Файл тм1
Шрифт:
Саллаши немедленно начнут рвать колонии сектора 11, если лидер людей проявит слабость, а мы только-только загнали их корабли обратно в их сектор галактики. Крулы только и ждут, когда же у нас выберут в президенты самку, что бы воспользоваться своим «правом» развязать войну за планеты систем Хитои и Анаги (там 70% населения почти чистокровные японцы, полностью чистокровных уже так мало, что я сомневаюсь, что они ещё существуют). У Крулов странное какое-то мировоззрение. По их мнению, народы, которыми управляют самки, слабые, униженные и вообще вселенский позор и такие они, лишь потому, что там нет настоящих самцов, а значит, такой народ сам себя назначает мальчиком для битья. Кому не лень, может их растоптать и поработить…, конечно, они уже не дикие котяры, со своих долбанных равнин. Они прекрасно понимают, что к чему и зачем. Но традиции уважают, почти боготворят и используют их как предлог для территориальных претензий при любом удобном случае. А Триумвират и вообще – Вик Сандерс, наш прошлый президент, на встрече с послом Триумвирата, после трёх часов обсуждений дел их расы и нашей, позволил себе сказать, что очень устал и просит посла ненадолго перенести встречу. А, поднимаясь из-за стола,
Ксенологи подверглись полному разгрому, а Сандерс навсегда забыл дорогу во власть, когда кончился его срок. Наш лидер своей просьбой перенести встречу, посреди обсуждения важнейших дел, объявил войну. Для чешуйчатых три часа такой встречи пустяки – у них значительный переговорный процесс не длился меньше суток, а самые длительные переговоры между лидерами Триумвират, шли почти семь полных земных суток. Просьба о перенесении переговоров, прямо посреди этих самых переговоров, у них считается вежливым и очень благородным способом объявить о начале войны. Свихнутые они…, собственно, все они Круллы, Саллаши, Джа, Шалги да и все прочие кажутся психами. Они просто совсем другие. Посол Триумвират объявление войны принял, согласившись перенести переговоры (у них это значило, что они принимают предложение вести следующие переговоры, после будущих сражений, в которых воины решат, кто и на что может претендовать в обсуждаемых вопросах), но он ещё не был уверен, что всё правильно понял. После гримасы Сандерса, посол вылетел с планеты как ошпаренный, потому как, наш лидер грязно его оскорбил. Такие яркие эмоции на переговорах не показывали (чешуйчатые на внешние проявление эмоций почти не способны, шибко толстая кожа, может, поэтому у них такой пунктик), а если показывали, то только с определённой важной целью. Сандерс пожаловался на боль в ноге, встав из-за стола, который делил с послом, за которым они, в процессе переговоров пили нужные их организмам жидкости и тут же, перекосился на бок от ярости. Если бы на нашей стороне сидел чешуйчатый, а стол переговоров стоял на одной из спорных планет в секторе Триумвират, посла тут же убили бы охранники.
Только когда инцидент был исчерпан, наши ксенологи смогли ответить на вопрос, почему посол резко стал нежно-зелёного цвета, когда президент встал из-за стола. Бедолага просто перепугался до потери пульса. Его не убили на месте, и он счёл это намёком – немедленно свалить с планеты, пока ему роги не открутили. Вот так…
На чём я остановился? Хм…, запамятовал. А, да. Я выбрал этот отель, потому что там гараж был. Раньше в городке как-то проще с этим было. Один отель, всегда полупустой, если не считать за жильцов местную популяцию клопов. А теперь, только в одной части города я насчитал сразу три. Что с городом стало? И почему так резко вдруг?
