Фарс-мажор 2
Шрифт:
– Так вот, – сказал господин Путин, – в ближайшее время я встречаюсь с Ангелой Меркель в Германии (в начале июня на «восьмерке». – А. К.), и я не буду ей говорить: «Ты сама не хочешь это мясо есть, хочешь мне его скормить!» Нет, я не буду так говорить!
А чего, в самом деле, повторяться?
Владимир Путин сам задавал себе вопросы, которых ему недоставало для ответов, и в какой-то момент стало понятно, что журналисты с их вопросами чаще всего не по существу дела ему вообще-то и
Главный редактор журнала Spiegel спросил президента России, является ли он все-таки, как сказал экс-канцлер Герхард Шредер, демократом чистой воды. Этот вопрос господину Путину задавали несколько дней назад на саммите Россия-ЕС в Самаре, и я думал, президент России совсем заскучает. Но вместо этого мы получили ответ года, закончившийся фразой пятилетки: «После смерти Махатмы Ганди не с кем поговорить».
Интервью президента России журналистам стран G8 продолжалось больше двух часов, и в какой-то момент господин Путин спохватился:
– А сколько времени-то? Полдвенадцатого?! Вы издеваетесь! Надо заканчивать! – И, поняв, как это прозвучало, быстро добавил: – Или это я над вами издеваюсь. Но все равно надо заканчивать.
– Я обратил внимание писателя на то, что некоторые шаги, которые мы делаем сегодня, во многом созвучны с тем, что писал Солженицын, – сказал Владимир Путин после встречи с ним.
Надеюсь, он имел в виду труд Александра Солженицына «Как обустроить Россию», а не «В круге первом».
Владимир Путин разговаривал с Виктором Януковичем как старший брат, которому, конечно, небезразлично то, что творится в жизни у младшего, но вообще, если честно, даже трудно понять, как этот парень так безобразно и беспорядочно может жить, потому что старшему брату нечто в этом роде с его уверенностью в завтрашнем дне даже и представить немыслимо.
Председатель Российского союза кинематографистов Никита Михалков рассказал, что в кино сегодня ходит в три раза больше людей, чем даже год назад.
– При этом количество кинематографических тусовок уменьшилось, – добавил он.
Владимир Путин недоуменно посмотрел на него.
– Мне послышалось?.. – переспросил он.
– Ну да, тусовок, – виновато потупился Никита Михалков. – Кинематографических… Простите, что такой сленг проскочил…
– А я думал, мне послышалось, – расстроенно сказал господин Путин.
Госсовет закончился так же внезапно, как и начался. Господин Путин стал было говорить о необходимости рутинной работы по обеспечению общественной безопасности, как вдруг резко перебил сам себя:
– Так, внимание! Я зачем сюда приехал-то?!
– О, подслушивает! – обрадовался президент России на скачках, увидев,
Я сказал, что нет, сейчас подсматриваю, и покачал головой, что должно было обозначать: «Ну что здесь у вас можно услышать интересного?» Господин Путин правильно истолковал этот жест:
– А следующий ГУАМ на Соловках только что предложено провести! Разве это не интересно, давал понять господин Путин.
Он радостно засмеялся. Эта идея ему нравилась.
Подойдя к новому комбайну «Ростсельмаша» и увидев, что дверца открыта, господин Путин забрался в него, крикнул, «Сереж, давай сюда!», дождался, пока господин Иванов сядет рядом, наскоро послушал, как управляется этот чудовищных размеров аппарат, понажимал на педали… Неожиданно у комбайна резко поднялась косилка и, по-моему, приоткрылся ее зев. Я вздрогнул, вспомнив трагические кадры из мультика «Ну, погоди!». Я до последнего не верил, что все это адское сооружение тронется с места. Хотя бы потому, что перед косилкой с камерами застыли десятки журналистов.
Но тут Владимир Путин страшно захохотал – и оно тронулось. Правда, проехало всего несколько метров и встало. Но когда все было успокоились, вдруг тронулось снова. И опять почти сразу встало.
Владимир Путин и Сергей Иванов выбрались на свежий воздух, по-моему, очень довольными.
– Что это было? – спросил я президента России.
– Тренировка прессы, – коротко ответил он. А мне показалось, дрессировка.
Президент Путин появился на церемонии открытия сессии МОК примерно с 20-минутным опозданием, поздоровался с австрийцем, махнул рукой корейцу и, увидев его опрокинутое лицо, пошел здороваться с ним за руку.
Я стоял в холле второго этажа у входа в конференц-зал гостиницы Westin Camino Real, где проходили презентации стран-кандидатов на зимние Олимпийские игры-2014.
У подножия эскалатора показалась команда господина Путина. Напряжение достигло предела, и нервы у меня сдали:
– Держитесь! – крикнул я.
Господин Путин к этому моменту уже прошел было мимо, но обернулся и успел хладнокровно спросить:
– За что?
Я не успел ответить. Хотя там было за что держаться. За Журову Светлану, например.
После презентации, как только Владимир Путин вышел из зала, чтобы поскорее, до объявления итогов голосования покинуть территорию Гватемалы, я спросил его:
– Вы спали сегодня?
– Как говорит мой друг Джордж, – с чувством сказал он, – лайк э бэби!
Владимир Потанин рассказывал, как господин Путин в ночь прилета в Гватемалу из США после встречи с Жаком Рогге два с лишним часа ужинал с президентами самых влиятельных федераций МОК и их женами.