Фарцовщик: все деньги мира. Том 2
Шрифт:
Сидел уже три часа. Думал. Ломал голову. Разбирался, что случилось. И как быть дальше.
Избитый Ракета спал в спальне. Мы обработали ему синяки и ссадины зеленкой. Забинтовали. Дали тридцать капель валерьянки.
Капуста продолжал сидеть над расчетами в гостиной. Перебирал товар. Шуршал пакетами. Что-то бормотал под нос. Как он сказал, это его успокаивало.
Рядом с ним остался Бочка. Этот тоже давно уснул. Храпел на весь дом, так что стены дрожали.
Остальных всех я распустил по домам. Назначил внеплановый выходной. Надо сделать паузу, чтобы выяснить, чего такое творится вокруг.
На столе остывший пузатый чайник на потемневшей от времени деревянной подставке. Рядом заварочный, с отбитой ручкой, с оранжевыми цветочками на боку, весь забрызганный каплями чая.
Почти опустел. Потому что я пил много чая. Потому что не курил и не пил. Думал. Рядом блюдце с подсохшей колбасой и сыром. Куски хлеба «кирпичика», недоеденные. Сам хлеб спрятан в хлебнице.
Теперь понятно. Понятно, откуда ноги растут. И почему меня тогда пытались поймать на Горького. Это звенья одной цепи.
— Трое налетели, даже ничего не спросили, — рассказал Ракета, пока мы бинтовали его треснутые ребра. — Отвели за «Березку». Дальше. За стоянку. Там, где трансформаторы. Там глухо. Никого нет. Обыскали всего. Забрали деньги и товар. Весь. А потом как давай бить по морде. Когда я упал, ногами добавили. Кричали: «Передавай привет Одиссею! От Косматого. Теперь это наша территория, понял? Еще раз сунешься сюда, убьем, падла!». Здоровые такие, как лоси. Один лысый вообще зверь. Если бы те, другие, его не остановили, забил бы меня насмерть. Отморозок безбашенный.
Тут понятно. Свято место пусто не бывает. Это привет от приблатненных приятелей Косого.
Сам он до сих пор в бегах. Но его кореша прикинули и решили взять все гостиницы под контроль. Но еще до сих пор не поняли, с кем столкнулись.
Вот только моя палочка-выручалочка сейчас не работает. Когда я сообщил Кореневу о нападении, тот ответил:
— Плевать. Сейчас это не самая большая из твоих проблем.
Я замолчал. Неужели вызов в ОБХСС — это нечто большее, чем просто разговор.
— Сейчас в ОБХСС ни шагу, — предупредил Коренев. — И сюда не звони. Я сам выйду на тебя. Пока что жди. Спрячься на дне. Не лезь на рожон.
Да что такое-то? Я хотел спросить, что случилось, но Коренев сказал:
— Меня ждут. Срочная встреча. Давай, до связи, — и бросил, сволочь, трубку.
Вот почему я сидел и думал, как быть дальше. Но для того, чтобы решиться, надо обладать информацией. А у меня ее кот наплакал.
Вот что надо сделать. Первым делом, собрать сведения. О том, что происходит.
Я встал и пошел к Капусте. Тот сидел перед огромной кучей импортных шмоток, разложенных на ковре и кровати. Часть успел отсортировать и записать на листок бумаги. Я тронул его за плечо.
В комнате горел тусклый свет. В люстре на потолке горела только одна лампочка из трех.
Капуста оглянулся. Низенький, как будто вздувшийся. Вокруг глаз темные круги.
— Ты закончил считать? — спросил я. — Мне нужны твои знакомые. Шустрые парни. Которые могут пролезть в любую щель, как тараканы. Пусть соберут сведения, что за херня творится.
* * *
Первое ограбление Косматый совершил в четырнадцать лет.
Он тогда действительно был волосатый и бородатый. Как обезьяна. И такой же сильный. Обладал диким нравом.
И если с годами борода и волосы сошли на нет, то вспыльчивый характер остался. И даже наоборот, стал еще хуже.
Во время первого ограбления он избил жертву до полусмерти. За то, что мужик, которого они зажали в пустынном пятачке, неподалеку от заброшенной стройки, начал сопротивляться и звать на помощь.
Это очень не понравилось Косматому. Двое подельников едва успели оттащить его от растерзанного мужика. Тот уже давно потерял сознание, а лицо опухло от ударов.
— Эй, спокуха, Паша, спокуха, — приговаривали парни. — Все в ажуре. Он уже готовченко.
Потом были другие ограбления. Драки, кражи, разбои. Избиения. Пашка по кличке Косматый быстро приобрел репутацию в преступном мире.
Потом попал на ИТК для малолеток в Можайске. Там тоже быстро утвердился благодаря свирепому нраву.
Когда позже загремел на взрослую зону, быстро заработал авторитет. Но дальше не поднялся. Бывалые люди решили, что Косматый слишком необуздан. И его надо использовать только для устрашения. Для серьезных дел не дорос.
И вот недавно, прибыв в Москву, Косматый пару раз успел перетереть с давним корешем Димой по кличке Бульдозер. Один вечер они только успели посидеть в закусочной, и Бульдозер пожаловался на молодого да раннего сопляка по кличке Одиссей.
— Ему подфартило, понимаешь? — сказал Дима, когда приятели раздавили поллитра горяченькой. И вдобавок залили «Московским» поданным в вспотевших от холода стеклянных тарах по 0.33 литра. Закусили воблой и жареными чебуреками. — Чертовски, невероятно подфартило. Как никому другому. Он вообще барыга. За ним никого нет, как я понял. Косой, правда, молчит, не говори, но я же вижу.
Косматый тогда навострил уши. Вот уже два месяца он находился на мели. Искал любые возможности, чтобы подзаработать.
Они тогда с Бульдозером договорились встретиться. Еще раз. Чтобы обсудить что да как.
— Этого гребаного Одиссея надо тряхнуть по-полной, — убежденно сказал захмелевший Бульдозер. — Он и пикнуть не посмеет. Капусту гребет лопатой. Нам совсем крохи скидывает. Я не секу, почему Косой ему все списывает. Только из-за того, что он спор выиграл? Ну, так я-то с ним не спорил! Да и какое слово может быть с барыгой? Он никто!