Фаворит
Шрифт:
— Следить за дорогой! И с хайдора тоже глаз не спускать! — продолжал выкрикивать команды капитан, внимательно оглядывая холмистую местность, подмечая действия подчинённых, и следя за конвоируемым.
— Так точно! — привычно откликнулись солдаты.
До Элефтерна путь неблизкий, но к ночи должны успеть добраться.
— Капитан, впереди непонятная разборка, — доложил один солдат из разведки.
— Что там?
— Какие-то дварлинги ругаются с крестьянами.
— А нам до этого есть дело?
— Так они
— Приготовиться к бою! — проревел капитан, и воины тут же обнажили оружие. — Разведке приказываю немедленно разобраться с затором на дороге. Всем остальным оцепить территорию. Я не допущу ни малейшей возможности для побега!
Тройка разведчиков ринулась к затору, а все остальные сгрудились у телеги. Капитан старался уследить за всем сразу. Разведчики принялись кричать на дварлингов и крестьян, а те кричали в ответ. Разведчикам надоело, и они пригрозили оружием. Дварлинги в ответ схватились за свои секиры. Крестьяне струхнули и что-то пролепетав, убрались восвояси. Дварлингам также нечего стало делить, и они также стали освобождать проезд.
— Из-за чего спор вышел? — поинтересовался капитан у вернувшихся разведчиков.
— Непонятно. То ли крестьяне врезались в телегу коротышек. То ли коротышки виноваты. Каждый из них настаивал на своём. Пришлось пригрозить забрать всех в тюрьму. Только тогда крестьяне и согласились с обвинениями коротышек.
— Ясно.
Капитану не понравилась эта задержка. Даже если это и случайность. А если это диверсия?
— Эй, ты, — обратился капитан к закопавшемуся в солому арестанту. — Скажи хоть слово!
Но хайдор молчал и даже не отреагировал на приказ капитана. Тогда глава конвоя приблизился к решётке и ткнул фигуру хайдора рукой, а затем удивленно отшатнулся.
— Ах ты, гад!
Капитан потирал оцарапанную кисть. И чем только это арестант его оцарапал? Ведь оружия то у него нет — капитан сам проверял его. Неужели ногтями? Но проверкой глава конвоя остался доволен, и мстить за пустяшную царапину не собирался. Арестант на месте, и это главное.
— Продолжаем путь! — скомандовал капитан и конвой тронулся дальше в том же порядке, что и раньше.
До самого вечера больше не было никаких накладок. Дождь только усилился, но это не должно помешать конвою добраться до столицы к ночи. Встречные крестьяне и торговцы уступали дорогу, а егерские разъезды дружно здоровались.
Солдаты продрогли и устали. Постоянное бдение, на котором настаивал капитан, серьезно выматывало бойцов. Но скоро уже должны показаться стены столицы, знаменую долгожданный отдых.
Сам капитан, в отличие от подчиненных, не терял бдительности и внимательно осматривал всё вокруг. Он не был согласен с теми, кто заявлял, что невозможно всё время быть начеку. Капитан стремился именно к этому.
Арестант лежал под слоем соломы, спасаясь от продирающего до костей холода. Капитан проехал возле клетки и убедился, что всё в порядке. Но когда он собирался отъехать, то приступ дикой боли пронзил кисть, словно в неё воткнулась стрела. Всё случилось так неожиданно, что капитан вскрикнул от боли, хоть в обычных условиях и вытерпел бы её с удивительным хладнокровием.
Реакция стражников на крик боли командира вымуштрована до идеала. Раз капитан вскричал — значит ранен. Раз ранен — значит нападение. Раз это нападение — значит нужно приготовиться его отражать.
Конвой сжался возле телеги и ощетинился оружием, высматривая опасность. Но никого не обнаружили. Никто не нападал. Тогда все посмотрели на капитана и убедились, что он в порядке. А капитан в это время смотрел на собственную руку и не мог понять, почему внезапно её пронзило болью. Прежде чем капитан приступил к наведению порядка, он отметил, что царапина, нанесённая ранее арестантом, куда-то исчезла.
— Капитан, угроза не выявлена! — доложил один солдат. — Какие будут приказания?
— Продолжаем движение, — махнул рукой капитан, но затем передумал. — Постойте!
Глава конвоя решил вновь проверить состояние арестанта — перестраховаться на столь важном задании лишним не будет.
— Какого дива?!
Вместо арестанта в простой рубахе, под грудой соломы лежит тело облаченное, несомненно, в броню стражи.
— Открыть решётку и проверить, кто это! — приказал капитан. — Быстро!
Исполнили приказание в мгновение ока. Оказалось, что это лежит не хайдор, каким-то образом переодевшийся в солдатскую накидку, а один из охранников.
— Он жив, но без сознания, — доложил стражник.
— Рассредоточится! — приказал капитан. — Хайдор не мог далеко уйти!
Стража прыснула во все стороны. Шансов у беглеца нет. Он на своих двоих, в то время, как конвой — верхом. Кругом ни кустика, ни ложбинки — всё просматривается. Только высокая трава позволяет скрыться. Вот среди травы, с высоты скакунов, стража и приступила к поискам.
— Капитан! — подъехал охранник, приставленный к пострадавшему конвоиру. — Он очнулся. Говорит, что у беглеца с собой была наша форма!
Решение капитана было мгновенным:
— Всем вернуться! Всем стражникам вернуться! Того кто проигнорирует приказ — считать преступником!
Капитан стал следить, как его воины возвращаются к телеге.
Если хайдор переоделся в стражника, то таким образом он мог сбежать под предлогом поисков самого себя — идеальный план! Капитан не мог признавать этого, но он чуть не упустил арестанта!
Все стражи вернулись. Капитан их пересчитал. Если их будет ровно дюжина, то значит, среди них затесался беглец. Капитан не сомневался, что он среди стражи. Ведь разобрать ничего под накидками нельзя. Из-за дождя все укутались в плащи с головой — лица не разобрать.