Фартовый. Лихие 90-е
Шрифт:
— Я думал, ты на сегодня всё уже, — кивает приятель, зажимая в зубах сигарету и щёлкает зажигалкой.
— Где ты этого юношу откопал? — спрашиваю я, слушая длинные гудки в трубке
— Ребята на работе свели, — пожимает он плечами. — Я вот спросить хотел.
— Про перстень что ли?
Телефон не отвечает. Блин… это не очень хороший знак.
— Ну, я подумал, — пожимает одним плечом Кир. — Ты же мне пол ляма должен. Я гайку твою за триста штук взять готов.
Каждый раз он про моё кольцо разговор заводит. Каждый раз. Но я не отдаю.
— Так я ведь и не отказываюсь от того, что должен. Прекрасно помню, как ты меня со взносом на квартиру выручил. Но мы какие с тобой сроки установили?
— Да я помню, что ещё полгода впереди, но просто…
— Через полгода и отдам, — уверенно говорю я, пожимая плечами, хотя, честно говоря, уверен я не на все сто.
Обычно у меня количество удачных вечеров всегда больше проигранных. Но три последние встречи я ухожу с минусами. И с этим надо что-то делать.
— Прошу прощения, мы будем продолжать или расходимся уже? — на крыльце появляется герой вечера, заморыш, которого я не смог вычислить.
Психолог, бляха, с большой буквы, ага. Не смог понять, что у пацанчика на уме. А тот даже не пытается скрыть свою гордость. Ещё бы, только что уделал четырёх типа матёрых мужиков.
— Ты не видишь, курим? — недовольно отвечает Кир. — Закончим и придём.
— То есть будем продолжать, я правильно вас понял? — его показная вежливость и непробиваемость меня бесят, но я сохраняю спокойствие.
— Да, твою мать! — не сдерживается Кир. — Будем!
Из двери неожиданно выбегает собака с пластиковым воротником в виде воронки. Да чтоб тебя! Вот зачем люди заводят таких собак? Это огромный волкодав с мордой ротвейлера, я в них не особо разбираюсь. И, конечно же, он подскакивает прямо ко мне и внимательно вглядывается в глаза. Да уйди ты… Иди вон к Киру… Феназепам тебе под хвост! Пёс начинает лаять. На меня, разумеется…
— Ребят, что тут у вас? — в проёме появляется голова Антохи. — Джеки, фу! Или как там тебя… Заткнись! Пацаны, говорите потише. Там прям над нами старуха живёт. В два счета ментов вызовет. Она уже стучала несколько раз, типа у меня притон. Если накроют, сами понимаете…
В груди начинает жечь. Надо уже сделать эту клятую кардиограмму. Второй год собираюсь…
— Антон, убери пожалуйста этого монстра, пока мы с ним друг друга не сожрали!
Собак я не люблю почти так же, как и они меня. Приятель качает головой и выходит к нам.
— Пошли, Джеки, — говорит он, пытаясь загнать псину обратно.
Но та огрызается, не даётся и, кажется, только разъяряется. Похоже, она твёрдо решила добраться до моего горла. Антон кое-как её оттаскивает и уволакивает внутрь, и мы возвращаемся в операционную.
— Фу-у-у-х, ну и животина, да? — заходит Антон. — Чуть меня самого не сожрала. Разозлилась не по-детски. Тут и воротник не спасёт. Ну что, продолжаем?
— А где собака? — настороженно спрашиваю я.
— В лабораторию увёл. Давайте играть.
Мы садимся за стол. Я наливаю себе коньяка. Давайте, сосуды, расширяйтесь! Сейчас поиграем! Становится хорошо. С теплом разливается чувство радости. Эйфория! Даже этот сморчок уже не так раздражает. Брат-армянин становится действительно братом, а музыка просто бросает в бой!
Я — одинокий бродяга любви Казанова
Вечный любовник и вечный злодей-сердцеед
Но соблазнять не устану я снова и снова
Так и останусь, бродяга, один, Казанова
Да, это, как раз про меня. Ещё рюмочку и я в рабочем состоянии. Отлично! Смотрю на своих соперников свысока. Деньги лежат на столе. Чувствую, сейчас придёт мой фарт! Жизнь налаживается.
— Ну что, погнали? — спрашивает Кир и бросает быстрый взгляд на молокососа.
— Пять тысяч! — будто услышав мои мысли, объявляет юноша и передвигает на центр стола ставку.
Сучонок! Это же все мои деньги, но… поддерживаю.
На руках у меня два туза. Опа, а вот и компенсация за предыдущий раунд. На флоп ложится туз, двойка и… ещё один туз. Это каре!!! Каре, Эдип вашу мать!!!
Опять пиликает телефон.
— Телефоны запрещены правилами, — укоризненно говорит сосунок и качает головой.
Ну что за наглый сморчок с тоненькой шейкой? Она тонкая-претонкая… раз и готово, даже усилий особых прилагать не надо. Крутанул голову и нет козлёнка…
— Да-да, — киваю я. — Уже убираю. Пациент. Особый случай.
Ванюша заперся и не открывает дверь! А вдруг он что-то с собой сделает?
Твою мать! Это уже серьёзно! Я ж этого парня полгода веду, и всё же хорошо было. И чего он сорвался-то? Дома среда пагубная…
— Двадцать! — выкрикивает ара джан.
Куда ты лезешь, дурашка?
Плим…
Погоди, Ванюша, я скоро прибегу. Мне ж всего минута нужна. Одна только минута! Но партнёры, как назло, тянут время. Да хватит пялиться в свои карты, эта раздача — моя!
— Вскрываемся!!! — чуть ли не кричу я.
— Нет! — качает головой армянин. — Играем! Тридцать!
Мужик! Ну, зачем?..
До свидания, малыш
Я упал, а ты летишь
Ну и ладно улетай
В рай
Ничего-ничего мы увидимся еще
Я и сам, я и сам
Назло врагам
Буду там
— А можно, пожалуйста, уже кассету поменять? — морщится юнец. — А лучше вообще выключить. А то очень отвлекает.