Фауст
Шрифт:
В Нюрнберге Фауста отметили в официальных записях 1532 года. Позднее его упомянул Иоахим Камерарий (Иоахим Липгард) в письме, датированном 1536 годом. Когда доктор Филипп Бегарди писал о Фаусте в своём труде Index Sanitatis (опубликованном в 1539 году), он утверждал, что Фауст уже умер.
Наибольший интерес вызывает свидетельство аббата Тритемия, автора первого упоминания о Фаусте. Будучи одновременно выдающимся магом и высокопоставленным священником, осуждавшим и в то же время практиковавшим занятия астрологией, этот человек не только регулярно подвергался обвинениям в чёрной магии, но и критиковал других за то же самое. Во времена, когда покровительство со стороны аристократии имело первостепенное значение, Тритемий активно участвовал в политике, то и дело нападая на своих конкурентов. Осуждая того, кто своим «назойливым шумом привлекает внимание королей и правителей», Тритемий в то
Письмо Тритемия, о котором идёт речь, было необычным. Это единственный из многочисленных текстов Тритемия, в котором говорится о Фаусте. Начало переписки, как и ответ его корреспондента, астролога Иоганна Вирдунга из Хассфурта (ок. 1463 – ок. 1538), давно утрачены. Однако, кроме текста письма, Тритемий оставил и другие ссылки. Так, он упоминал ещё несколько документов – что-то вроде визитных карточек, полученных от Фауста и уже отосланных Вирдунгу. Тритемий не мог выдумать того положительного, что он писал о Фаусте – по той причине, что Вирдунг уже был знаком с магом и имел кое-какое представление об этом человеке. Впрочем, Тритемий не щадил Фауста. Наоборот, он впрямую обличал мага. Убеждая Вирдунга, Тритемий не мог уйти от деталей, в отношении которых они были согласны друг с другом. Все эти обстоятельства делают письмо Тритемия важнейшим историческим документом.
Несмотря на то что большинство источников занимали враждебную позицию по отношению к Фаусту, известны материалы, говорившие о противоположном, – что в целом отражает сложную, хотя и не вполне сохранившуюся историческую мозаику. Будущее упоминание о зачислении Фауста в университет Гейдельберга в 1509 году не имеет большого значения по причинам, которые мы ещё обсудим. Кроме этих ссылок имя Фауста упоминается и в других письменных работах его современников (в том числе знавших его лично), а также в документах, оставленных теми, кто жил позже, вплоть до начала XVI века. Известны и другие тексты: «Застольные речи» лидера Реформации Мартина Лютера (1483–1546), лекции сподвижника Лютера, Филиппа Меланхтона (1497–1560), письмо аристократа и искателя приключений Филиппа фон Гуттена (1511–1546), различные околоисторические хроники, работы Фауста по демонологии, а также счёт на продажу дома в городе, где он предположительно родился. Но даже столь небольшое количество документов даёт ключи к пониманию разнообразных жизненных интересов Фауста и извилистых поворотов его карьеры.
История Фауста началась с первого письменного упоминания о нём. Фауст вошёл в легенду в тот самый момент, когда он вошёл в письменную историю. Образ вначале был создан отравленным пером Тритемия, а затем приобрёл свои очертания благодаря негативным отзывам других авторов. Но окончательное формирование легенды в её классическом виде произошло лишь после того, как в эту историю вмешался дьявол.
Лютер и его соратники говорили о Фаусте в своём кругу уже в середине 1530-х годов. Николаус Медлер писал о реакции Лютера на упоминание Фауста во время одной из их бесед, имевшей место в период от 1533 до 1535 года, когда Лютер предпочёл говорить скорее о дьяволе, чем о маге{5}. Антоний Лаутербах (1502–1569) записал состоявшийся в 1537 году разговор о маге и искусстве магии, где сетовал, «насколько Сатана ослепляет людей», и упоминал о связи Фауста с дьяволом. Конечно, прежде всего Лютер видел в Фаусте агента Сатаны (что неудивительно) – и сводил разговор к укреплению собственной религиозной позиции. Наиболее интересен тот факт, что именно Лютер первым сказал о связи Фауста с дьяволом. Возможно, Тритемий начал эту историю, однако он оставлял фигуру Сатаны в стороне. В качестве чёрного мага Фауста первым представил Йоганн Аурифабер (1519–1575), в 1566 году опубликовавший комментарии Лютера. До этого Медлер называл Фауста просто магом. По-видимому, с 1506 года Фауст считал себя некромантом (в 1507 году об этом написал Тритемий), в то время как термин «нигромант», или nigromanticus, впервые появился в городских документах Нюрнберга в 1532 году. Некромантию – или способ прорицания, при котором маг вызывает души мёртвых, – часто смешивают с нигромантией (черной магией). В ранних упоминаниях, известных из писем Тритемия (1507 год) и Муциана (1513 год) Фауста осуждают с позиций гуманизма. Это побудило Лютера использовать имя Фауста в полемике о дьяволе. В «Застольных речах» Лютера Фауст из учёного и мага превращается
Новый, «дьявольский» образ Фауста вызвал к жизни историю, впоследствии рассказанную протестантским богословом и дьяконом церкви Святого Мартина в Базеле Йоганном Гастом (умер в 1552 году), который написал о неизвестном монахе, заручившемся помощью дьявола и зверски убитом своим новым хозяином. В работе, написанной в 1548 году, Гаст подчёркивал связь персонажа с дьяволом и приводил молитву против «дьявольского порабощения». Хотя работа была опубликована уже после смерти Фауста, мы не должны исключать того, что Гаст мог публиковать свои истории, следуя устной традиции, существовавшей задолго до их первого появления в печати. Будучи деятелем протестантской церкви, Гаст находился под влиянием Лютера, подчёркивавшего активную роль дьявола, – и наверняка знал о Фаусте из «Застольных речей». Речи Лютера, имевшие огромную популярность, сыграли ключевую роль в укреплении дьявольского образа Фауста.
