Фаргал. Трон императора
Шрифт:
— Стоять! — скомандовал Карашшер.
И нападавшие подались назад: меч в руке воина был подлинней, чем ножи.
— Пусть один из вас, недоумки, сбегает к Мормаду! — велел Карашшер, повысив голос, чтобы перекрыть возникший в харчевне шум. — И скажет, что пришел человек! С делом!
— Нам не нравится то, что ты делаешь! — бесстрашно заявил человек с песьим лицом. — И ты нам не нравишься!
— В таком случае, — спокойно ответил воин, — к Мормаду сбегает кто-то другой, а ты станешь трупом! Не знаю, как я тебе, а ты мне
— Я схожу! — крикнул плешивый, стараясь не глядеть ни на Карашшера, ни на своего приятеля. — Я схожу, Гарпун! Или он впрямь прикончит всех нас, — (брошенный вскользь взгляд на раненного Карашшером, стонущего на полу, в крови и блевотине). — Клянусь, он не похож на нюхача!
— А на кого похож? — спросил бандит с песьим лицом.
— На твою смерть! — холодно бросил Карашшер. И плешивому: — Шевелись!
— Нет нужды!
Дверь, ведущая внутрь дома, растворилась, и оттуда вышел среднего роста мужчина в кожаной куртке, надетой поверх кольчуги, и недлинным мечом на поясе.
Следом за мужчиной вышли еще трое, каждый — на полголовы выше вожака.
— Ты — Мормад! — сказал вошедшему Карашшер.
— Да, — согласился мужчина.
Он сделал знак, чтобы гостя оставили в покое.
— Ты что-то говорил о золоте, уважаемый?
Слуга мага прищурился. Сила и наглость. Он шагнул вперед, готовясь немедленно доказать, кто здесь — первый, когда заметил, что ухо Мормада украшено серьгой. Серьгой из простой бронзы, в точности такой, какая была у самого Карашшера. Только сейчас, из предосторожности, серьга эта, украшенная символом Мудрого Аша, покоилась во внутреннем кармане куртки воина.
— Хорасш аксшарот! — негромко произнес Карашшер начальную фразу тайного приветствия.
— Что? — удивленно переспросил Мормад.
Он явно никогда не слышал языка последователей Мудрого.
Карашшер нахмурился.
— Откуда это у тебя? — спросил он, указывая на бронзовую серьгу.
— Это? — главарь головорезов слегка опешил, но быстро опомнился.
— Назовись! — рявкнул он, берясь за эфес.
Его телохранители мгновенно обнажили оружие.
Два бойца смерили друг друга холодными взглядами… И решили, что схватку можно на время отложить.
— Лови! — мешочек с десятком золотых полетел в сторону Мормада.
Тот ловко поймал его, высыпал на ладонь содержимое, попробовал на зуб один из желтых кружков и кивнул:
— Годится! За что?
— Ты меня выслушаешь! — последовал ответ.
— Щедро, — лаконично отозвался вожак банды и шевельнул пальцами.
Тотчас мечи исчезли в ножнах, два головореза подхватили раненого и поволокли внутрь дома, один из бандитов смахнул грязь с ближайшего стола, а слуга, на горле которого отпечатались пальцы Карашшера, водрузил на стол кувшин и две кружки. И не из дерева или олова, а из настоящего серебра.
Мормад дал гостю возможность первым опуститься на табурет.
Карашшер пригубил вино. О, это действительно было вино, а не прокисшее пойло, предложенное ему раньше. Слуга мага пил, одновременно изучая своего собеседника.
Тот терпеливо ждал, пока гость начнет говорить. Вина он пить не стал, только сделал пару глотков, чтобы показать: не отравлено.
— В двух милях от Великондара, — начал Карашшер, — если считать от Волчьих ворот — священная роща, называемая Венчальной. Знаешь, где это?
Мормад кивнул: знаю.
— Там, — продолжал слуга мага, — святилище древних богов. И обитель, в которой пятьдесят девять пророчиц!
По дороге в столицу Карашшер успел кое-что узнать о Венчальной роще.
— Пятьдесят восемь! — сказал Мормад.
Карашшер удивленно взглянул на него.
— Пятьдесят восемь пророчиц! Одна умерла прошлым утром, и ее место пока свободно.
— Ее имя? — быстро спросил Карашшер.
— Слиф!
— Ты осведомлен! — похвалил воин. — Но мне нужна жизнь другой девушки. Ее зовут Метлик! Что скажешь?
Мормад потер крепкий, с ямкой посередине, подбородок.
— Все имеет цену, — произнес он, — пророчица Венчальной рощи обойдется недешево!
Мормад тоже пристально разглядывал своего покупателя.
Обветренное лицо с широкими скулами, вертикальные складки у рта, широкий рот с тонкими бесцветными губами, холодные глаза, наполовину прикрытые тяжелыми веками, словно их обладатель дремлет. Но это впечатление — простая уловка. Мормад мог убедиться: гость не более сонлив, чем тигр, увидевший добычу.
— Назови цену, которую ты считаешь достаточной!
Взгляд из-под густых насупленных бровей пронзил Мормада.
Но не смутил вожака «ночной армии». Он и сам мог зыркнуть не хуже.
— Сорок пять золотых, — подумав, предложил он. — Задаток, — он усмехнулся одними губами, — не входит!
Карашшер видел: Мормад ждет, что воин будет торговаться. И готов скинуть по меньшей мере треть. Сорок пять золотых (пятьдесят пять, если прибавить полученное ранее) — громадная сумма.
«Погоди же! — воин ответил усмешкой на усмешку. — Сейчас я возьму тебя целиком!»
— Плачу шестьдесят! — сказал он.
Мормад ничем не выказал удивления, и Карашшер оценил его самообладание.
— Получишь девушку в целостности в угодное тебе время! — сказал Мормад с не подлежащей сомнению уверенностью.
— Мне не нужна девушка! — уточнил Карашшер. — Мне нужна только ее жизнь!
— Ты платишь! — пожал плечами Мормад.
— Кроме того, — произнес слуга мага, — дело должно быть совершено в ночь, следующую за ближайшей. Не раньше полуночи и не позднее начала следующей стражи. В это время пророчица покинет обитель. В сопровождении охранника.