Фараон
Шрифт:
Улыбка заиграла на устах некоторых сановников – так они радовались, что первый министр, временами уж слишком бескомпромиссный, повержен. Но кого же царь назначит на это место? Конечно же, чиновника опытного, которого не страшат интриги и происки врагов!
– Узер со своими министрами остаются при своих должностях, – постановил царь. – Они показали себя хорошими управленцами.
Присутствующие оцепенели от изумления. Не совершает ли Тутмос роковую ошибку? Вместо того чтобы возвысить своих приближенных, создать свою администрацию, он решил сохранить людей Хатшепсут!
Сорокалетний сановник с красивым аристократическим лицом выступил вперед:
– Ваше величество позволит?
– Мы слушаем, говори!
– Я – Антеф, главный глашатай и ваш личный секретарь. Прикажете и впредь обнародовать ваши повеления?
– Такова моя воля.
Антеф поклонился. Он тоже сохранил за собой место, ко всеобщему удивлению.
– Завтра после утреннего церемониала, который я сам проведу в храме Амона, повелеваю всем министрам собраться во дворце, – сказал Тутмос. – Хочу знать, что не в порядке в государстве, и не смейте ничего скрывать. Лжи и уверток я не потерплю.
В тавернах и на улицах столицы вино и пиво лились рекой – и все за счет казны. Старик охотно присоединился к народному ликованию: вопреки ужасающим прогнозам, у Египта снова был царь, чьи права не оспаривались никем. И эта новость, распространившаяся со скоростью ветра, развеивала все опасения.
– Хорошо-то как! – воскликнул, пошатываясь, его работник.
– Может, тебе уже хватит?
– Сегодня такой день, что можно! Теперь конец всем тревогам…
– Говори за себя, приятель!
Работник удивленно вскинул брови:
– А тебя что не устраивает?
– Во дворце новый виночерпий. Будет он заказывать наше вино или нет, не знаю.
– А когда это выяснится?
– Завтра утром.
Узнав, что виночерпий царицы-фараона по собственной воле оставил службу, Тутмос назначил на это место своего друга Минмеса – теперь он будет надзирать за всем, что подается к столу государя, будь то пища или напитки. И не только надзирать, но и пробовать на вкус, прежде чем предложить это царю. Также под его начало перешла команда искусных поваров, в чьи обязанности входила подготовка званых пиров.
Новый виночерпий – доверенное лицо и близкий друг фараона… Эта новость разлетелась по дворцу, и придворные и просители всех мастей принялись обхаживать Минмеса, чтобы получить от него побольше привилегий. Но не таков был Минмес: все их усилия наталкивались на непробиваемую стену. Вместе с властями Карнака он разрабатывал первый план строительства, уже утвержденный Тутмосом, и на льстецов у него не оставалось ни минуты. Минмес привык к другой, ремесленной среде, поэтому самых назойливых подхалимов отвадил быстро.
«С виду парень неказистый, – рассудил про себя Старик, давая новому виночерпию на пробу свое лучшее вино. – Но надо держать ухо востро: он явно не мямля и не вертопрах».
Минмес не спеша потягивал красное вино, снабженное пометкой «Трижды отличное».
– Гармоничное, с долгим послевкусием и при этом легкое! Одним словом, восхитительное! Я покупаю все вино, которое у тебя есть.
– К чему такая спешка? Сначала договоримся о цене.
– Назначай свою!
– В обмен на двадцать кувшинов – пару коров, три горшочка с притираниями, пять пар сандалий и кресло.
– Дороговато!
– Изготовление такого вина – это искусство.
– Твоя правда, и все же…
– Ладно, за ту же цену – еще кувшин белого, того же качества, и обещаю, что и впредь вино будет отличное.
– Это мне подходит. Первая поставка – сегодня. Но это еще не все…
Старик насторожился, опасаясь подвоха, и доверительный тон Минмеса только подтвердил его опасения.
– Сдается мне, ты человек здравомыслящий.
– Это с какой стороны посмотреть.
– Я собираюсь хорошо служить моему царю, а служить означает и добывать для него сведения. Согласен ли ты – конечно, за неплохое вознаграждение, – держать меня в курсе всего, что говорят люди, и ничего не приукрашивать?
– А ты не станешь перевирать?
– Нет. Передам все как есть.
Старик потер подбородок:
– Глас народа… Это даже интересно. Но у меня два условия: вознаграждения не надо, и чтобы это было во благо.
7
Первое совещание глубоко впечатлило его участников-министров. Тутмос на практике применил максиму мудреца Птахотепа, чьи «Наставления» знал на память: «Тот, кто больше слушает, больше разумеет». Он внимательно слушал Узера и других чиновников. Министры по очереди изложили, с какими трудностями столкнулись в порученных им сферах.
Антеф, личный секретарь суверена, все время что-то записывал, равно как и Минмес, слушавший с большим вниманием. Этим двоим предстояло стать глазами и ушами царя, который в конце утреннего, довольно продолжительного совета ограничился тем, что напомнил своим приближенным о главном принципе: единстве Верхнего и Нижнего Египта, Юга и Севера.
Пройдя это испытание, которого страшился, первый министр уже не сомневался в способностях Тутмоса III и в его стремлении стать хорошим правителем. Но хватит ли одних благих намерений? Нужна некая магия, незаурядные способности… Недостойного верховная власть попросту сокрушит. Царица-фараон Хатшепсут преодолела это препятствие ценой больших усилий, но удастся ли это молодому Тутмосу?
Критики приумолкли, но только на время, до первого удобного случая. И народ… Полюбит ли он своего царя, поверит ли ему? В противном случае царствование обернется провалом, и пострадает от этого целая страна.
Я пообедал в компании Минмеса, принесшего мне на пробу отличного вина. Нильский окунь с гарниром из лука-порея тоже был выше всяких похвал.
– Что думаешь о моих министрах?
Виночерпий заглянул в свои заметки:
– Скажу, что люди они серьезные, хоть и не без самодовольства, и критики не терпят. По-моему, они скрыли от тебя некоторые недочеты. Чтобы в этом убедиться, мне нужно время, но я все сделаю. Тогда и будешь решать.