Файл тм1
Шрифт:
Мелкий старикашка, на той стороне, зачерпнул поварёшкой, нечто зелёное, на вид довольно мерзкое, из булькающего котелка и визгливо завопил:
– Наконец-то, свершилось! Я снова стану молод и буду бессмертен! Эликсир вечной молодости сделает меня таким!!!
Хм…, колдун, магия конечно, но…, почему бы и нет?
Я решил посмотреть, что произойдёт, пока не делая никаких выводов. Старик выпил зелёную жидкость и спустя мгновение начал меняться внешне. Буквально за несколько секунд, древний старик превратился в молодого, пышущего здоровьем парня. С торжествующим хохотом, старик, значительно помолодевший, вынул из ножен
Я нажал на паузу и присел в кресло.
С некоторых пор я завёл привычку, подолгу перебирать диски или кристаллы, ища мир интересный для меня в данный момент. Порой просматривал фильмы от начала до конца. Как тот, в котором обзавёлся верной дружиной и покорил почти всю планету во главе древних Руссов. Сидеть на полу, просматривая диски, не хотелось, так что на пятом этаже появилось мягкое удобное кресло, минибар полный горячительных напитков, да лёгкой закуски и столик, на который удобно было складывать ноги.
Так я и сидел минут тридцать. Мне очень не хотелось снова связываться с колдуном. Патологически не переношу их брата. Исключение Рой, но он от прочих отличается. Чем точно не скажу, но человек он хороший. Все же другие колдуны мной причислялись к тварям бесполезным и опасным для всего, что их окружает.
Я оказался перед сложным для меня выбором: с одной стороны колдун, от которого непонятно чего ждать, с другой вечная молодость и способ оставаться в понравившихся мирах, сколь угодно долго, даже получив серьёзные раны.
Не скажу, что я постепенно и неуклонно склонялся к решению посетить мир помолодевшего старика. Были моменты, когда я почти решался уничтожить запись. Даже вставал на ноги и подходил к аппарату, но останавливался в последний момент. В конце концов, я принял решение, которое далось мне не легко, но выглядело вполне разумным. Я решил не злить судьбу. Вступать в конфронтацию с магами слишком опасно. Так что моим выбором стал компромисс. Я просмотрел общую картину мира колдуна и, вернув запись к сцене с омоложением, отправился наверх, где собрал три внушительных мешка самых дорогих камней, какие только были в моих кладовых. Спустился в арсенал. Там, на всякий случай, прихватил световой меч. Облачился в доспех русского витязя и перешёл грань миров.
Я очутился в маленьком, вонючем, погружённом во мрак, помещении. Всюду стояли колбы, перегонные змеевики, какие-то склянки, со стен и потолка свешивались травы, засушенные крылья, вроде летучих мышей – в общем, логово средневекового колдуна. Он, кстати, меня увидел и то, как я появился тоже. Выронив черпак, он рухнул на колени, бормоча что-то непонятное. Вполне мог заклинание читать. Так что я решительно шагнул к нему и, бросив мешки на пол, холодно проговорил.
– Что за слова ты произносишь человек? – Колдун взвизгнул и поднял глаза к моим ногам, затянутым в металл и кожу доспехов, ему явно незнакомых. – Я жду ответа.
– Г-господин, пощади. – Пролепетал колдун.
– Встань жалкий человечишка. – Громогласно заявил я, играя роль демона или за кого, он там меня принял. Роль эту лучше отыграть до конца. А то чего доброго, решит, что я для него не большая угроза, чем для носорога триппер и разведёт какую-нибудь колдовскую ересь, и писец настанет мне. Писец не тот, что пушистый да с кисточкой на хвостике, а такой,
Колдун вскрикнул от боли, но, крепко сжав зубы, подавил другие звуки пытавшиеся покинуть его глотку. Терпя боль, он встал на колени и в почтительном страхе воззрился на меня.
– Я внимаю тебе, мой господин. – Прохрипел он, облизывая в раз пересохшие губы.
– Хорошо. – Я важно кивнул…, некстати вспомнился момент, когда за этим кивком, следовала безудержная атака конницы руссов, а Илида лично возглавляя фланговый отряд конных витязей, обходила армию противника, истощая их построения атаками луков, перед последним ударом, где луки уступали место тяжёлым мечам. Она удивительно красиво смотрелась в такие моменты. Словно валькирия… - Вот, смотри смертный.
Я пнул мешки и один из них упал на бок, рассыпав по полу бриллианты, пополам с чистейшими рубинами. Глазки колдуна мгновенно наполнились алчным блеском.
– Это твоё, если через две недели, ты создашь 700 литров своего эликсира, для меня.
– Я повинуюсь мой господин…, но, зачем бессмертие тебе, господин, если ты и так уже…
Заткнуться ему пришлось. Я взял рукоять светового меча и разместив её у самого его горла нажал кнопку, выпускающую лезвие. Дрожащий луч вырвался на волю в пяти сантиметрах от шеи колдуна. Бедняга с воплем отскочил прочь и врезался затылком в маленький кривой столик.
– Надо. – Заявил я, убирая меч под составной корпус доспеха.
И вышел прочь, через неприметную и единственную дверцу помещения. Пришлось пройти через весь дом колдуна, прежде чем я попал на улицу. Всё-таки, месяц тут придётся болтаться, а провести его, имея под боком такого опасного соседа, мне не улыбалось. Вернуться нельзя – запись сотрётся, но ради вечной молодости, можно и потерпеть. Нет, не колдуна конечно. Его и за обещание божественной власти терпеть не стал бы, а вот его мир можно. Если осторожно.
В этом мире фантомов всё было устроено немного диковато. Похоже на средневековую Европу, времён, когда ведьм жгли на кострах пачками. Как я понял из беглого просмотра фильма, здесь история пошла иным путём. Тут ведьм и колдунов не жгли, а уважали и почитали. А самое главное – в этом мире фантомов, ведьмы и колдуны не были выдуманы двумя полоумными монахами, в облезлой пещере посреди пустыни, тут они обладали реальной магической силой.
Не знаю, как у режиссёра было с головой, но там точно всё встало с ног на голову. Ведьмы стали уважаемыми членами общества, церковь быстро хирела (инквизиции у них и вовсе не народилось), а властвующим классом стали – воины. В обще, общество, того мира, разделилось на несколько классов. Во главе угла воины: рыцари, отличавшиеся от прочих, умением виртуозно резать бошки всем кому попало. Вторую партию играли ведьмы. Низший, так сказать массовый слой, составили трудящийся пролетариат, люди искусства и священнослужители, зачастую нищие и больные на голову. Последние соответствовало исторической действительности, а вот их нищенство – никоим образом. Церковь моей реальности всегда была неприлично богата.