Фарос
Шрифт:
— Вам незачем рисковать жизнью.
— Напротив, — возразил Мерик. — Это маяк — он очень важен. Судьба Галактики, все такое, но для нас это не только вопрос конца вселенной. Это наш дом.
— Ты очень легкомысленен.
— Спасибо, — кивнул Мерик.
— Это не комплимент.
— Знаю. Просто я такой. Я не родился здесь, капитан, но здесь мое место. Мы будем сражаться за Соту, за свой дом.
Позади Мерика выстроились сотинцы — остатки трех отделений, отправившихся в патруль на несколько дней, которые казались веком. Гаскин, Челван, Дорикан, все такой же угрюмый, несмотря на войну. Понтиан погиб, Морион умирал
С Мериком были четырнадцать человек — все, кто остался. Эти люди рассчитывали, что отработают годовую вахту и вернутся к семье и старой работе. Теперь их форма была такой грязной, что невозможно было определить изначальные цвета, и лица были не чище. На фоне капитана Ультрамаринов в его сверкающей броне они казались дикими оборванцами.
Но они держались прямо и гордо.
— Так что спасибо за совет, но мы останемся здесь, — закончил Мерик, — и сделаем все, что можем.
— Я признаю ваши прошлые заслуги, но за нами последует большой отряд — не патруль и не случайная группа, которую можно захватить врасплох. А ваше оружие плохо подходит для боев с Легионес Астартес, — сказал Корвон. — Ваша отвага достойна уважения, но вы лучше послужите Ультрамару, если скроетесь и останетесь живы, чтобы сразиться в более благоприятных обстоятельствах.
— Ты про эти фонарики? — спросил Мерик, дотронувшись до приклада своей лазерной винтовки. — Оружие, конечно, не лучшее, но им все равно можно убить Повелителя Ночи, если достаточно долго стрелять в правильные места. И ты забываешь про «Домицию» и ее сестер. Они все еще у нас.
Он показал на Дорикана, который с чувством хлопнул по тяжелому болтеру на боку.
— Три тяжелых болтера заставят их остановиться и призадуматься, — добавил Мерик.
— Мы — пастыри Соты. Они ни за что нас не обнаружат, — сказал Гаскин. — Пока не будет слишком поздно.
— А эта площадка — хорошее место для засады, согласен, Мерик? — сказал Говениск, показав на заросший лозой выступ на середине скалы. — У них будет плохой угол обстрела, попасть в нас будет сложно. Счет должен быть равный.
Обердей, до сих пор молча стоявший сбоку от капитана, наклонился к земле, поднял большой камень и легко закинул его на выступ, на который указывал Говениск.
— Представьте, что это граната. Вам придется забраться повыше, — сказал он.
— Заберемся, — ответил Мерик.
— С тяжелыми болтерами? — скептически спросил Обердей. — Прошу вас, послушайте капитана. Спрячьтесь где-нибудь, не губите себя. Это голый камень. У ваших квариан такой номер и прошел бы, но у вас?..
Мерик с гордостью улыбнулся:
— Куда может забраться квариан, туда может забраться и сотинец. А куда может забраться сотинец, туда он может затащить оружие.
Последний космодесантник миновал вход в пещеру, и лозы со скрипом сомкнулись, окрасив тот немногий свет, который все же поступал снаружи, в мрачнозеленый.
Толомах и Солон отвели в соседние пещеры по пять человек каждый, чтобы те походили по ковру из листьев. Мусор из леса обычно лежал только в самом начале фаросских тоннелей, а на обработанном черном камне, из которого они состояли, даже керамитовые ботинки космодесантников следов не оставляли. Благодаря ложным следам Повелители Ночи не смогут с одного взгляда определить, куда они направились.
Несмотря на внешнее сходство, три тоннеля были совершенно разные. Нижний тянулся километр, после чего круто уходил вниз и заканчивался колодцем в несколько сотен метров глубиной. Солон спускался в него на веревках во время очередной топографической экспедиции и обнаружил в конце идеальную чашу из черного камня. Верхний тоннель бессистемно изгибался на километры, дважды себя пересекая, после чего резко сужался до трех крохотных отверстий, которые уходили в разные стороны.
Средний тоннель вел прямо к Фаросу и в конце входил в главную систему пещер.
Ударная группа Корвона прошла уже достаточно далеко, и все были внутри. Обердей возглавлял колонну вместе с Корвоном и Тебекаем. Он оглянулся на зеленый занавес у входа, жалея, что не может вернуться наружу.
— Это нужный тоннель, капитан Корвон, — сказал он. Голос дрожал от мысли, что придется возвращаться в пещеры, и он молча обругал себя.
— Расскажи, чего мне ждать.
— Тоннели длинные и плохо изучены. До вторжения мы успели создать достоверные карты примерно десяти процентов. Во всяком случае, так мне магос Карантин говорил, капитан.
— Достоверные?
— Получить от приборов точные данные сложно. И они не всегда… Не всегда оказываются одинаковыми, милорд, — ответил Тебекай.
Корвон хмыкнул. На своем веку он видел и более удивительные вещи.
— Этот тоннель дальше всего от горы, — продолжил Тебекай. — До главных залов в центре около двадцати километров. Первые три километра он идеально ровный, и идти будет легко, но у горы он разветвляется, и нужный нам коридор имеет наклон. Сначала небольшой, но постепенно он становится круче. — Он добавил под нос: — Во всяком случае, так было, когда мы в последний раз туда ходили.
— Как понимаю, эти тоннели — не просто тоннели, неофит, — сказал Корвон.
Обердей судорожно вздохнул:
— Капитан, у нас тут был инцидент. Я… Ну…
— Лев лично приказал нам никому об этом не рассказывать, — закончил за него Тебекай.
— В таком случае не рассказывайте, — уважительно кивнул Корвон.
Обердей немного расслабился.
— Кузнец войны Дантиох и команды механикумов установили на верхних уровнях мостики. Они также есть в ключевых тоннелях нижнего комплекса — в тех, которые ведут к местам, оказывающим непосредственное влияние на работу Фароса. — Обердей бездумно повторял слова, которые сказал ему Арк много месяцев назад, еще до того, как они начали топографическую миссию, и чувствовал, как успокаивается, произнося фразы из того времени, когда ему нечего было бояться. — Камень в тоннелях имеет несколько странных свойств.
— Например? — спросил Корвон.
— Он поглощает свет, а во время восхода и заката испускает, — ответил Обердей.
— Лорд Дантиох называет это световым феноменом, а сотинцы — песней света, — сказал Тебекай. — На несколько секунд тоннели наполняются золотистым светом.
— Отмечено. Это сыграет нам на руку. Повелители Ночи не любят яркий свет.
— Главный…
Корвон поднял руку:
— Остальные вернулись. Пора выдвигаться. Продолжай рассказывать на ходу, неофит. Колонна! Удвоить скорость! Отделениям поддержки встать в арьергарде.