Фантомы – желанные гости

Лекомцев Александр

С крыши маленького магазинчика, они увидели большую вывеску, на которой большими зелёными полихлорвиниловыми буквами было написано: «ЧАСТНАЯ ЛАБОРАТОРИЯ ПАРАНОРМАЛЬНЫХ ЯВЛЕНИЙ». Не задумываясь, они решили заглянуть туда. Может быть, кто-нибудь там даст ответ, кто они теперь и что с ними происходит.

Роголев и Ликнова легко проникли сквозь бетонные стены в просторный кабинет, заставленный колбами и пробирками. Там за большим столом сидел в белом халате седой

старик в больших роговых очках и сквозь лупу разглядывал какую-то бурую жидкость.

За другими столами располагались несколько молодых парней и девушек и тоже занимались перемешиванием разных жидкостей, разглядывали их, нюхали и записывали, по старинке, результаты своих наблюдений в толстых журналах с разлинованными страницами.

Майя и Дмитрий приземлились прямо на один из шкафов, стоящий перед седым стариком. Конечно же, они очень хотели, чтобы профессор необычных наук обратил на них внимание и дал им дельный и необходимый совет. Ведь, явно, он много знает и умеет.

Именно сейчас им требовалась помощь не ортодоксального учёного, а того, который проник в тайны Мироздания и умышленно не всё и не всем договаривает. Короче говоря, владеет тайной, но основную её часть скрывает от человечества потому, что оно пока не созрело для того, чтобы многое знать. Его знания, проще сказать, предназначены только для избранных. А седой мыслитель с колбами и мензурками умственно отсталым просто не мог быть, по определению. Во всяком случае, так считали новоявленные привидения.

Старик медленно поднял вверх глаза, открыл рот, и его челюсти моментально выпали изо рта в одну из прозрачных пластмассовых чашек с белой жидкостью. При этом они мгновенно растворились.

Специалист по самым аномальным явлениям нашёл в себе силы встать на ноги и тут же упасть на стол, уткнувшись носом в бурую жидкость. Молодые люди за столами тоже не остались безучастными к происходящему. Они вскочили с мест и галопом помчались к выходу. Одно дело – не очень понятные явления, но совсем другое – самые настоящие привидения.

Наверняка, большинство любителей этого общества рассуждать о природе аномальных явлений, то есть почти все из них вспомнили, что они имеют нормальные профессии, и пришла пора окончательно понять, что кроме чудес, существуют и текущие земные заботы.

Что касается старика, то тут произошёл клинический случай. Не выдержало сердце. По этой простой причине из обмякшего тела вылетела самая настоящая душа в виде белого облака и тут же обрела полупрозрачную форму с определёнными чертами лица и тела.

Получилось так, что учёный, кстати, бывший полицейский-криминалист, подполковник в отставке, на какой-то период времени стал тоже привидением. Да не простым, а выражающимся, в основном, с помощью ненормативной лексики. Проще говоря, это была площадная брань.

Улетая прочь, он недружелюбно произнёс:

– Какого чёрта вы мне померещились, негодяи? Все планы порушили, гады!

– Сам ты такой! – огрызнулся ему вслед Дмитрий.– Доктор букинистических наук! Денежки делаешь на доверчивых и недалёких молодых людях!

Майя только весело рассмеялась. Потом улыбнулся и Дмитрий.

Добросердечная Роза

Ничего другого они не могли придумать, поэтому вернулись на балкон квартиры, где их активно поминали бабушка с внуком. И уже не только блинами.

Им с балкона всё было видно и слышно. Павел наливал себе в стакан фруктовой воды, а Роза Алексеевна с задором, но довольно печально пела:

– Весь зал от страха дрожал,

Барон убитый лежал,

И только скрипка без слов

Кончала «Танго цветов».

Сделав внушительный глоток воды, внук саркастично заметил:

– Как же ты обожаешь шансон, бабуля! Прямо патология какая-то! Только без обиды, бабуля.

Она внимательно посмотрела на Пашу, покрутила пальцем у виска:

– Шансон? Какой шансон? Да это же стихи Василия Андреевича Жуковского. Русская классика.

– А ты его лично знала?

– Павлик, ну как я могла его знать, если он до рождения Александра Сергеевича Пушкина уже был гением и классиком.

– Странно. А я считал, что, кроме Пушкина, у нас в древности никого из писателей не было.

– Какая древность, Паша? Не заставляй меня долго и судорожно смеяться.

– А что я смешного сказал?

– Ты сообщил мне, специалисту преподавателю русского языка и литературы, что у нас, в России, кроме Пушкина не было писателей. А Державин, Батюшков, Полонский, Тараканова, Соллогуб… Бенедиктов, в конце концов! А до них! Там множество великих прозаиков и поэтов.

– Прямо чудеса какие-то!

– Я до самого вечера буду тебе только перечислять, что у нас было и чего не было. Жаль, что ты такой же никчемный, как и твой, давно уже покойный, дед Григорий Семёнович Химов. Потому и я теперь до гроба ношу эту фамилию. Да и ты, кстати, тоже.

– Я уже слышал, что дед был вечным пьяницей и, вроде как, слесарем по ремонту автомобилей. Но не всем же иметь верхнее… образование.

– Причём здесь, высшее образование, Павлик? Надо быть умным, трудолюбивым, начитанным, а не любителем говорить вздор. Так вот, твой непутёвый дед и умер в сорок лет.