Фараон
Шрифт:
Это был Тутмос, первый щеголь в Мемфисе, даже в походе не забывавший наряжаться и натирать себя благовониями.
— Здравствуй, Рамсес! — вскричал щеголь, энергично расталкивая офицеров. — Представь себе, твои носилки куда-то запропастились. Придется сесть в мои; они, правда, недостойны такой чести, но и не столь уж плохи.
— Я сердит на тебя, — ответил царевич. — Ты спишь, вместо того чтобы заботиться о войске.
Щеголь удивленно посмотрел на него.
— Я сплю?.. — воскликнул он. — Пусть отсохнет язык у того, кто говорит подобную ложь. Я знал, что ты прибудешь, и уже целый час одеваюсь и готовлю
— А тем временем солдаты идут одни.
— Как? Неужели я должен командовать колонной, в которой находятся военный министр и такой полководец, как Патрокл?..
Наследник престола ничего не ответил, а Тутмос, подойдя к нему, тихо заговорил:
— На кого ты похож, сын фараона?! Без парика, волосы и платье в пыли, кожа черная, вся потрескалась, как земля летом!.. Досточтимая царица-мать прогнала бы меня, если бы знала, в каком ты виде.
— Я просто устал.
— Так садись в носилки. Там тебя ждут венки из свежих роз, жаркое из дичи и кувшин кипрского вина. А кроме того, — прибавил он еще тише, — я спрятал в обозе Сенуру…
— Она здесь?..
Блестящие глаза царевича затуманились.
— Пусть войска проходят, — продолжал Тутмос, — мы тут подождем ее.
Рамсес словно очнулся.
— Отстань, искуситель!.. Ведь через два часа сражение.
— Ну, какое это сражение!
— Во всяком случае, оно решит мою дальнейшую судьбу.
— Пустяки! — улыбнулся щеголь. — Я готов поклясться, что еще вчера военный министр отправил царю рапорт с просьбой дать тебе корпус Менфи.
— Все равно сегодня я не могу думать ни о чем другом, кроме армии.
— Ты помешан на войне! А на войне человек месяцами не моется, чтобы в один прекрасный день погибнуть. Брр!.. Ты хоть посмотрел бы на Сенуру. Только взглянул бы на нее…
— Нет! — ответил Рамсес решительно. — Вот поэтому и не хочу видеть…
В тот момент, когда из-за греческих шеренг восемь человек вынесли огромные носилки Тутмоса, приготовленные для наследника, со стороны головного отряда прискакал всадник. Он спешился и побежал с такой быстротой, что на груди у него зазвенели изображения богов и дощечки с их именами. Это был запыхавшийся Эннана.
Все повернулись к нему, что, по-видимому, доставило ему удовольствие.
— Царевич, божественные уста! — воскликнул Эннана, склоняясь перед Рамсесом. — Когда, согласно твоему высокому приказу, я ехал во главе отряда, внимательно следя за всем, мне попались на дороге два дивных скарабея [24] . Священные жуки катили поперек дороги глиняные шарики, направляясь к пескам.
— Ну и что же? — перебил его наследник.
— Разумеется, — продолжал Эннана, глянув в сторону министра, — я и мои люди, воздав священные почести золотым подобиям солнца, остановили движение войска. Это столь важное знамение, что без особого приказа ни один из нас не осмелился бы продолжать путь.
24
Скарабей (греч.) — навозный жук, считавшийся священным в Древнем Египте как олицетворение бога восходящего солнца Хепера.
— Я вижу, ты действительно благочестивый египтянин, хотя черты лица у тебя
— Можно, — ответил писец министра. — Ущелье тянется на целую милю и выходит снова на тракт, почти против самого Пи-Баилоса.
— Потерять столько времени! — негодующе воскликнул наследник.
— Готов поклясться, что это не скарабеи, а духи моих финикийских ростовщиков, — заметил щеголь Тутмос. — Они отправились в загробный мир и уже не могут потребовать с меня долги, поэтому в наказание заставляют брести через пустыню!..
Свита наследника с беспокойством ожидала решения.
Рамсес обратился к Херихору:
— Что ты об этом думаешь, святой отец?
— Взгляни на офицеров, — ответил жрец, — и ты поймешь, что надо идти ущельем.
Но тут выступил вперед предводитель греков, генерал Патрокл.
— Если ты, царевич, разрешишь, — сказал он наследнику, — мой полк пойдет и дальше по тракту. Наши воины не боятся скарабеев.
— Ваши воины не боятся даже царских гробниц, — ответил министр. — Однако там, должно быть, небезопасно, ибо ни один из них оттуда не вернулся.
Грек смущенно отступил назад и затерялся в свите.
— Согласись, святой отец, — проговорил шепотом, еле сдерживая свое возмущение, наследник, — что такое препятствие не остановило бы в пути даже осла.
— Но осел никогда не будет фараоном, — спокойно ответил министр.
— В таком случае ты, министр, сам поведешь колонну через ущелье! — воскликнул Рамсес. — Я не сведущ в жреческой тактике. К тому же мне надо отдохнуть. Пойдем! — обратился он к Тутмосу и повернул к лысым холмам.
2
Досточтимый Херихор тотчас же поручил своему адъютанту, несшему секиру, принять командование сторожевым отрядом вместо Эннаны. Затем приказал, чтобы машины для метания больших камней свернули с тракта по направлению к ущелью и чтобы греческие солдаты помогали их передвижению в трудных местах. Колесницы же и носилки офицеров свиты должны были тронуться последними.
Пока Херихор отдавал приказы, адъютант, державший опахало, подошел к писцу Пентуэру и сказал шепотом:
— Теперь уже, видно, никогда нельзя будет ездить этим трактом!..
— Почему?.. — возразил молодой жрец. — Но сейчас, когда два священных жука пересекли нам дорогу, не следует идти по ней дальше. Может произойти несчастье.
— Оно и так уже произошло! Ты видел, что царевич Рамсес разгневался на министра? А наш господин не из тех, кто забывает…
— Не царевич рассердился на нашего господина, а наш господин на царевича и дал ему это понять, — ответил Пентуэр. — И хорошо сделал. А то молодому наследнику уже кажется, что он будет вторым Менесом [25] .
25
Менес (Мина) — первый фараон I династии, объединивший, по преданию. Верхний и Нижний Египет и основавший единое египетское государство.