Файл тм1

Грошев Николай Геннадьевич

Я снял номер, пообщался с портье (мне показалось, что это хозяин отеля собственной персоной, экономящий деньги на персонале, но может, я и ошибся). А потом ушёл в свою комнату и, рухнув на кровать, предался размышлениям, о несправедливой судьбе этого мира.

Город действительно умирал. Но только как город. В него тоже вложили деньги со стороны, но совсем в другое русло развития. Народ постепенно уезжал, оставались те, кто мог найти работу у новых хозяев города, а они, эти хозяева, искали вполне конкретный народ: ветеринары, животноводы всех мастей, фермеры, всех кто понимал в работе с землёй. Город превращался в автономный сельскохозяйственный комплекс. Только тогда такого термина ещё не существовало,

до появления автоматизированных аСХК, оставалось ещё не мало десятилетий времени, но закладывать их начали как раз в те времена. Смешно сказать, но аСХК тех лет почти не использовали роботов. Всё делалось вручную, при помощи немногочисленных автоматических систем, довольно примитивных, если смотреть из кабины моего «ястреба», сейчас пролетевшего уже почти половину пути в гиперпространственном тоннеле…, кстати.

– Курс устойчив? – Проговорил капитан, выбираясь из капсулы.

– Все системы в норме капитан. – Ответил новейший искусственный интеллект корабля.

– Крэдок где?

– Крэдок только что пообедал и сейчас спит на пульте запуска А-ракет, на главном мостике.

– Ёпт… - Капитан, задумчиво поскрёб пальцами затылок, потом махнул рукой. – А, чёрт с ним…, заблокируй пульт, не хватало ещё, что бы этот рыжий лентяй случайно выпустил ракеты.

– Пульт заблокирован.

Капитан вернулся в капсулу и задумчиво произнёс.

– Может тоже пожрать? – В сомнении, пожевав губами, капитан спустя минуту сказал. – А, нафиг, вроде неохота есть. Потом тогда…

Размышляя о превратностях судьбы, я задремал. К сожалению, за годы службы, которые я пропустил, Андрей слегка изменился. Наверное, на его характер повлиял быстрый карьерный рост. Он ведь стал главой отряда, одел полковничьи погоны…, потому и мрачность его слегка поугасла, уступив место, не совсем здоровому чувству юмора.

Я ощутил слабый-слабый толчок, но по всему телу сразу. Попытался открыть глаза – не смог. Хотел соскочить с кровати – обратно облом. Будто сквозь одежду ощутил прикосновения к своим запястьям, ещё слабее ощутил прикосновения к телу там, где имелась одежда. Меня подняли с кровати и посадили на стул. Что-то сдавило ноги. Руки завели за спину, и их тоже чем-то сдавило. Глаза, да и всё тело по-прежнему не повиновались. Кое-как смог выдохнуть одну фразу: «Што ввым нузнооо».

– Сергей Шилов! – Рыкнул мне в ухо яростный, но слегка писклявый бас. – Именем Закона, вы арестованы за злостное уклонение от налогов, финансовым трестом Паркаг! Официально виновным в этом преступлении назначили вас, и вы будете немедленно и жестоко расстреляны!

От двери, слева и спереди послышались сдавленные смешки. В этот миг ко мне вернулась способность владеть своим телом. Я открыл глаза, и первое что увидел, широченную улыбку на знакомом лице. Из имевшихся поблизости других лиц, три мне были знакомы.

– Не смешно бля… - Буркнул я, пытаясь самостоятельно освободиться от пут. А эти балбесы уже не сдерживаясь заржали в голос. Пока ржали, я освободил руки и стал развязывать ноги.

Ржач постепенно стих, а Андрей с укоризной посмотрел на незнакомого мне парня.

– Лёня блин. – Парень за моей спиной покраснел и смущённо развёл руками.

– Что вы со мной сделали? Я не понял, даже глаза не открывались.

– Новая игрушка. – Андрей снял с магнитного крепежа на поясе, что-то напоминающее лазерный пистолет капитана Галактика из одноимённого мультфильма. – Станнеры из книжек помнишь? Вот, это «Ваня-5», в смысле, пистолет Иванова, модель пять. Тот же станнер, я тебя минимальным разрядом через дверь. Удобно брат. Работать легче на «особых» миссиях.

