к месту высадки, точнее едва его не проехали.
– Остановите, – крикнул я водиле.
Мои пожелания были услышаны, но, тем не менее, педаль тормоза не сдвинулась с места.
– Давай чуть позже, – ответили мне, – А то тут какое-то столпотворение, менты, скорая….
– Хорошо, – согласился я, не имея других вариантов.
Покинув маршрутку и миновав пару-тройку перекрестков, мне пришлось воочию столкнуться с ранее упомянутым столпотворением. Что-то и впрямь произошло, и сердце инстинктивно ускорилось.
– Разойдитесь, разойдитесь! – требовали от зевак, окруживших «Монкафе».
Даже издалека были видны разбитые окна и потрепанный интерьер. Не нужно было быть гением, чтобы догадаться о произошедшем. И хотя мне искренне хотелось чего-то другого, пробираясь сквозь толпу, я уже приблизительно представлял себе ждущее меня зрелище.
– Отойдите! Не мешайте! – врачи скорой помощи второпях толкали тележку с чьим-то истерзанным телом.
– Толик, – прошептал я, не сразу опознав друга.
И на то были весомые причины. Выглядел он более чем ужасно. Весь в крови, рваных ранах, а череп вообще сплошное месиво.
– Толик! – не обращая внимания на врачей и не осознавая действий, я бросился к нему и попытался встряской привести его в чувства, – Толик!
Врачам это очень не понравилось.
– Гражданин, что вы делаете?! Отвалите! Вы нам мешаете. Человек при смерти.
Но я не слушал и продолжал его трясти:
– Толик! Очнись! Что случилось?
Меня оттащили сотрудники правопорядка.
– Ты что творишь, парниша? – спросил меня усатый ментяра, дыша мне в лицо вчерашней попойкой.
– Он мой друг, – злобно прошипел я в ответ.
– И что? Ты хочешь его убить?
Мой взгляд метнулся к скорой помощи, куда заталкивали носилки, и мне пришлось мысленно согласиться, что я и впрямь переборщил.
– Мы его теряем! – завопил один из врачей, ощупывая пациента фонендоскопом, и задние двери скорой помощи с грохотом закрылись.
Еще немного и рявкнул двигатель, включились мигалки и, звонко затянув «Миу-у-миу!», медицинский автомобиль умчался вдаль. Когда след выхлопа простыл за горизонтом, я все еще смотрел в его сторону, собираясь с мыслями.
Где-то посреди этих раздумий ко мне подошел все тот же усатый ментяра и, схватив за локоть, сказал:
– Нужны ваши показания.
Я оглянулся на него не то со злобой, не то с презрением и сказал:
– Мне некогда, – и вырвав локоть из его рук, пошел свой дорогой.
О чем я при этом думал, догадаться не сложно. Другое дело, что я был в странном состоянии полувменяемости, которое двигало мной в непостижимом направлении. Впрочем, в конце концов я постиг итог этого пути, очнувшись на пороге «Центра экспериментальной медицины».
– Вот мы и на месте, – прошептал я и тут зазвонил телефон.
«Совсем не вовремя», – утверждала мысль, что прожужжала посреди роя шмелей.
Звонила Наталья, а я не знал о чем стоит с ней говорить. Она уж точно не могла решить моих проблем, однако могла прибавить их количества. Вот мне и не хотелось отвечать на звонок, но пальцы почему-то решили за меня.
– Да, – произнес я в мобильник.
– Гена, это Наташа. Ты куда подевался? Что-то случилось?
Хотелось найти ответ, но его нигде не было. Казалось, я сплю и вижу самый ужасный на свете кошмар. И возможно мне стоило лишь чуточку поднапрячься, чтобы вернуться в прекрасную и лучезарную реальность. Но нет, все это не было сном.
– Просто возникли дела, – сказал я таким голосом, словно находился не под дверью офиса Петрульдиуса, а где-то в космосе.
Но Наталью совершенно не интересовала интонация моих ответов. Всего важнее для нее на тот момент было:
– Почему ты оставил меня, не сказав ни слова?
Отговорка соскочила с языка сама собой:
– Ты была в ванной, и я не стал тебя беспокоить.
Почти правда, а может и нечто противоположное.
– Ты вернешься?
– Конечно.
– Я люблю тебя.