Фатальное трио
Шрифт:
Да чего уж тут учитывать, и так эта Зинка у меня всё отобрала. Вот значит, кто на меня директору капал. Но всё равно, спасибо. С чего она так со мной разоткровенничалась? Не иначе, как Зинаида и на её место покушается, с той станется.
Я сердечно благодарю Наталью Степановну и спешу уйти, чтобы созвониться со своим домовладельцем. Когда вхожу в учительскую, все замолкают и утыкаются в бумаги, бросая на меня любопытные взгляды. Понятно. Спасибо тебе, Даня, за помощь.
Телефон дзинькает. Это сообщение от Кати:
“Не могу говорить. Есть хорошая новость. Продала твой Тодс за 20 тыс. Будешь богатая. Потом позвоню”.
Жалко сумку. Она стоит тысяч сто, если не больше. Мне Яр привёз из командировки. Почти совершенно новая, а приходится продавать за копейки. Ну да ладно, не барыня, обойдусь. Зато заплачу за квартиру и Трегубовой десятку верну.
Я начинаю искать в контактах номер своего арендодателя, но в этот момент раздаётся звонок. Он сам мне звонит. Сердце ёкает. Он же давал время до четырёх, а сейчас только половина третьего. Неужели всё… Нет-нет-нет, не может же вселенная так со мной поступить.
— Алло, — говорю я упавшим голосом.
21. Ценитель поэзии
— Э-мм… Это Семён Борисович, — слышу я на другом конце.
— Здравствуйте, да, я узнала, Семён Борисович — выпаливаю я, чтобы только он не успел сообщить мне, что моё время истекло. — Я достала деньги, не беспокойтесь. В течение часа я вам привезу.
Он отвечает после довольно длительной паузы:
— Не надо.
— Но Семён Борисович, вы же давали срок до шестнадцати часов, ведь время ещё не истекло. Я могу постараться и быстрее привезти.
— Не надо, говорю вам, — зло отвечает он. — Пропала необходимость. Потом отдадите, когда поправите ситуацию.
Я впадаю в ступор, пытаясь понять смысл произнесённого им.
— Вы меня слышите? Деньги можете позже отдать, в течение месяца.
— То есть… то есть вы меня не выгоняете… ой, ну то есть… я могу остаться?
— Да, можете. Что тут непонятного? Говорю же, спешки нет, потом рассчитаетесь.
— Ой. Семён Борисович, спасибо вам огромное! Я вам так признательна! Я, вот увидите, только зарплату получу и сразу расплачусь.
— Хватит паясничать, — недовольно говорит он, — всё.
Телефон отключается. Паясничать? Я ошалело смотрю на экран и ничего не могу понять. Странный тип, этот домовладелец — то одно, то другое, то пятое, то десятое и, наконец, хватит паясничать. С головой у него проблемы, похоже.
Ну и ладно. Главное, можно выдохнуть спокойно и вернуть деньги Трегубовой, а то неудобно перед ней.
***
Катя звонит, когда я уже возвращаюсь домой:
— Привет, вези сумку, покупательница сейчас придёт. Деньги когда надо отдавать?
— Представляешь, позвонил хозяин, сказал, можно не торопиться.
— В смысле?
— Ну вот, как хочешь, так и понимай. Через месяц, говорит, отдашь.
— Вот придурок.
— Не говори. Неадекват какой-то. Я как дура по школе бегала, докатилась, что у завуча десятку заняла.
— Блин, если б не спешка и сумку можно было дороже толкнуть…
Я вздыхаю:
— Когда твоя покупательница приедет? А то я сегодня ещё на поэтический вечер думала сходить. Не знаю успею или нет.
— Да вот, минут через сорок нарисуется, так что давай подтягивайся.
***
Я прихожу к Кате раньше её приятельницы.
— Ну вы как вчера, долго с Сашей сидели?
— Ага, надрались в стельку. А ты чего так рано смоталась? Даже не сказала, что Роб пришёл. С ним что ли уехала?
— Ну да, заходил, а ты как узнала? Ты же его не видела.
— Ха! Я всё знаю, — смеётся Катя, — но подробности ты мне обязана рассказать.
— Как узнала-то?
— А мне снова Ярославна твоя звонила.
— Яр что ли?
— Ну а кто ж? Печальный, чуть не плачет. Чистая Ярославна. Сказал, что Роб его избил до полусмерти, у него сотряс, он даже в больницу обратился и справку получил, но в полицию заяву пока не писал.
Сердце вздрагивает. Да, он сейчас в таком состоянии, что может написать заявление, чтобы досадить мне и, чтобы Роба наказать.
— Говорит, что ему очень плохо, что типа умирает с твоим именем на устах. Ещё говорит, что всё готов простить и забыть, лишь бы ты вернулась. Вот это любовь, да? Вообще голос звучал, как из-под земли, будто он уже одной ногой на том свете.
— Тьфу на тебя.
— Ты давай не плюйся, рассказывай, что там у вас вчера случилось.
Мне приходится в общих чертах описать вчерашние события. Про то, что произошло в машине я, разумеется, не распространяюсь.
— Да уж, — сочувственно вздыхает Катя, — не завидую я тебе.
— Завидовать нечему, это точно.
— Блин, Яр твой тот ещё козлёнок, но его, тоже жалко. Сотряс вон получил. Похоже любит тебя.
— Неужели? А когда баб других трахал по две за раз забывал об этом?
— Не знаю я Алиска, что и сказать. Козёл он, но свой всё-таки. Да и где не козла взять? Знаешь, все они смотрят, кому бы присунуть.
Наш разговор прерывает приход покупательницы. Сумка ей нравится, ну ещё бы, и мы совершаем свой товарно-денежный обмен.
***
На поэтический вечер я всё-таки решаю сходить. Я хоть и не заявлена сегодня со своими стихами, но, всё-таки, это возможность отвлечься и не гонять в голове одни и те же мысли. К тому же мне написал Артём Петрак, наш вроде как председатель, что на вечер придёт кто-то из издательства, чтобы приглядеть поэтов на сборник. Что за издательство я, правда, не поняла.