В отеле, в ресторанчике, я познакомился с парой любезных прилично одетых господ, один из которых звался Вася, а второй старательно, впрочем, безуспешно, прятал, от остальных посетителей, наколки-перстни на пальцах. Выпили с ними немного хорошего коньяка, все трое пытались подать себя как аристократов высшей пробы. Пообщались. Я порасспросил их о городе и кое-что узнал. Прямо скажем необычное. Город разросся очень быстро. С той же скоростью, с какой строился. Как сказал товарищ Вася:
– В натуре в темпе вальса расфуфырился…, то есть, эээ, простите, это сынишка всё мой…, от него нахватался, знаете ли. Молодёжь сейчас такая. – Он хохотнул смущённо, мы сделали вид, что молодёжь-то нонче даааа, та ещё и мы, типа сочувствуем, и можем дальше продолжать играть в господ, хотя все трое отлично понимаем, что быдло оно быдло и есть. Я не в том, смысле, какой обычно вкладывают в это слово. Неучи, глупцы, тёмные люди – обычно так и понимают это слово, но я думаю, это не совсем правильно. Даже самый тупой колхозник, достаточно просвещён, что бы понимать, что земля круглая, а закорючки в книгах, не закорючки вовсе, а буквы, которые он к тому же обучен понимать. По мне, мы все трое представляли тот класс людей, которые по состоянию духа и мировоззрению, к аристократам никак не могли принадлежать. Один в наколках, второй в крови по локоть, а третий похож на карточного шулера. Ну, какие к лешему аристократы? Обыкновенные, простые люди из того коллектива, что аристократы быдлом как раз и зовут.
В общем, с городом случились чудеса. Тут не только новые жилплощади возводили. В районе начали работу две угольные шахты. В двадцати километрах к югу, заканчивали строительство атомной электростанции с вспомогательным блоком из новейшей установки АР, с номером аж 65. Всего пару месяцев назад, в городе начал работать свой собственный машиностроительный завод, производящий только новые тачки на реактивной тяге. Несколько высокотехнологичных производств начали закладывать на окраине города (какие я сейчас уже не могу вспомнить). Кто-то уверенно вливал в город громадные деньги. Кто, зачем и почему, неизвестно, да я и не особенно интересовался. Может, какая-нибудь международная корпорация. Тогда бытовал термин такой – глобализация и корпорации обожали вести дела, где попало. Вроде как щупальца осьминог раскидывает на атолле, где-нибудь недалеко от островов какой-нибудь непонятной нац принадлежности, вот так и корпорации. Только у них вместо щупальцев, заводы, производства, торговые всякие дома непонятные.
Кстати, Звёздной стоило бы это включить в свои учебники истории. По-моему, именно там истоки объединения человечества в одну могучую державу, а вовсе не в днях строительства первых колоний, когда из-за огромной стоимости всего этого удовольствия, людям пришлось объединиться…, честно говоря, это, простите, понт. Я жил в те дни, когда первую колонию закладывали, и когда она приняла первых поселенцев. Какие
Я не собирался задерживаться здесь надолго, ровно на два дня. А потом намеревался отправиться в город, где мы последний раз виделись с Андреем. В «отель», который спалил, Алан имитируя последствие с блеском проведённой операции «Кондора». Там пустырь теперь, а может и лес уже. Тайга рядом, кто его знает…
День я провёл в обществе «аристократов» и их дам, которые с ролью сиятельных особ справлялись куда хуже своих кавалеров. Вообще, я весь день едва сдерживался, что бы в место: вы чудесно выглядите, не сказать – девушка, седло корове идёт куда больше, чем вам ваше модное платье. Но, хоть и был этот день, одой лицемерию, мне он понравился. Играть в высшее общество оказалось увлекательно. К вечеру, мои новые друзья, список которых пополнил финансовый воротила, изо всех сил пытавшийся показать, что смокинг не просто всегда носил, а вообще в нём родился (при этом он постоянно шёпотом выспрашивал у жены, не выглядит ли в этом лоховском прикиде, тупым фраером) и батюшкой Алексеем. Были ещё несколько человек, но их я не запомнил. Батюшка в памяти задержался ярче всех. Ряса, борода, морда важная – настоящий такой батюшка. Ирей или Ией – что-то в этом роде. Умный мужик. Он лучше всех справлялся с ролью. Я даже решил, что он в этой компании единственный не прикидывается, пока в одной из бесед мы не зацепили религию. Батюшка подключился с парой жарких высказываний, ему кто-то возразил, задали пару щекотливых вопросов, по концепции православия. А потом пошло поехало и