Фата-Моргана 9 (Фантастические рассказы и повести)
Шрифт:
Двадцатифутовая стена окружала Дэйлзтаун со всех четырех сторон. На каждом углу возвышалась сторожевая башня. Прямо на крыше башен были установлены катапульты и камнеметы. В каждой стене имелись ворота из тяжелого теса, обитого железом. Городу уже приходилось однажды отражать атаки врага. Карл надеялся, что больше этого делать не придется.
Карл с товарищами пробирался через воинский лагерь. Это было пестрое зрелище, производившее тем не менее впечатление силы. Здесь были и безбородые юнцы, и покрытые шрамами пожилые ветераны, спокойно сидящие на стоптанной траве. Сидя перед своими палатками воины точили оружие и чистили снаряды. Некоторые расположись у костра
Главные ворота с южной стороны были открыты, и между вооруженной стражей взад и вперед сновали жители города и мобилизованные воины. Один из стражников приветствовал Карла:
— Эй, Карл! Ты вернулся? А я — то уж думал, что дьяволы Сити сожрали тебя.
— Пока еще нет, Эзеф, — улыбнулся Карл молодому рудокопу, парню в красном плаще и начищенных железных латах. Эзеф был одним из приближенных телохранителей вождя. Их еще использовали для поддержания порядка в городе. Они с Карлом были давними приятелями.
— Нет, просто ты слишком тощ, чтобы из тебя можно было приготовить что-нибудь путное. — Посерьезнев, Эзеф подошел и встал около Карла, вглядываясь в его запыленное, потемневшее от солнца лицо.
— Карл, ты заключил сделку? Колдуны будут ковать для нас?
— Вождь должен узнать все первым. Это длинная история, ответил Карл, отводя глаза. Он не хотел посеять панику среди людей слухами, что люди Сити ему отказали, или тешить преждевременной надеждой на помощь сказочных, магических сил.
Эзеф мрачно кивнул и вернулся на свой пост, а Карл начал понимать, как же все-таки одинок вождь. Он не мог поделиться впечатлениями от своей поездки даже со старым товарищем интересы племени превыше всего, — это было тяжело. Он щелкнул языком, пони, медленно раздвигая толпу, двинулся вперед.
За стенами Дэйлзтаун представлял собой скопище деревянных домов, среди которых тянулись грязные узкие улочки. Здесь были свои колодцы и водоемы, несколько лет назад Ральф заставил вырыть новые, чтобы в случае пожара вода всегда была под рукой. Следуя мудрости предков. Доктора учили людей, что грязь — это та же чума, поэтому в городе были устроены общественные бани, и вождь платил людям, чтобы хоть как-то бороться с мусором. Однако после того, как при первой угрозе войны сюда стеклось столько народа, эти меры вряд ли могли спасти положение.
Карл ехал по Хай-Стрит меж высоких зданий с нависающими верхними этажами, на стенах которых из-под слоя грязи проглядывали следы яркой краски. Он видел, что на улицах так же, как и прежде, суетились люди, которых он любил всю свою жизнь. Вот четверо полуобнаженных слуг пронесли носилки, в которых восседал одетый в меха и увешанный золотыми цепями богатый торговец. А вот стайка ребятишек копошилась в пыли, из подворотни на них лаяла дворовая собака. Там, осторожно приподняв юбки над грязной мостовой, шествовала домохозяйка, в люльке к спине привязан ребенок. Бродячий фокусник, стройный, в фантастически разукрашенных одеждах, с банджо на боку, задел плечом молодого Доктора в длинном голубом плаще, какой ему и подобало носить, с портфелем волшебных инструментов в руке. Закружившийся в непрестанной суете, высокий, темнокожий торговец в одежде чужеземного покроя приехал с юга, чтобы обменять хлопок, или фрукты, или табак на меха и кожу Дэйлза. Он беседовал с белобородым стариком фермером, который стоял столбом в своих деревянных башмаках и дымил длинной трубкой. Верзила сторож призывал к порядку двух подвыпивших воинов. Фургон, груженный отличным лесом, медленно двигался по направлению ютаастерской плотника. Укротитель лошадей осторожно вел свою иолузамученную жертву сквозь людскую толчею.
По обеим сторонам улицы были видны открытые двери, крытые гонтом будки, где текла обычная жизнь. Мускулистый, перепачканный кузнец ковал лемех для плуга, красные отблески огня плясали на его мощной груди. На другой стороне улицы толстый пекарь дал мальчику два круглых каравая хрустящего черного хлеба. По соседству с портным, который, закинув ногу на ногу, заканчивал шить какое-то платье, ткач раскинул на продажу свои материи. На углу жила своей жизнью темная и дымная таверна, а рядом с таверной располагалась лавка, ломившаяся от привозных товаров и ярких украшений. И сейчас Дэйлзтаун старался жить своей обычной жизнью.
Но в городе было много пришельцев, они выглядывали из окон или смешивались с толпой. Беженцы: мужчины, женщины и дети — стекались сюда в поисках безопасного места, едва только до них докатились вести о захватчиках. Некоторые из них могли остановиться у родственников и друзей, кое-кто мог заплатить за койку в одной из немногочисленных гостиниц, но большинство вынуждены были ночевать за городом под тентами и фургонами, готовые в случае опасности укрыться за стенами города. Их глаза были полны страха и глубокой, безнадежной тоски, они разговаривали дрожащими или неестественно тихими голосами. Все это нелегко было видеть, и словно ища уверенности. Карл коснулся сумки, где лежал его волшебный фонарь.
Парни выехали на открытую рыночную площадь в центре города и медленно пробирались сквозь толпу. В дальнем конце улицы вырисовывались контуры Холла, огромного здания из черного дуба с крашеными фронтонами. Карниз и коньки крыш были украшены вырезанными из дерева головами животных. Это было место собраний людей племени. Справа от Холла стоял крепкий, построенный из дерева и камня небольшой дом вождя. Над ним реяло знамя Дэйлза — зеленая сосна на золотом фоне.
На крыльце стоял старый слуга, с несчастным видом глядевший на бесконечную толчею. Увидев Карла, он закричал:
— Господин Карл! О господин Карл, вы вернулись! Слава богу, вы вернулись!
— Ты ведь никогда в этом и не сомневался, Роб? — улыбнулся Карл, тронутый такой встречей. Он спрыгнул на землю, и старик потрепал его по плечу худой рукой с набухшими венами.
— О, но вас так долго не было, господин Карл!
— Всего несколько дней. Отец дома?
— Да, он разговаривает с главным Доктором. Входите, господин Карл, входите и обрадуйте его. Я возьму у вас пони.
— И лошадей моих друзей, пожалуйста. — Карл нахмурился. Ему не хотелось встречаться с Донном, прежде чем удастся переговорить с отцом. Доктор был добр и доброжелательно настроен, пока никто не перечил ему, но он был слишком консервативен и крепко связан законами предков.
Что ж, с этим придется смириться.
— Идем, ребята, — сказал Карл, поднимаясь по лестнице.
— Может быть, мы подождем здесь? — заколебался Том.
— Чепуха. Вы гости в этом доме точно так же, как и все ваши люди, когда они сюда приедут. Идемте со мной.
Карл вошел в застланный шкурами холл, стены и потолок которого были отделаны деревом. Проникающий в окно свет был тускл, в шандалах на стенах горели свечи. Это был просторный, хорошо обставленный дом, но в городе были места и пороскошней. Власть вождя не имела ничего общего с торговлей.