Фантерра
Шрифт:
– Робин Гуд, который не помогает бедным?
– Ну почему же, тебе вот помог! – пошутил я, но напоминание о том, что парень остался без работы, явно было лишним, - я занимаюсь плохим делом, это правда. Но «Кольцо-7» - не лучший город, чтобы чего-то добиться, когда у тебя даже семьи нет.
– Так ты сирота? – оживился Федя.
– С одиннадцати лет. Ты тоже?
– Я с рождения… Был. Меня усыновили в тринадцать, потом… В общем теперь я тоже, можно сказать, сирота. Да не смотри ты так! Долгая история…
Как оказалось, одной общей черты оказалось
– Похоже ты не учишься на своих ошибках, а? – Федя смущённо рассмеялся.
– Я ни о чём не жалею. Для меня всё это временно, я работаю кое над чем… - в его глазах засверкали хитрые искорки, - ты играешь в Фантерру?
– И ты туда же! Нет, не играю. Да и разве я похож на человека, которому по карману Слойка?
– Не похож, да, - он немного помолчал, будто сомневаясь, затем решительно поднялся: - пойдём. Заглянем ко мне, кое-что покажу.
– Эээ… Ну пошли, - я поднялся следом, - далеко тут?
– Я в Пятом живу, для Шестого слишком беден, - честно признался он, двигаясь в сторону подземки.
– Спорим я беднее? Видел бы ты клетку, где я ночую…
Дождь уже прекратился, так что мы шлёпали по лужам, непринуждённо болтая. Я уже отвык вот так вот общаться с кем-то, не по работе. Ребята, с которыми обычно приходилось иметь дело, умом не блещут.
Дойдя до подземки, Федя пошёл к турникетам, а я сиганул в сторону будки охраны, проскользнул внутрь тёмного помещения и вышел с другой стороны. Рискованный шаг, но я уже проворачивал его однажды и в тот раз здесь тоже никого не было. Федя растерянно оглядывался, и я осторожно пихнул его в бок, предлагая следовать дальше.
– Ловко ты… Даже в подземке нормально не поездить?
– Сам знаешь, поддельные документы не добыть, так что да, приходится выкручиваться. Обычно я через технические каналы лазаю, но не хотел заставлять тебя ждать.
Загрузившись в вагон, мы ехали молча. Я разглядывал попутчиков: двое из них о чём-то оживлённо спорили и один, не выдержав, вскочил и крикнул:
– Ты здесь не командуй, шестерёнка, мы в мой кластер едем!
– И чё ты мне сделаешь, вьюнков своих позовёшь? – крепко сложенный паренёк, судя по всему, был из Шестого.
– А я и позову! – взревел он.
– Твой крик будет шёпотом. В тебе уличного веса меньше, чем флипхока в моём ингаляторе! – он бросил пустую коробочку в лоб собеседнику и завязалась драка. Мы с Федей отошли подальше, он невольно съёжился.
– Не привык к такому? – он покачал головой, - давно в Пятом живёшь?
– Год почти. Меня никто не трогал особо, так,
– Повезло, - невесело хмыкнул я.
– Можно и так сказать, наверное…
Мы вышли на одну остановку раньше моей. Бездомные вместо охраны, спящие наркоманы вместо турникетов. Смрад, сладкая острота флипхока… Я заметил, что Федя морщит нос. Как же он до сих пор не принюхался? Хотя мне, с двадцати пятилетним стажем в этой вони сложно судить.
Улицу, по которой мы шли, перегородила толпа местных вьюнков, настроены они были агрессивно.
– Как думаешь, они просто веселятся? – шепотом спросил Федя.
– Не похоже, может разборки какие начнутся, давай в обход. Задумчиво поглядев по сторонам, Федя указал на арку.
Он жил довольно далеко от подземки, нам пришлось преодолеть с десяток дворов-колодцев. Федя шёл глядя прямо вперёд, не оборачиваясь, я же с сожалением смотрел на жителей моего родного кластера. Многие сидели или лежали прямо на земле. Грязные, обессиленные. Погружённые в наркотическую пляску «транвила», тяжёлого и дорогого наркотика, им было уже всё равно, что за очередную дозу пришлось отдать свой кров. Я не понаслышке знал, что улица может быть приятней крохотного кубометра ночлежки, где и во весь рост то не вытянуться.
Словно злой насмешкой, прямо над головами погрузившейся в наркотический сон парочки, светилась реклама «Фантерры», на которой демонстрировались прекрасные виды на густой лес, бескрайнее море, высокие горы. Автор предлагал: «Откройте для себя неизведанный мир, станьте первопроходцем!». Картинка повернулась кверху, демонстрируя чистое, звёздное небо и я тоже задрал голову. Застройка в Пятом такая плотная, что чистого неба почти не видно. Дома, словно замёрзшие на морозе, плотно жались друг к другу, а над узкими улицами то и дело возникали самодельные мостики, где предприимчивые жители размещали свои пожитки, а то и вовсе спали, в постоянной угрозе рухнуть с высоты.
На улице где жил Федя было ещё темнее – несколько фонарей разбили местные вьюнки. Мы второпях добрались до тяжёлой массивной двери, исписанной неприличными фразами. У моего спутника имелась карта доступа, дверь поддалась и по тёмной лестнице мы поднялись на последний, восемнадцатый этаж. Лифт не работал… Единственная квартира на последнем этаже была опечатана полицией.
– Это какая-то шутка?
– я удивлённо вздёрнул бровь.
– Тут есть небольшая хитрость, - мой приятель подцепил ногтями панель, обнажая лестницу и полез к потолочному люку.
Открыв ключом, он скрылся в проёме, и я полез следом. Его квартирка оказалась довольно просторной, занимая почти весь чердак. Поделённая на комнаты прозрачной плёнкой, она выглядела чудаковатой, но вполне уютной. Я восхищённо присвистнул:
– Как тебе удалось заполучить столько квадратов? Это же стоит уйму денег!
– Я помогаю домовладельцу со всяким. Проводку там починить, водопровод, по мелочи. Ну он и разрешил занять чердак, - пожал плечами Федя, - да ещё и за электричество денег не берёт.