Фата-Моргана 8 (Фантастические рассказы и повести)
Шрифт:
Кожа Синворета, по крайней мере те ее места, которые не закрывал мундир, была матово-серой и сморщенной. Он склонился над Тоулером.
— Уничтожая нефтяные скважины, вы уничтожаете свое богатство. Что ты об этом думаешь?
— Разве я отвечаю за это?
— Это не ответ, переводчик, и надеюсь, ты достаточно развит, чтобы понимать это. Позволь задать тебе еще один вопрос. Предположим, мы с тобой отличаемся внутренне так же, как и внешне. Почему бы нам, когда я вернусь на Партассу, не писать друг другу письма?
Вопрос смутил Тоулера, он не знал; какого
— Потому что мы не переписываемся, — сказал он наугад.
Старый нул слегка поднял руку и шевельнул гребнем.
— Я вижу, ты не только отлично знаешь наш язык, переводчик Тоулер, но между нами есть и некоторое сходство, поскольку вы, земляне, умеете шутить. А может, ты научился этому у нас?
Тоулер молчал, злясь на этот покровительственный тон и одновременно радуясь, что ему удалось сдать экзамен. Синворет неуклюже похлопал его по спине, и Тоулер стукнулся головой о стекло шлема. Как будто повинуясь невидимому знаку, к ним подошел Ройфуллери.
— Прошу быть готовым к выезду из Города, переводчик, сказал он. — Губернатор запланировал на сегодня детальный осмотр Города, но мы отложили его из-за нападения на Ашкар. Подписывающий и я решили отправиться туда и посмотреть, что произошло. Ты поедешь с нами. Губернатор тоже.
Эта идея не понравилась губернатору, он не желал рисковать жизнью или отвечать за смерть высокого гостя. В далекой Партассе любой несчастный случай выглядел бы подозрительно. Поскольку он не мог открыто отказать Синворету, Пар-Хаворлем изо всех сил оттягивал выезд, и лишь около полудня небольшая группа отправилась в путь.
В первой бронированной машине ехали Синворет, Пар-Хаворлем и Тоулер, во второй — Терекоми, Раггбол и Ройфуллери. Эскорт состоял их двух вооруженных машин — единственное, чем можно было заменить силовые экраны, которые невозможно установить без тяжелого оборудования. Они быстро доехали до контрольного пункта и остановились там, ожидая отключения экранов. Когда это произошло, машины выехали на незащищенную, более плохую дорогу, ведущую через земную местность.
Чужаки сидели в неудобных скафандрах, а Тоулер радовался, что может дышать холодным воздухом. В каждом вдохе, казалось, заключается смысл жизни. Элизабет тоже должна дышать этой живительной субстанцией.
— Сколько времени прошло с тех пор, как ты последний раз был за Городом? — спросил Синворет, обращаясь к нему.
— Десять лет, господин.
— Почему тебе нельзя его покидать?
— Мне никто не запрещает, но я не хочу. Я никого не знаю вне Города. — Удачный ответ, подумал Тоулер. Одна ложь для Хава, другая для Синворета. — Мои родители из поселка Лондон умерли много лет назад.
— У тебя есть друзья в Городе?
— Конечно есть, господин.
— Ты не чувствуешь себя одиноким, переводчик?
— Все люди одиноки, господин.
— Скажи, не является ли причиной твоего одиночества привычка отвечать общими фразами?
Тоулер не ответил.
Пар-Хаворлем оттянул выезд настолько, что Терекоми хватило времени разработать план событий на вторую половину дня.
Никто не собирается
Эти нулы пожаловались бы прямо Синворету на его собственном языке, и Пар-Хаворлем не смог бы их остановить. Поэтому Синворета нужно было просто убедить, что он видит Ашкар. Согласно этому замыслу фальшивый Ашкар возник в безопасном районе, из которого изгнали отряды Риварса. Раненых туземцев из Ашкара перевезли туда же, чтобы придать сцене большую достоверность. Были устроены пожары, а из Города привезли дополнительных людей, чтобы усилить суматоху. Партассианские солдаты в боевом облачении бегали взад-вперед, время от времени стреляя в воображаемого врага.
Бронированные машины остановились, укрытые поросшим папоротником откосом.
— Думаю, нам лучше не ехать дальше, — сказал Пар-Хаворлем. — Мы всего в нескольких десятках метров от линии огня.
Все вылезли и молча стояли на дороге. В двух километрах, за заграждениями, виднелись поросшие лесом холмы, вокруг стояла зловещая тишина. Промчалась машина скорой помощи, направляясь в больницу, массивный офицер-нул подошел к ним, отсалютовал и тихо сказал что-то Терекоми.
Синворет и Ройфуллери стояли, нюхая воздух, как два старых боевых коня. Вблизи поля битвы кровь в их жилах закружилась быстрее, он почувствовали себя молодыми и беспокойными.
Чувствуя дуновения свободы, Тоулер тоже беспокоился. Риварс должен быть где-то недалеко, но связаться с ним невозможно. Вождь патриотов не знает, что он здесь, вне Города.
Чтобы дополнить картину, толпа беженцев-землян, специально привезенных для представления из Губернии, с мешками и рюкзаками прошла перед двумя машинами. У Тоулера, который, как и Синворет, не знал, что происходит, дрогнуло сердце при виде этих людей.
— Они атаковали из-за тех лесов, — заметил Терекоми, — то есть с самой слабой стороны Ашкара. Как вы слышали вчера на конференции, гражданская война не доходила сюда — до вчерашней ночи. Разумеется, обе стороны интересует нефть. Мы экспортируем ее большую часть, а они хотели использовать ее для военных целей.
— Почему твои силы в такой стратегической точке не были больше? — спросил Синворет.
Маршал шевельнул гребнем.
— Колониальные правила разрешают держать на этой планете всего пятьсот нулов. Этого слишком мало, но мы вынуждены подчиняться.
Тоулеру стало дурно.
Мимо как раз проходила группа усталых беженцев. Гэзер Ройфуллери указал тросточкой на старушку с покрытым потом и пылью лицом, тащившую какой-то чемодан.
— Спроси, куда она идет, — сказал он Тоулеру.