Фатальное трио
Шрифт:
— Ой, Саша, тебя не узнать совсем, — радостно тяну я.
Он снисходительно, но дружелюбно улыбается, чуть откидывая голову. Теперь он совсем не такой, как в школе. В серых глазах читается уверенность, черты лица немного огрубели и приобрели мужественность, плечи стали широкими, а осанка выпрямилась. Похоже, регулярно ходит в спортзал. Он работает в следственном комитете и ведёт крупные дела. Кто бы мог подумать.
— Зато ты ничуть не изменилась, всё такая же красотка.
— Знаешь, что он в школе был в тебя влюблён? — вступает
Саша смеётся:
— Вообще-то, Катюш, я в тебя был влюблён.
— Да-а? Ты же сам говорил про Алису.
— Просто ты всегда давала понять, что я не в твоём вкусе, вот и врал, чтоб ты не слишком-то зазнавалась.
— Ах, так ты врун оказывается, — делано негодует Катя, но я вижу, что ей приятно.
Мы садимся за столик. Саша с Катей заказывают сумасшедшие разноцветные коктейли, а я — бокал белого вина.
— Хочешь попробовать? — показывает Катя на свой высокий стакан.
— Нет, спасибо. Голова будет болеть.
— Это ничего, можно таблетку выпить.
— Без таблеток по-любому не обойдётся, это точно, но нет, не хочу.
Нам приносят закуски, мы весело болтаем, вспоминая школьные годы и Катькины проказы. Ученицей она была не самой прилежной, мягко говоря. Яркая, весёлая и шаловливая, она нравилась мальчишкам и не нравилась многим учителям, хотя и училась хорошо. Она всегда придумывала смешные каверзы, ставившие учителей в неловкое положение.
— А помнишь, как ты подговорила Кузина в проектор биологички порнуху зарядить? — напоминает Саша. — Его родителей потом к завучу вызывали, но он тебя не сдал. Настоящий партизан.
Мы заливаемся смехом.
— Алёну Сергеевну чуть удар не хватил, — подхватывает Катя.
Я вижу, что Саша весь вечер с неё глаз не спускает. Она тоже это замечает и светится от радости, ощущая себя победительницей. Её тёмные волосы разлетаются, когда смеясь, она трясёт головой, а глаза, спрятанные за ультрамодной оправой, блестят и пускают озорные искорки.
Я пью уже четвёртый бокал и понимаю, что пора останавливаться, не то завтрашний день покажется неимоверно тяжёлым.
— Попробуй, сделай глоточек, — Катя чуть подвигает ко мне бокал.
— Не хочу, спасибо.
— Нет, попробуй! Ты не знаешь, что теряешь. Здесь лучший в мире бармен. И это такой кайф, не то, что твоё скучное вино.
Катя если уж за что-то возьмётся, то не успокоится, пока не добьётся своего. Ладно, лучше уступить, чем препираться до конца вечера. Я наклоняюсь и тянусь губами к трубочке, торчащей из бокала.
Делаю глоток и чувствую, как меня буравит чей-то взгляд. Я поворачиваюсь, ища того, кто смотрит на меня в упор и сразу нахожу.
— Ну что, не нравится, что ли? — спрашивает Катя. — Алиса, ты чего? Саш, глянь, она прям побелела, как полотно. От одного глотка всего.
Я медленно поднимаю на неё глаза:
— Зачем ты это сделала? Я же тебе всё объяснила.
— Да что я сделала-то, Алиса? Не хочешь, не пей. Я ж как лучше хотела.
— Я уже поняла, что тебе лучше знать, как для меня лучше. Давай сама и разруливай тогда, — я киваю в сторону стола в центре зала.
Катя поворачивается и смотрит туда. Из-за стола поднимается мужчина с рыжими волосами. Это Ярослав, и он направляется в нашу сторону.
19. Отвезёшь меня домой?
Катины глаза становятся огромными, как блюдца:
— Ты что, думаешь это я ему сказала?
— Ну а что это, совпадение? Считаешь, так бывает?
— Алиса, я бы никогда такого не сделала. Ради чего? Ну, ты меня убила просто.
Может и не сделала, да только Ярослав здесь, вот он, подходит к нашему столику. Рукам становится холодно, я вообще почти их не чувствую. Замечаю, что за столом, где он сидел, остались две молодые женщины и элегантный мужчина средних лет.
— Привет честной компании, — дружелюбно говорит Яр. — Саша, а ты здесь каким ветром?
— Да вот, пригласил девушек на дринк, — отвечает Реутов.
— Понятно. Не знал, что вы знакомы.
— В одном классе учились.
— Тебя самого-то каким ветром надуло? — спрашивает Катя у Яра, чуть прищурив глаза.
— Да, небольшие переговоры в неформальной обстановке, — неопределённо машет он рукой в сторону своих спутников.
В баре? Переговоры? Догадываюсь, о чём.
— Алиса, — обращается он ко мне, — не уделишь мне пару минут?
— Извини, у нас тут важный разговор, не могу, — отвечаю я, из последних сил пытаясь сохранить самообладание.
— Тогда я вынужден буду говорить при всех.
— Эй! — вступает Катя, — что за словесный эксгибиционизм? Сейчас гражданин следователь тебя в тюрьму посадит за непристойное поведение. Не привязывайся к посетителям, а лучше возвращайся к своим партнёрам. Половым.
— Катя, мне не до шуток, мне нужно поговорить с Алисой, — зло отвечает Ярослав.
Он бросает взгляд на Сашу, но тот лишь разводит руками:
— Извини, старик, кажется она не в настроении с тобой разговаривать.
Я не смотрю на Яра. Мне неприятно его видеть, неприятен весь этот разговор, стыдно перед ребятами. В ушах шумит, и во рту становится горько. Угораздило же меня сюда явиться. Пир во время чумы.
— Ну что тебе не понятно? — не выдерживаю я. — Оставь меня в покое. Просто отстань от меня, не звони, не пиши и не приходи.
Он дёргает головой, как от пощёчины, легко стукает костяшками пальцев по столу и молча отходит.
Меня потряхивает. Я беру бокал с вином и как воду выпиваю большими глотками. Беззаботного головокружения и ощущения, будто все проблемы отступили нет и в помине. Не надо было приходить.
***
Я чувствую себя зомби и пью вино, не ощущая ни вкуса, ни опьянения. Машинально улыбаюсь и поддакиваю словам Кати и Саши, но не слышу и не осознаю, что они говорят. В голове только шум, будто я ненастроенный радиоприёмник.