Фантомные боли железных грифонов
Шрифт:
— И что же особенного хочет такая принцесска? Я тут, видишь ли, новенькая, надо дружбу заводить. С правильными людьми, разумеется. Поэтому если чем помочь смогу — говори.
Тэлли долго молчала, глядя себе под ноги. Гейт не торопила, но и руку с её плеча не убирала. Шли в тишине.
— Мне нравится один человек, — наконец начала Тэлли, — но он влюблён в другую.
— Хм. Взаимно влюблён?
— Нет. Она его значительно старше и сейчас с Хидденом. Но это его (не Хиддена, а того человека… Корнета) как будто ещё больше распаляет.
— Ну, а ты
— Но у Корнета ко мне интереса и не было, — печально вздохнула Тэлли.
— Так он, поди, о твоём интересе знает? Где ж тут недоступность? А стоит тебе переключиться на другого — да хоть бы на того же Хида, раз уж он и так его бесит, — вмиг прибежит. И даже если Хид отрицать что-то будет — не поверит. Мы ж не верим тем, кто нас бесит, так?
— Ну я намекала ему, что дружу с Хидденом, и это Корнета, действительно, расстроило, но и только…
— Чего-о-о? — протянула Гейт и звонко расхохоталась. — «Дружу»! — выдавила она, вытирая выступившие слёзы одной рукой, а другой — упершись в колено, словно после долгого бега. — «Дружу»! Ну ты, кудряха, повеселила! Тебе лет-то сколько? Девять?
Тэлли обиженно поджала пухлые губы.
— Да не дуйся! — Гейт хлопнула её по плечу так, что Тэлли пошатнулась. — Все мы дурами бываем, чего уж! Но для твоих целей, — она вдруг посерьёзнела, — тебе никак не «дружить» надо. Особенно с такими, как Хид. Поняла?
Тэлли насупилась ещё сильнее:
— Вы мне что предлагаете?
— Добиваться, чего хочешь, а не ворон считать, кудряшка! Ты чего ждёшь? Когда Город этому твоему Кадету любовный порошок вместо зубного в пасть насыплет? Так не дождёшься! Тут только самой работать надо, и не одними глазами красивыми, а ещё и головой!
— Корнету, — всё ещё хмуро, но уже без негодования поправила Тэлли.
— Чо?
— Корнету. Он Корнет, не Кадет.
— Да и чёрт с ним! — отмахнулась Гейт. — Как бы ни назывался — он должен думать то, что тебе выгодно, кудряха. Но тебе ведь вовсе не обязательно делать то, что он думает. Смекаешь, м-м? — Гейт заговорщически ухмыльнулась и легонько толкнула Тэлли бедром.
Тэлли продолжала смотреть себе под ноги, но на её губах заиграла тонкая усмешка.
— И знаешь, Тили-Вили, лучше сыграет, если не ты ему расскажешь, а слухи сами дойдут — так правдоподобней получится. А уж если увидит потом чего подозрительное — то вообще чики-пуки! — Гейт прищёлкнула пальцами у виска.
— Заревнует?
— Коне-е-ечно! Он привык, что ты под ногами вьёшься, как запасной вариант, и никуда не денешься. Но если вдруг попытаешься с кем замутить, да ещё и с тем, на кого у него и без тебя зуб — то держи-и-ись! Включится собственнический инстинкт, и поехали.
— А может, нет у него такого инстинкта, — сказала Тэлли, поглядев на Гейт.
— А нет, так допрошьём, — как-то слишком серьёзно пошутила та, хищно дёрнув фиолетовой бровью. — Не ходить же ему всю жизнь увечным, в самом-то деле!
***
— Ох, чует моё сердце, эта коза фиолетовая нам ещё поднасрёт, — задумчиво уронила Раисмихална, опершись локтем о край стола доктора Стали.
Та посмотрела на неё поверх своих узких очков и ничего не сказала.
— Особенно парню новенькому, — добавила Раисмихална.
— Его зовут Хидден. И он уж давно не новенький.
— Больно сложно.
Сталь помолчала.
— Меня больше беспокоит, что с её появлением ни он, ни я, ни Сага Городу больше не понадобимся. И тогда он нас…
— Убьёт? — скептически хмыкнула Раисмихална. — Не дури, мать! Неужто не видишь, что эта Плесень с год как поменяла стратегию и сама теперь убивает редко? Обросла, так скажем, исполнителями. Делает грязную работу чужими руками.
— Ты о Варваре?
— Не только. Гриб сляпал тут свою экосистему, которая теперь может регулироваться почти самостоятельно, неужели не видишь?
— Догадываюсь, — напряжённо отозвалась Сталь. — «Спасибо» Профессору.
— Во-о-от. Всё взаимосвязано. Любое действие одного отзывается на других. Да и Профессор тут не дирижёр, хоть и воображает про себя многое. Его самого, глядишь, не сегодня завтра мицелием через колено да в…
— Раисмихална!
— …и ойкнуть не успеет. Город вынудит, но так, будто тот сам согласился. Подгонит обстоятельства. Не оставит выбора. Ну или поднажмёт через окружение. А если новенький Грибу не товарищ, Гриб просто запускает в экосистему фиолетовую срань, а уж она, помяни моё слово, устроит процесс уничтожения лишних элементов. И как будто естественный отбор. Ишь, усыпляет бдительность! И вроде как не Гриб плохой, а жизнь такая…
— Для естественного отбора Гейт должна быть сильнее прочих, — пробормотала Сталь, задумчиво постучав шариковой ручкой о столешницу.
— А то как же!
— Значит, нам нужно подумать, как её ослабить. Или как усилиться самим. Если хоть что-то из этого возможно, конечно…
— Может, у Города на всех вас ещё планы, а ты тут паникёрствуешь!
— Может. Но пока, Раисмихална, пригляди за Хидденом. На всякий случай.
— Да гляжу я, гляжу, — проворчала Раисмихална, тяжело поднявшись со стула и хромая к двери. — Теперь за ними обоими удобно глядеть — точно сиамские близнецы.
Сталь, не отрываясь от бумаг, улыбнулась себе под нос.
— И я б ещё за Корнетом приглядела, — сказала Раисмихална, оглянувшись. — А то совсем дураком стал парень на любовной почве…
Глава 30
— Он допрошит, — вкрадчиво сказал Профессор в зеленовато-буром полумраке «гангстерского» кабинета Медиума.
— И что? — равнодушно шевельнул белёсой бровью Медиум — словно плечом пожал.
— Он нам об этом не сказал.