Файл №225. Пустыня цвета крови (День сенсаций)

Измайлов Андрей

— Только не делайте ему ничего плохого!

— Я отстаивал его до тех пор, пока… Словом, отстаивал. Надо мной тоже есть начальство. Но твой сын, Билли, кажется, сорвал привязь и намерен действовать на свой страх и риск. Должен предупредить, Билли, — это серьезный страх и немалый риск. Ну-ну, Билли! Побереги себя. Нет, понимаешь, у нас хлопот, как Фокса Молдера превращать в мученика за идею!

— Но если Фоксу все-таки суждено узнать, что я тоже вовлечен… то пусть тогда я сам ему…

—

Билли! Ты всегда был себе на уме и, вижу, хорошо сохранился в этом смысле. Настоятельно рекомендую, Билли — если твой сын попытается связаться с тобой, отрицай все и вся… Самая выигрышная позиция — отрицать все и вся. Основополагающий принцип, Билли. Понимаешь меня?

Старик Вильям Молдер понимает мистера Никотина, понимает. А что ему остается!

Профессор Молдер, вы большой ученый. В биологии, генной инженерии и прочих смежных науках знаете вы толк. А Мистер Никотин — простой госслужащий и чей-то под-чиненныНРно, в свою очередь, под его началом спецподразделение «Полярный волк».

Когда твари испуганы, они очень агрессивны.

— Очень приятно было с тобой встретиться снова, Билли. Ты выглядишь молодцом. Повторюсь, хорошо сохранился.

Это он слукавил на прощание, мистер Никотин. Или он лукавил с самого начала? Так или иначе, но профессор Молдер сохранился плохо. Старик Вильям Молдер и впрямь старик — по сравнению с мистером Никотином. А ведь почти ровесники. Вместе начинали полвека назад — каждый на своем месте, но в единой системе… ценностей.

И призадумаешься невольно, что вредней — беспробудно пить или без продыха курить!

Вашингтон, округ Колумбия 13 апреля, ночь

Вредней — глотать «колеса». Они погружают в забытье, приносящее временное облегчение. Но, будучи в забытьи, по ту сторону сна, теряешь контроль над тем, что по эту сторону сна, то есть в действительности.

Лежать в своей квартире на диванчике, не скинув и обуви, и видеть сны, быть может.

Вот в чем трудность — какие сны приснятся в крепком сне, когда ты сбросил этот бренный шум, под воздействием снотворного. Кошмары не замучают?

Нет, трудность не в том, замучают кошмары или не замучают. Сон разума, конечно, рождает чудовищ. Но они, монстры, виртуальны. Они из подсознания выползают, пока разум в отключке, и туда же, в подсознание юркают, стоит пробудиться.

Настоящая трудность, агент Молдер, в том, что пока разум в отключке, в квартирке могут материализоваться не воображаемые, а реальные монстры — явочным порядком…

Спи, моя радость, усни — а к дивану на бесшумных цыпочках приближается и приближается некто, склоняется и склоняется над тобой, протягивает и протягивает руку, в которой зажат…

Но агент ФБР — всегда агент

ФБР. И в последний миг чуткий сторожевой рецептор спящего организма гаркает: «Молдер-р-р!» Я! «Палочка от нуля!!! Берегись!»

Ладонь Молдера на автоматизме ныряет под подушку и выныривает оттуда уже с пистолетом. Еще не успев разлепить глаза, Молдер уже целит табельным оружием в…

— Тс-с-с… Молдер, Молдер. Это я, Скалли.

Уф! И в самом деле, Скалли. И в руке у нее ничего не зажато. Просто хотела потрогать за плечо, разбудить.

Однако! Так недолго лишиться напарника!

— Скалли… Уф!.. Я ведь мог выстрелить.

— Мог? В меня?

— Откуда мне знать, что это ты! Я спал:

— Так крепко, что не реагировал на мои звонки. Ни по телефону, ни вот сейчас, в дверь.

— Таблеток наглотался.

— Реакция у тебя сохранилась. Еще та реакция. Что, действительно, пальнул бы?

— Ну, извини.

— Забыли!.. Я искала тебя на работе, не нашла. Забеспокоилась. Звонила сюда — никто не снимает трубку. Вот… пришла.

— Я же заперся. Как ты пришла? То есть… вошла?

— Молдер! У меня же второй ключ. Мы же партнеры.

— Давай все же выберем слово «напарники».

— Мы же напарники. Ты сам мне доверил ключ, еще когда…

— Да помню, помню… Стоп! Зачем же ты звонила, если у тебя есть второй ключ?

— Из вежливости, сэр! Из природной тактичности. Мы же напарники, а не партнеры.

Женщины иногда не уступают по ядовитости пустынной гремучке. Особенно когда им наступают на хвост. Скалли — женщина. Хоть и агент.

— Ну, извини еще раз!.. Просто голова чугунная. Наверное, у меня лихорадка. Может быть, предчувствие, что гореть мне синим пламенем на этих чертовых слушаниях, на дисциплинарной комиссии.

— Кстати. Меня сегодня вызывали.

— И что ты им сказала?

— Что у нас все отлично!

— В таком случае ты им сказала правду, одну только правду и ничего, кроме правды. И да поможет тебе в этом бог!

Мужчины иногда не уступают по ядовитости женщинам. Нет, все-таки уступают. Сарказм Молдера какой-то… усталый, вымученный.

— Молдер, ты сам нарвался на неприятности. Они только и ищут повод… а ты вдруг так подставился.

— Ладно-ладно, я скажу им, что весьма сожалею и больше не буду, и что давайте забудем…

— Никто не забыт и ничто не забыто, Молдер. Ты видел, какой у Скиннера фингал?

— А будет знать!

— Молдер, оставь это мальчишество. Скажи лучше… Эти икс-файлы… Ты знаешь, у кого еще они есть?

— А что?

— А то, что мне сегодня пришлось солгать. Я поставила под угрозу свою репутацию и карьеру. Если они выяснят, что эти икс-файлы у нас…