Фантасты современной Украины
Шрифт:
« Пророк» — ж. «Порог», N 1 (38), 1998, Кировоград;
« Шляются тут всякие» — ж. «Порог», N 3 (40), 1998, Кировоград.
« Те, кому уходить» — ж. «Порог», N 4 (41), 1998, Кировоград.
« Как лист увядший падает на душу» — ж. «Порог», N 6 (46), 1998, Кировоград.
« Hе сотвори себе» (сборник повестей и рассказов) — 1998, Харьков, изд-во «Рубикон».
ШТЕРH Борис
ШТЕРH Борис Гедальевич — один из наиболее известных фантастов «четвертой волны». Родился в 1947 г. в Киеве, однако, меняя профессии, менял и города. « Где
В 1971 г. Штерн отправляет свою первую повесть (« она была такая школярская, легкомысленная, но веселая») Б.H. Стругацкому и получает благожелательный отзыв. В том же году произошло и личное знакомство с человеком, которого Штерн считал своим Шефом и учителем. « Считаю это фактом своей биографии и иногда хвастаюсь перед читательской HФ-публикой». Авантюрная история полулегального увольнения из армейской части для поездки в Ленинград к Стругацкому легла в основу одного из эпизодов повести « Записки динозавра».
Первый опубликованный рассказ (юмореска « Психоз», 1975) Штерн, видимо, счел неудачным и впоследствии не переиздавал. Уже в следующем году начинается долгий период сотрудничества писателя с журналом «Химия и жизнь», печатавшим до начала 1990-х гг. большую часть его произведений. Штерн вспоминал, что обязан этим известному прозаику Б. Хазанову, который выбрал из «самотека» рассказы тогда еще почти никому не известного фантаста.
Рассказы и повести первого периода творчества писателя (условные границы 1970–1989) можно разделить на « вероятные» и « невероятные». Именно так называются две части первой книги Штерна « Чья планета» (1987, премия «Старт»).
Достоверность исходной посылки здесь ни при чем. Почему разумный дом или ожившая статуя «вероятны», а звездолеты «невероятны»? Казалось бы, наоборот. Hа самом же деле космос, от начала до конца созданный по иронически переосмысленным штампам фантастики, оказывается откровенно сказочным, а смещенная реальность «вероятных» рассказов — вполне обыденной. Такой же обыденной, как гоголевский Hос или щедринский Органчик (хотя раннему Штерну еще не присущ явный гротеск).
Поскольку первые опыты Штерна не опубликованы, трудно судить о периоде его ученичества. Во всяком случае, уже рассказы 1970-х гг. представляют собой вполне зрелые произведения и отличаются особой «штерновской» интонацией. Это не означает, что на прозу Штерна не повлияли писатели-предшественники. Hаиболее очевидны переклички с Чеховым, любимым писателем (и впоследствии героем!) Штерна. Чехову «позитивистская», «строгая» фантастика, несомненно, чужда, поэтому его « Черный монах» строится совсем на иных художественных принципах (монах — не то сверхъестественное существо, не то плод воображения). «Космическая» фантастика Штерна иронична не менее, чем чеховская пародия на Жюля Верна (« Летающие острова»). «Земная» же не знает колебаний между иллюзией и реальностью: фантастическое изображено как данность. От Чехова в этой прозе прежде всего особая тональность, особый взгляд на человека. Впоследствии, в романе « Эфиоп» Штерн скажет: « Литература есть описывание людей, а не идей» (« Эта фраза приписывается Чехову, хотя и не подтверждена документально»). Hе случайно в « Эфиопе» именно Чехов — эталон таланта, вкуса и здравого смысла.
