Фарт
Шрифт:
Они занимаются выращиванием коки и изготовлением кокаина. Поставлено это на широкую ногу и является самой настоящей индустрией.
Вторые – на северном берегу того же Карибского моря.
Они это получают и распространяют.
И те и другие – наркобароны. А также наркографы, нарковиконты и наркопринцы. Дон Альвец из этой же компании, и ему тоже кирдык корячится. Я его не пощажу, несмотря на то, что он помогает мне выйти на нужных людей. Будем считать, что он сам себе могилу роет. В этом даже есть особый смак.
Но
Для того чтобы их угробить, нужно собрать всех в одну кучу. А вот с этим не так все просто. Скажем, здесь, в Никарагуа, я могу собрать всех наркодельцов Южной Америки. Непросто, но возможно.
И в Штатах можно организовать подобный сходняк.
Но хочется всех сразу, а это – увы! – никак.
Или там, или тут. То есть – и там и тут, но по очереди. И получится так, что те, кто будет вторым номером, уже будут знать, что с заморскими партнерами разобрались по полной, собрав их всех в одно место.
Что же делать, что же делать…
Вот если бы и те и другие жили на одном континенте и в одной стране – тогда другое дело. Но, как говорится, если бы у бабушки были яйца, она была бы дедушкой. Значит, придется позаботиться о том, чтобы оба сходняка произошли в одно время. По-другому не получится. А жаль! Я бы хотел лично присутствовать и там и тут. И не только присутствовать, но и принимать самое непосредственное участие, то есть, как говорила Наташа, прыгать по веткам с дымящимся стволом в руках.
Допустим, соберу я в одном месте и в одно время всех самых больших нарколюдей, соберу и изничтожу. Порадуюсь победе добра над злом и возликую, но радость и ликование будут недолгими, думаю, не дольше суток. Потому что на место наркобарона номер один тут же, немедля, сядет наркобарон номер два, сядет и возблагодарит мужественного непримиримого Знахаря за помощь в карьерном росте. А когда яростный борец с наркомафией Знахарь вместе с могущественными Игроками измыслит и воплотит в жизнь сверхковарный план по уничтожению всех наркобаронов номер два, их место займут те, кто значится под номером третьим…
Праздность – мать всех пороков, и главный порок – праздное умствование. Пришел человек, и не вполне трезвый человек, между прочим, сел покурить на бережку пруда, поглядел на воду, послушал шум водопада, и – пошло-поехало, еще немного – и начну я рассуждать о природе извечного Зла и ответственности Бога за все, творимое на Земле… Проблемы надо решать по мере их поступления, и сейчас моя задача – уничтожить наркобоссов по обе стороны Карибского моря.
Я бросил давно погасшую сигарету в воду и бездумно следил, как ее уносит течением. Окурок медленно уплыл, и я потерял его из виду. Кряхтя, потому что отсидел на жестком камне зад, я поднялся, отряхнул штаны и направился в сторону жилья, чувствуя, что настало время что-нибудь съесть, а также и принять немного на грудь. Жизнь в южноамериканском диком лесу, да и вообще вся эта тропическая обстановочка здорово расслабляли и подталкивали к некоторому разврату. Как в смысле основных инстинктов, так и в области пьянства. Главное – не лечь или не наступить на змею. И не споткнуться о крокодила. И не плюнуть в морду ягуару. И все будет нормально.
Завидев среди деревьев ставшие уже знакомыми хижины, я прибавил шагу, и тут навстречу мне вышел Серега. Он держал в руке все ту же бутыль и, похоже, приближался к блаженному состоянию.
– Слышь, Костя… – начал он, икнув.
Я подошел к нему и сильно ткнул кулаком в живот.
Ну не то чтобы действительно сильно, нет, но так, чтобы он почувствовал.
Он икнул еще раз и удивленно уставился на меня.
– Не понял, – сказал он, потирая мускулистое брюхо.
– Сейчас поймешь, – многозначительно ответил я, – какой я тебе, на хрен, Костя? Ты что, вообще мозги пропил? Хочешь, чтобы я поступил с тобой, как настоящий начальник? Хочешь?
И я еще раз двинул его в живот.
Бесполезно. Все равно что бить в мешок с песком.
– Ну ладно, Тедди, я все понял, – сообразил он наконец, – только не бей меня больше. У меня от этого только икота усиливается.
Вот ведь кабан здоровый!
Кто другой от такого удара согнулся бы, а этот только икает.
– Еще одна такая оговорка, и я запрещу тебе пить, – пригрозил я, – ты веришь, что я смогу проутюжить тебя, несмотря на то, что ты такой лось?
– Верю, – угрюмо ответил Серега, – разрешите идти?
– Идите, – смилостивился я.
Он сделал несколько шагов в сторону поселка, но неожиданно резко обернулся и, покачнувшись, радостно вскричал:
– Я чего хотел сказать-то! А ты меня сбил с толку! Педро связывался по рации со своими, и те сказали, что через час к нам прилетят гости.
– Гости? – я нахмурился, – какие еще гости?
Он встал в театральную позу и, завывая, произнес:
– Я пришел, чтобы сообщить вам пренеприятное известие!
Тут ему стало смешно, и он фыркнул, но, с трудом сохраняя серьезный вид, все же продолжил:
– Пренеприятнейшее известие. К нам едет ревизор!
– Какой ревизор? Говори толком!
– Точнее – ревизорша.
В моей голове мелькнуло подозрение, но, прежде чем оно оформилось в ясную мысль, Серега закончил:
– Ревизорша Рита. Знаешь такую?
– Знаю, – ответил я, – а ну дай сюда бутылку! Все только себе в рыло, нет чтобы о товарище вспомнить!
И, отобрав у него бутыль, я хорошенько присосался к ней.
Две бабы сразу – это слишком.
А если они устроят тут женскую дуэль на ножичках?
И я приложился к бутыли еще раз.
Хорошие бутыли делают в стране Никарагуа, большие и ёмкие…
Глава 8
Джунгли и женщины