Примерно в 1565 году граф Кристоф Фробен фон Циммерн (1519–1566/7) рассказал в «Циммерской хронике» аналогичную историю дьявольского искушения монаха «чёрным магом» Фаустом. В отношении достоверности у «Хроники» есть как сторонники, так и противники{6}. Однако знакомство Фробена с чёрной магией предполагало, что он знал предмет обсуждения и мог рассказать подробности кончины Фауста, отсутствующие в других источниках. Фробен не пытался обелить Фауста, репутация которого продолжала ухудшаться.
Значительный вклад в развивавшуюся легенду о Фаусте внёс демонолог и врач голландского происхождения Иоганн Вир (или Вирус, 1515–1588). Вир был учеником врача и специалиста по оккультным наукам Корнелия Агриппы Неттесгеймского (1486–1535), в свою очередь когда-то учившегося у Тритемия. Несомненно, что Агриппа рассказал Виру о работах Тритемия и познакомил с его взглядами. Влияние Агриппы особенно заметно в работе Вира De Praestigiis Daemonum («Об уловках демонов», или «О колдовстве»). Вир упоминает о Фаусте в четвертой редакции этой книги, вышедшей в 1568 году (работа была впервые опубликована в 1563 году). В работе осуждалось преследование людей, и, в частности, пожилых женщин, за колдовство. Кстати, Вир утверждал, что колдовство – прерогатива учёных магов, и в этом состояла ещё одна причина его отрицательного отношения к Фаусту. Судя по тексту, Вир хорошо разбирался в вопросе. Так, Вир приводит важную информацию о предполагаемом месте рождения и смерти Фауста. Но при этом Вир уделяет внимание случаю с подожжённой бородой – вероятно, потому, что это произошло недалеко от его дома в местечке Граве на реке Мёз (Маас), – и также пишет, что Фауст называл дьявола своим «куманьком».
Примерно в 1570 или 1575 году учитель из Нюрнберга по имени Кристоф Росхирт-старший (или Россхирт-старший) составил ещё один сборник рассказов о Фаусте – Vom Doctor Georgio Fausto dem Schwartzk"unstler und Zauberer («О докторе Георгии Фаусте, чернокнижнике и чародее»), сопроводив этим текстом «Застольные речи» Лютера за 1535–1542 годы, то есть за период, когда о Фаусте впервые упомянул сам Лютер. Несмотря на то что в своей книге Росхирт упоминает о дьяволе всего дважды, он определяет Фауста исключительно как чёрного мага.
Ещё одним источником является «Эрфуртская хроника» Килиана Рейхмана, повествовавшая о событиях середины – конца XVI века. Продолживший хронику шурин Рейхмана Вольф Вамбах внёс две главы о Фаусте, написанные уже после 1570 года (вероятно, примерно в 1580 году). К сожалению, этот документ, получивший название хроники Рейхмана – Вамбаха, не сохранился до нашего времени и известен благодаря «Хронике Тюрингии и города Эрфурта», составленной Захарием Хогелем (1611–1677). По этой причине нельзя с уверенностью говорить, внёс Хогель изменения в первоначальный текст или нет.
Добавив в описание изрядную порцию серы, Хогель и Вамбах прочно связали имя Фауста с дьяволом. Если Росхирт упоминал о дьяволе всего дважды, а Гаст – трижды, то в тексте Хогеля и Вамбаха встречается 11 подобных упоминаний, а также другие термины, например «чёрный маг», и пикантное определение «чёртова головешка» (или «дьяволово отродье»).
Хотя понятно, что истории, приведенные Гастом и Росхиртом, слушали за столами в трактирах и в домах по всей Германии – и что время от времени эти рассказы проникали в хроники того периода, однако полная картина жизни Фауста вышла на свет лишь примерно через 40 лет после его смерти. Первой сохранившейся до нашего времени «народной» книгой о Фаусте{7} стала работа нюренбергского переписчика, датируемая приблизительно 1580 годом, – так называемая «Вольфенбюттельская рукопись», хранящаяся теперь в библиотеке герцога Августа (г. Вольфенбюттель). Судя по относительно хорошей сохранности, у рукописи было не слишком много читателей.