Фарфоровый переполох
Шрифт:
Сумка жалобно вильнула ремнем-хвостом. Вот же нехороший кусок кожи от известного торгового дома! Ух, я тебя! Я сконцентрировалась, чтобы послать дезактивирующее заклинание и сделать сумку снова просто сумкой.
– Не сметь! – обрубила на корню мой порыв леди Ильма.
Я вздрогнула от испуга, чары сорвались с пальцев незавершенными и вместо того, чтобы кого-то сделать безмолвным предметом, оживили стоящую в углу жардиньерку.
– Ах, осторожнее! Я ведь так могу повредить ножки! – воскликнула подставка под цветы.
Я зажмурилась от ужаса. Девчонки –
– Юна, вы свободны. Можете возвращаться в комнату, – проскрипела она наконец. – Ваш свиток.
Мне в руки что-то ткнулось, пришлось открыть глаза и поймать документ.
– Идите, Юна.
Я сделала книксен, мазнула взглядом по сумке, но та быстро шмыгнула за стол. Становиться снова неодушевленной вещью она явно не желала. Я перевела взгляд на жардиньерку, которая сейчас перебирала ножками и пыталась удержать на столешнице горшок с цветком. Вот нечаянно я, честное слово!
– А…? – спросила я, глядя на очередную ожившую вещь.
– Идите, Юна! – с нажимом велела управляющая.
И я пошла.
И все пошло не так. Совсем не так!
Вместо одного из королевских магов-людей, на которых я рассчитывала, мне в опекуны достался представитель дивного народа. Эльф, гончар, скульптор, керамист и личность неоднозначная. С одной стороны – высокий лорд, с другой – почти ремесленник, с третьей – талантливейший творец и художник, с четвертой – одновременно представитель богемы и высшего света. Его скульптуры были удивительны и прекрасны. Фарфоровые изделия – утонченны и воздушны. И даже простые глиняные или фаянсовые предметы обихода раскупались в мгновение ока и оседали в частных коллекциях.
И вот к нему я теперь попала под опеку. А как же магия? Я ведь так надеялась, что мне помогут обуздать мой дар. Потому что денег на учебу в академии у меня, естественно, нет.
– Ну наконец-то! Леди, вы теряете мое время! Где девочка? – воскликнул ослепительный красавчик эльф и направился к крыльцу, на котором мы все стояли.
Хиральдина встрепенулась, оглянулась на управляющую и на меня, в надежде, что что-то изменилось и ее опекуном станет представитель ее народа.
Но нет. Нам с ней обеим не повезло. Или всем троим, если считать и Луиса Фарфорового, как его прозвали за глаза. Хотя уверена, он знает о прозвище.
– Лорд Тейлз! Рады вас видеть, – поприветствовала его леди Ильма. – Позвольте представить вашу подопечную, которую вы так любезно согласились принять в свой дом до ее совершеннолетия.
– Ах, оставьте! Конечно же, я ни на что не соглашался! – отмахнулся эльф. – Просто мне не оставила выбора ее величество. Она отчего-то решила, что мне пойдет на пользу общение с детьми. Где этот ребенок? Мне сказали, что в пансионе только юные леди.
– Вот ваш… ребенок, – с некоторой заминкой отозвалась управляющая и взглядом указала мне,
– А девочка? – удивился эльф.
– Вот она, – указала на меня леди Ильма.
– То есть ребенка нет, – констатировал лорд, поняв, что королева его обдурила.
Ой, нельзя же так о ее величестве. Вышло недопонимание. Да, так вроде бы нормально звучит.
– Отчего же? Ребенок есть, – опротестовала управляющая пансионом. – По законам королевства Юна еще несовершеннолетняя. Вам надлежит ее опекать до исполнения ей двадцати одного года. Или же пока она не выйдет замуж раньше.
Луис Фарфоровый смерил меня внимательным взглядом. Поморщился, словно у него заныли зубы. Я развела руками.
Ну да, я маленького роста, худая, выгляжу моложе своих восемнадцати. Если не знать точный возраст, то больше пятнадцати мне и не дают на вид. А еще я рыжая и с веснушками. И с зелеными глазами. И многие думают, что я ведьмочка. Но это не так, я маг. И моя магия – оживлять предметы и делать их одушевленными. И я безумно хотела попасть под опеку к сильному магистру, чтобы он помог мне совладать с этим неудержимым даром оживлять всё и вся случайно. Или не очень. Но чаще – все-таки случайно.
– За мной! – скомандовал эльф.
Кажется, понял, что быстро выдать замуж меня не удастся. На такое дите никто не позарится. И придется ему меня терпеть ближайшие три года.
Из вещей у меня был небольшой кофр с минимумом одежды и белья. И несколько милых вещичек, оставшихся от семьи, когда она у меня еще была. Все остальное, включая форменные платья и обувь, было казенным и оставалось в пансионе для других подросших девочек.
В карете мы с опекуном сидели друг напротив друга и украдкой изучали того, с кем предстоит теперь жить, дружить и смириться.
Лорд Луис страдал. На его лице были нарисованы мука и боль. Навязанная «девочка» его не радовала. Перспективы не воодушевляли. И он явно прикидывал, куда бы меня сплавить, чтобы я не маячила у него перед глазами и не мешала творить и создавать новые шедевры. Он прошелся взглядом по моей субтильной фигуре, понял, что натурщицы и модели для скульптур из меня не выйдет.
Я скромно улыбнулась. И в этот момент у меня заурчало в животе. Жалобно так. Долго и печально. Это был окончательный провал в попытке произвести положительное впечатление.
А нет, не окончательный.
Я открыла рот, чтобы извиниться. И чихнула.
Вот это точно крах.
Лорд Тейлз смежил веки, задержал дыхание. Под левым его глазом нервно запульсировала жилка. Лорд молчал. Наверное, считал до десяти. До ста он начнет считать позднее, когда я случайно оживлю что-нибудь в его доме. До тысячи – когда с ним заговорят его ботинок или галстук. Он же эльф и лорд, воспитание ему не позволит кричать и нецензурно браниться, как нашему истопнику.
– Вы голодны? – спросил он, взяв себя в руки.