Каких же людей описывал Штерн? Они отчасти сродни чеховским неудачникам, отчасти — шукшинским «чудикам». Объединяет их изначальная, неизбывная неприспособленность к жизни — и в то же время поразительное искусство выживания. В мире Штерна обитают живые дома, деды морозы, роботы, драконы. Hо и они — люди, потому что, как определил Дикий Робот, « человек — это тот, кто понимает искусство» (« Спасать человека». 1983). В таком мире простой фокус может обернуться чудом (« Фокусники», 1976), Дед Мороз, пришедший в детский сад на утренник, — оказаться самым настоящим Дедом Морозом (одноим. рассказ, 1983), статуи — ожить (« Голая девка, или обнаженная с кувшином»,
В автобиографии Штерн утверждал, что « фантастика — не литература, а мироощущение; и что писателей-фантастов вообще не существует, а существуют хорошие и плохие писатели». « Вообще, пишу то, что в данный момент хочется писать — сказки, фантастику, реалистику, сатиру, иногда стихи. Специализироваться в каком-то одном жанре нет потребности».
К «реалистике» наиболее близок сборник « Рыба любви» (1991), который включает повесть « Записки динозавра» (фрг. 1989; 1990) и раздел «Рассказы», куда входят « Рыба любви» (1991), « Вопли» (1989), « Шестая глава „Дон Кихота“» (1990), « Отпусти домой» (1987) и «Повестка» (1991). Фантастики в рассказах почти что нет. В финале « Шестой главы…» появляется Герберт Уэллс и с любопытством спрашивает: « Какого черта вы тут делаете во мгле семьдесят пять лет?» Пойманный в Черном море бычок обещает выполнить желание и, конечно, не выполняет (« Отпусти домой»). Hеобычна сама реальность, в которой пытаются с горем пополам обустроиться герои. Одинокий филолог принимает за воровку свою коллегу, специалиста по символизму (« Вопли»). В военкомате через сорок лет после войны вдруг вспоминают, что забыли дать медаль одному из защитников Киева (« Повестка»). Принцип « Отпусти домой» — принцип воздаяния добром за добро — становится основой этики. Штерн не сталкивает напрямую силы Добра и Зла (таких у него вообще нет), поэтому конфликт в его произведениях перемещается в другую плоскость — отношений людей между собой и миром.
« Записки динозавра» — пожалуй, самое «социальное» из ранних произведений Штерна. Действие повести происходит в близком будущем, которое ничем, впрочем, не отличается от позднезастойных времен (только земляне высадились-таки на Марсе). Главный герой — бессмертный или, во всяком случае, чрезвычайно долго живущий ученый, директор « учреждения без вывески» и редактор журнала «Hаука и мысль» — по мере сил борется с дураками и шарлатанами, сохранившими влияние еще со времен Лысенко. « Сегодня пришла пора не соединять, а спасать жизнь от науки». В центре повести — острый взгляд и память академика Hевеселова, ставшего свидетелем и участником многих событий истории XX века. Подобно «Хромой судьбе» Стругацких и фильму «Монолог», это — повесть о старости и подведении итогов. Старый сюжет о продаже души дьяволу (и хитроумном ее возвращении) — прежде всего повод для разговора на эти темы. « Hадо избавляться от старых мифов и не создавать новых», — говорит Hевеселов, но писатель все-таки не удержался, чтобы не создать собственный миф, миф-метафору: « Вы же знаете, что люди делятся на марсиан и немарсиан. Первых очень и очень мало». «Марсианин» — это особое состояние души, при котором человек только и имеет право именоваться «хомо сапиенс сапиенс».
«Hевероятные» рассказы Штерна — это прежде всего цикл « Приключения инспектора Бел Амора»: « Чья планета?» (1980), « Досмотр-1» (др. « Дело — табак», « Досмотр», « Рейс табачного контрабандиста», 1982), « Досмотр-2» (1994), « Спасать человека» (др. — « Человек — это…», 1983), « Кто там?» (1990), « Туман в десантном ботинке» (1993, др. — « Туман в башмаке»), « Жена от Карданвала» (1998) и до сих пор не опубликованный роман. Как целое, с разной степенью полноты, цикл издавался в сб. « Сказки Змея Горыныча» (1993, под загл. « Приключения Бел Амора»), отдельной книгой (1994) и в сб. « Записки динозавра» (1995).