Я что-то неприличное проворчал в ответ, отвязывая вторую ногу. Эти «особые» миссии всегда выполнялись на гражданской земле и почти всегда, это была грязь пополам с кровью.

–

Ну, здравствуй брат. – Сказал я, полностью освободившись от пут. Выпрямился, руки широко в стороны развёл и улыбнулся. В общем, обнялись сердечно, по спинам друг друга похлопали. Та же процедура повторилась с моими старыми боевыми товарищами, а незнакомцу Лёне я просто пожал руку. Бедняга всё ещё краснел от стыда за проявленный непрофессионализм. Впрочем, вскоре ему стало полегче. Единогласно мы решили отметить нашу встречу, не откладывая в долгий ящик, тем более что все пятеро официально находились в командировке, по настолько важному заданию, что без личного участия главы отряда, ну, никак не обойтись. Расчётное время командировки – неделя. Можно было отмечать ровно пять дней. За два дня до возвращения, пить нельзя, даже сильно газированные напитки. Кто их знает, нагрянет на базу отряда, сам генерал с проверкой и всем по рогам прилетит без разбору. Зная генерала по своему боевому прошлому, в котором он был командиром отряда, полковником, с доброй фамилией Арсеньев, я мог с полной уверенностью говорить, что если по рогам прилетит, обратно роги уже не пришьют.

Лёне полегчало не спроста. В номере не было ни закуски, ни спиртного. Идти за ними кому-то надо было, но кому? Андрею по должности не положено по всяким магазинам болтаться. Я, как глубоко травмированный шуткой сослуживцев идти не мог точно. Вася служил в отряде почти столько же, сколько и Лекс. Остальные идти категорически отказывались, ссылаясь на преклонный возраст, погоны и пошатнувшееся здоровье. Так что, как проштрафившемуся, пришлось топать Лёне. Бедняга в тот день ещё не раз по магазинам у нас бегал.

А мы устроились за столом (за ним пришлось таки самому идти и у портье требовать, в номере кроме тумбочки достаточно крупных плоских поверхностей на ножках, не имелось) и начали беседу, какую могли бы вести сотни людей в разных уголках планеты, встретившиеся спустя годы после того дня как видели друг друга в последний раз. Обменялись новостями. У них много чего интересного произошло. И в самом отряде было кое-что новое. Ну, не так что бы что-то кардинальное там случилось, да собственно глобальных перемен в отряде, судьба как-то не нарисовала. Самой значительной, было расширение состава всех отрядов до 25 человек.

А вот конкретно у ребят многое изменилось. Савок, Серёга Савков, собирался увольняться из отряда, потому как женился и наплодил уже второго отпрыска. Вася, у него даже прозвища в отряде не было…, помню, как-то спросил у ребят, отчего так? А они плечами пожали – Вася ёпт, он Вася и есть. Василий наш, отличился на весь отряд. Купил тачку на реактивной тяге. Самую современную, последнюю модель с новейшим бортовым компьютером.

– Всё что откладывал со своих боевых, втюхал в эту железку, балбес. – Закончил Андрей, восторженную исповедь Васи о том, как он жестоко поступил со своими кровными.

– Сам дурак. – Не растерялся Вася. – Я хату себе купил, а тачки нету. А теперь есть.

– Да эта тачка стоит больше чем твоя хата!

– Ну и похер, зато в стране таких тачек всего две – у президента и у меня!

Аргумент. Тут никто не нашёлся чем возразить. Вася немного самовлюблён, но друг отличный, и хороший солдат. Один из лучших. Иначе не отслужил бы третий срок в «Кондоре».

У Баха, Стёпы Сальникова, в жизни переменилось куда больше чем у его спутников. Бах, один из трёх штатных подрывников отряда. Раньше его Салом звали, да вот была у него одна интересная привычка. Установив заряд, считал секунды до взрыва. Если цифры отсчёта установленного взрывателя, совпадали с его внутренним хронометром, отсчитав вторую секунду, он говорил – Бах! Если ошибался, говорил – Б…ть! Ошибался он крайне редко. Так что со временем прозвище Сало было успешно забыто, и Стёпа стал прозываться Бахом.