Фантом ручной сборки
Шрифт:
Толпа, ахнув, отшатнулась от Инги, и она осталась в центре большого круга с предательской крышкой в руке.
— Бандитка! — закричала возмущенная до глубины души продавщица. — Граждане, что же это делается? Крышку мне погнула! Ободок испортился! Плати давай, негодяйка! Милиция!
Ударенный крышкой гражданин некоторое время лежал недвижно, бессмысленно уставившись в глубины космоса. Потом сел и замотал головой, точно кот, к морде которого прилип леденец.
— А сколько стоит крышка? — растерянно
— Триста рублей! — запальчиво ответила та, хотя вся кастрюлька стоила в два раза дешевле.
— Вот, возьмите. — Инга сунула ей деньги и повернулась к пострадавшему, который только что поднялся на ноги и теперь стоял, пошатываясь, с глупой улыбкой на лице.
На первый взгляд с ним все было в порядке, хотя нос казался немного странным, слегка сплющенным. Неожиданно дяденька качнулся назад, и Инга рефлекторно дернулась в туже сторону. Но поскольку крышку она по-прежнему сжимала в руке, ее благородное намерение истолковали неверно.
— Добить решила! — догадалась старушка в суконном пальто, которое было оторочено норкой, сдохшей еще на заре социализма и мумифицированной при помощи нафталина.
— Она надумала кастрюльку купить, а он у ней вырвал, — пояснила другая старушка, от избытка чувств прижимая к груди пакет с селедкой. — Вот она и взбурлила!
Дяденька же и вовсе не стал ничего говорить. Увидев шагнувшую к нему Ингу с крышкой в руке, он развернулся и, петляя, побежал вдоль палаток в сторону шоссе.
— Ой, да вы подождите! — попросила она и, подхватив с земли его авоську, припустила следом. — Вы сумку свою забыли! Стойте!
Вероятно, от свежего ветра, бьющего в лицо, дяденька очень быстро пришел в себя и побежал резвее. Инга с крышкой в одной руке и авоськой в другой продолжала его преследовать, а за ней по пятам мчалась та самая лохматая собака, которая слопала сардельку, и радостно гавкала.
Так они выскочили на широкую улицу и припустили по ней, сопровождаемые звонким лаем. Впрочем, дворняга быстро отстала, и тут со стороны автобусной остановки кто-то крикнул:
— Инга!
Она повернула голову и немедленно «ударила по тормозам». К тротуару прибился белый автомобиль, рядом с ним стоял Треопалов и махал ей рукой.
— Ах, — пробормотала Инга, позабыв про свою жертву, и пошла прямо к новому начальнику. — Как я рада вас видеть!
— И я рад, — ответил Треопалов и поинтересовался:
— Что это у вас?
Инга повертела крышку перед собой и сказала:
— Так, ерунда. Крышечка. — И спрятала ее за спину.
— Вижу, вы с сумкой. Давайте положим ее на заднее сиденье. А сами садитесь сюда, я вас подвезу.
— Да что вы, не стоит, — засмущалась Инга, не зная, как поступить с чужой авоськой.
Авоська была дурацкая — из ткани в цветочек и страшно замызганная. Пахла она тоже как-то неприятно.
— Вы что же, с самого утра по магазинам? — весело спросил Треопалов, придерживая для Инги дверцу.
— Ну да, — неуверенно кивнула она. — Купила кое-что.., перекусить.
И, не глядя, сунула авоську на сиденье. Но та не удержалась на краю, соскользнула и полетела вниз. Все ее содержимое немедленно вывалилось на асфальт — две банки пива, блок «Явы», пара воблин, связанных веревочкой, и полбуханки черного хлеба.
Треопалов ошеломленно поглядел под ноги, наклонился и собрал все обратно в авоську. Но в машину положить не успел, потому что к нему подскочил гражданин в меховой кепке и, сопя, потребовал:
— Отдайте!
Вырвал сумку у него из рук и, топоча, как бегемот, помчался в сторону метро.
— Простите, Инга, — пробормотал Треопалов. — Наверное, я должен был его догнать… Он украл ваши продукты.
— Ничего, я не голодная, — поспешно заверила она.
— Знаете что? Давайте поужинаем вместе.
— Я с удовольствием, — тотчас согласилась Инга. — Только не сегодня. Завтра. Иди послезавтра.
Ей нужно было хорошенько подумать, прежде чем соглашаться на совместный ужин с человеком, который нравился ей, кажется, даже больше, чем будущий муж.
Она влезла в салон, положив злосчастную крышку на сдвинутые коленки. Треопалов мягко тронул машину с места и неожиданно спросил, глядя на дорогу:
— Инга, вы замужем?
Она моргнула и приоткрыла рот, не в силах вымолвить ни слова. Хотела сказать «нет», но этому «нет» что-то сильно мешало, будто сам Григорьев застрял у нее в горле.
— Я как раз нахожусь в раздумье — выходить или не выходить, — наконец пролепетала она.
— Хорошо, — пробормотал Треопалов, и улыбка скользнула по его губам. — В таком деле не стоит торопиться.
Из окна машины знакомый до боли переулок показался коротким и уютным. Они вырулили на стоянку перед медицинским центром и увидели Бумского и Степанцова, беседовавших перед главным входом. Когда Инга открыла дверцу, оба уставились на нее такими глазами, словно она вылезла из машины голой.
— Вот, привез нашего очаровательного директора, — Треопалов поделился с ними своей радостью.
— Доброе утро, — деловым тоном поздоровалась Инга со своими недругами и прижала крышку от кастрюли к бедру, словно это была папка с бумагами.
— Прошу, — разлюбезничался Треопалов. — Пойдемте, я хочу вам все показать сам.
— Подожди, Андрей, — преградил ему дорогу Бумской. — Нам надо зайти в администрацию, забыл?
— Ах да, — спохватился тот и попросил:
— Вы, Инга, пока пообщайтесь с Николаем, а я к вам позже присоединюсь.