важный, толстый аристократ очень быстро превратился в религиозного фанатика с безумными глазами и косной позицией, способной к гибкости так же, как к ней способен бронированный корпус моего форда. Никогда их не любил – священников всех мастей. Нет, конечно, среди них порой встречаются такие люди, что после общения с ними, становится как-то легко и просто всё, на душе покой, что ли. Но таких, увы, две копейки от рубля. Одни на своей вере повёрнуты, другие используют её как инструмент в личных целях и так далее и тому подобное – этих большинство. А некоторые просто идиоты. Как вот отец Палексий морак Единой Церкви. Что бы не говорили СМИ Звёздной – гибель «Парящего» целиком его вина. Линейный линкор, да ещё флагманский, пустил на борт представителей Единой и за три месяца эти дегроты, так оболванили экипаж, что, когда Палексий потребовал от офицеров корабля (явившись на мостик! Капитана, давшего святоше, такую волю на корабле, следовало расстрелять ещё в порту приписки), уважать данную Богом жизнь, умерить свой гнев и дать шанс врагу, образумиться. «Парящий» попытался начать переговоры с передовой флотилией Круллов! Да лучшего способа покончить с собой, экипаж просто придумать не мог. Круллы приняли предложение, начали переговоры на каналах связи, но не остановили движения. Они атаковали, да так, что обломки «Парящего», до сих пор не все собрали. Крулл признаёт лишь один язык и в нём говорят с помощью залпов бортовых орудий. У них сама жизнь построена на превосходстве и силе. Попытайся уйти от боя с Круллом и он посчитает тебя слабым и трусливым, а тогда лучше сразу повеситься.
Эх…, снова прошу прощения. Просто история с «Парящим» стоила нам маленькой войны, в которой погиб весь 7-ой флот. Только три истребителя осталось от той устрашающей армады. А планеты…, Куданай вообще пришлось уступить Круллам. Они упрямо твердили, что захватили колонию в честном бою и, по праву силы, она теперь принадлежит им. Более того, четыре клановых лидера поочерёдно установили там свои «вымпелы власти». В древности это у них были головы и хребёт лидера поверженного племени, укреплённые соком растения с их планеты, при затвердевании становившееся почти что копьём. Сейчас их «вымпелы» это титановые стержни с сигнальным маяком, в форме черепа Крулла. Так вот эти гадёныши потребовали отдать планету или уничтожить кланы, заявившие свои права на планету. Звёздной Федерации пришлось уступить, потому как Клан Крулла, это как минимум пять населённых звёздных систем и один мощный боевой флот. Такие вот проблемы из-за одного священника, с его глупой верой…
С тех пор, кстати, на кораблях вместо священников служат ксенологи. Обычно выводок на десять лиц. Правда, толку от них…, от мудака Палексия, пожалуй, по более было.
Да, к вечеру. На вечер мои друзья наметили партию в фараона. Что это и с чем едят, я не знаю, и для игры в аристократа, по моему мнению, это было уже сильно перебор. Так что вечер, я решил заполнить чем-нибудь более интересным воину.
Да, именно. Даже не скажу когда – за экраном или тут, в реальном мире, но я таки понял разницу между солдатом и воином. Она удивительно проста. Солдат воюет, потому что должен. У него нет выбора. Он обязан убивать, что бы что-то защитить, сохранить. Солдат сражается за дело, которое понимает смутно, за дело далёкое лично ему. Он вынужден брать на руки кровь и эта кровь не даёт ему покоя до конца его жизни. Воин идёт в бой не за эфемерным долгом. Воин бьётся за войну и её трофеи. Ему плевать на высокие идеалы и призрачные цели. Он знает, что ему нужно и зачем он пачкает руки кровью. Воин, сражается ради куража самой битвы. В каком-то смысле воин, адреналиновый наркоман, но его не мучают кровавые образы прошлого.
Прихватив меч и склянку эликсира, я отправился осматривать достопримечательности. Те, что днём не видно. Таких мест, которые туристы посещать не сильно хочют, в любом городе всегда хватает. Я начал с баров, отдавая предпочтение тем, в которых практиковалось славное искусство стриптиза женского. В основном, местные ночные заведения для отдыха пролетариата простого, обеспеченного и пролетариата местами приблатнённого, мне не понравились. Одни были слишком унылы, другие слишком современны. В этих я себя чувствовал как неандерталец в сверхсветовом модуле…, кхм…, любопытно. Таргот вспомнился. Ну, он, в общем-то, почти неандерталец и есть. И модулей этих до сих пор побаивается – магия их странная, ему не по душе.