Фантум 2012. Локальный экстремум (сборник)
Шрифт:
– В последние годы, господин президент, наша корпорация достигла определённых успехов по созданию РНК-платформы для синтеза…
– Это я всё читал в отчёте, – перебил президент. – Оперативная обстановка?
Ким вздохнул.
– Все три моих лаборатории находятся под контролем… супердроидов, я бы позволил себе… – Он осёкся под гневным взглядом Окайалы. – Это выяснилось около года назад, после бегства лаборанта Мак-Кинли из Бостонской лаборатории. До этого мы исправно поставляли э… материал для опытов,
– Вы в курсе, что сенатор Вулф лично заказывал для детройтской лаборатории спецтехнику? – осведомился Хитчхайкер. – Что он вложил туда почти все свои средства?
– Увы, я узнал об этом совсем недавно.
– Ага, после того, как ваши выкормыши выжгли плешь размером в километр и пообещали испепелить весь Детройт?! – вспылил президент.
– Увы, да! Показательная акция… Но ведь никто не пострадал…
– Неслыханно! Вы тайно продолжали снабжать нелюдей добровольцами для опытов!
– Они стали требовать много… по десять человек в месяц…
Хитчхайкер многозначительно глянул на Кима. Только проболтайся, скотина, подумал он, я тебя самого туда отправлю. Добровольцев мы, положим, обломали, скармливали смертников из тюрем… да где же столько смертников набрать…
– Но теперь они потребовали детей! Интересы гуманизма требуют положить конец варварству.
Детей, скажем, мы тоже из приюта выдернули… Чёрт бы побрал спецподразделение «Призрак»! Кто ж мог знать.
– Надо немедленно выжечь осиные гнёзда! – бушевал Матомба.
– Сэр, – мягко вмешался госсекретарь. – Концепция неприемлемого ущерба. Мы не можем наносить ядерные удары по городам без предварительной эвакуации. А начало эвакуации будет воспринято противником однозначно, и он испепелит нас раньше.
Матомба вскочил, яростно почесал шевелюру.
– Ты прав, Генри. Ты прав. Этого обратно под замок, а сам иди, работай. Я подумаю.
Пронесло, решил Хитчхайкер.
Некоторое время президент сидел неподвижно, лишь постукивал костяшками по мраморной столешнице. Затем губы его беззвучно зашевелились – Матомба говорил по интеркому.
В кабинет вошёл четырёхзвёздочный генерал в сопровождении ещё двух военных – мужчины и женщины, в камуфляжных «невидимках» без знаков различия.
– Это и есть твои «Призраки», Джек? – поинтересовался президент.
– Дракон, – представился мужчина. – Полковник.
– Джейн, – произнесла женщина. – Капитан.
Президент кивнул.
– Я распорядился взять под стражу Хитчхайкера, – сказал он. – Какова диспозиция по Бостону, Чикаго и Детройту?
Заговорил генерал:
– Чикаго и Бостон в разработке. Детройт будем штурмовать.
– Сколько детей туда отправили?
– Пятерых, и совсем недавно. Есть основания
– Сколько бойцов может выставить детройтское гнездо?
– Предположительно полсотни боевых дроидов нового поколения. И, конечно, сами суперы.
– Вы уверены, что супердроиды не размножают себя?
Заговорила женщина:
– Есть веские основания полагать, что количество суперов в бостонской лаборатории не только не увеличилось, но и уменьшилось.
Матомба улыбнулся – впервые за последние дни.
Он ненавидел кисель. В приюте часто давали кисель на третье, и он, втайне от няньки, старался вылить его на пол или в тарелку из-под супа. Его ругали и наказывали. А ещё называли недоумком и придурком.
А здесь кисель совсем другой. Похож на суп, и пах, как суп, и пузо после него не крутило.
Вот только кроме киселя ничего вкусненького не давали. И гулять не водили. И игрушек не было. Только машинка, которую он украл в приюте. Но он боялся её показать.
Приходил дядька-кукла, давал кисель и воду и уходил, и им было скучно. А потом двое дядек-кукол забрали близнецов Чака и Норри, и те не вернулись. Может, их отвели к папе и маме?
А потом забрали толстушку Нелли и дылду Оуэн, и он остался совсем один. Ему было скучно, он пил кисель и завидовал другим – наверное, у них уже есть папы и мамы. А он самый младший, и ему снова всё достаётся последнему.
А потом пришёл другой дядя. Он тоже был куклой, но совсем-совсем другой. Красивый и не страшный. И от него вкусно пахло. И он стал разговаривать.
– Как тебя зовут, малыш? – спросил человек-кукла.
– Каллабас, – запинаясь, ответил он.
Он был ещё маленький и не умел выговаривать всех букв, тем более такую сложную, как буква «р», и очень этого стеснялся.
– Калабас – это тыква, – сказал дядька. – Пустая тыква. У тебя, малыш, есть возможность стать тыквой полной. Или сыграть в ящик. Пойдём со мной.
Он стал думать, как играют в ящик, но не придумал, а дядька повёл его куда-то по лестнице и привёл в большую комнату. Там было интересно, светло и много всего блестящего. И огоньки разные весело мигали, как на Рождество. Ещё в углу стоял человек-кукла, обыкновенный.
А потом в зал вошла рыжая тётя, тоже очень красивая. И от неё тоже пахло, тоже хорошо, но не как от дяди, а по-другому. И они с дядей стали ругаться…
– Нам объявили ультиматум. Будет штурм.
– Ерунда. Это примитивные стадные существа. Им свойствен так называемый гуманизм. Они уверены, что здесь множество заложников.